Красный нуар Голливуда. Часть II. Война Голливуда - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Трофименков cтр.№ 9

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Красный нуар Голливуда. Часть II. Война Голливуда | Автор книги - Михаил Трофименков

Cтраница 9
читать онлайн книги бесплатно

Гисслинг счел неприемлемыми слова одного из товарищей о необходимости бороться за «демократическую, свободную, новую Германию»:

Удалить упоминания о демократии в сценах 3, 31 и 75.

Умри, Гисслинг, лучше не скажешь. И ведь удалили.

Камнем преткновения стал эпизод, в котором несчастный вид пожилой пары настолько удручил героев, обзаведшихся автомастерской, что они уступили ей автомобиль за гроши, а один не сдержал эмоций: «Германия — гниющее, истлевающее тело». Клиент дал ему отповедь:

Ой, не говорите так. Я люблю свою страну. Мамочка и я, мы отдали Германии двух сыновей. Одного убили в Польше, другого на море. Все хорошо. Я не жалуюсь. Теперь Германия слишком бедная, чтобы прокормить меня и мамочку после войны, — но все хорошо… И вы знаете, почему? Потому, что Германия остается моим фатерландом. Она по-прежнему защищает меня и мой народ. Я, знаете ли, еврей.

Местечковое юродство взбесило Манкевича: сын немецких евреев, бывший берлинский корреспондент Chicago Tribune, осведомленный о степени эмансипации евреев в Германии, он втолковал Фицджеральду: «Забудь, что он еврей. Он не называет жену мамочкой. Он не носит бороду и так не изъясняется. Он не преисполнен жалости к себе».

Переписанный Манкевичем монолог звучал так:

Прошу вас, не говорите так. Конечно, нам было очень горько потерять сыновей, но ведь это ради фатерланда — ради нашей страны… И знаете, почему? Потому, что Германия дала нам нечто большее, чем все, что мы можем отдать ей взамен. Дом. Мир и безопасность. Видите ли, мы — евреи.

Но Брин транслировал волю Гисслинга: никаких евреев! Монолог должен после слов «отдать ей взамен» закончиться так: «Дом и безопасность. Страну, которой всегда можно гордиться».

Сценарий без нацистов и евреев не мог уязвить рейх. Но аппетит приходит во время еды. Гисслингу захотелось, чтобы фильм еще и осрамил коммунистов. Тут Манкевич наконец швырнул сценарий на стол и пулей вылетел из кабинета, прорычав, что расторгнет контракт, если фильм поправят в нацистском духе.

На следующий день я встретил в столовой Скотта. Он вскочил, обнял меня и поцеловал. — Манкевич.

Последнее пожелание Гисслинга было только пожеланием. Но не взорвись Манкевич, Майер исправил бы сценарий по стандартам Геббельса.

* * *

Только очень независимые — ничтожные, бедные, случайные — студии могли позволить себе антифашистскую роскошь и позволили ее целых два раза. Оба антифашистских фильма 1930-х годов сочетали в себе безосновательную надежду заработать на актуальной и табуированной теме, искреннее желание частных лиц, столкнувшихся с практикой рейха, «разбудить» общественность, и профессиональную беспомощность.

В основу 55-минутного «Гитлеровского царства террора» (1934) легли любительские 16-миллиметровые съемки Корнеулиса Вандербильта IV. Прапраправнук короля железных дорог и пароходств сбежал из общества «скучных, безнадежно посредственных» миллионеров на Первую мировую. Оказавшись на фронте единственным, кто умел водить «роллс-ройс», воевал он генеральским шофером.

Семья лишила его наследства за желание заниматься журналистикой, все его проекты терпели крах, но от идеи фикс он не отступался, замыслив серию интервью с европейскими диктаторами. Средства позволяли ему арендовать камеру и ангажировать двух французских операторов, а семейные связи открыли двери Гогенцоллернов и Дольфуса. Только встрече с Гитлером его связи никак способствовать не могли.

Вандербильт снял австрийских наци, праздновавших победу фюрера, его отчий дом, могилы его родителей. Но приблизиться к фюреру удалось только 5 марта 1933-го на митинге в берлинском Дворце спорта.

Услышав, что перед ним янки, Гитлер выпалил:

— Передайте американцам, что жизнь движется вперед, всегда вперед, необратимо вперед. Передайте им, что час Адольфа Гитлера пробил не потому, что Гинденбург назначил его канцлером, а потому, что больше некого было назначать. Передайте им, что Всевышний послал его нации, которой на протяжении пятнадцати долгих лет угрожали распад и бесчестие.

— А как насчет евреев, ваша честь?

Тут Гитлер вспомнил, что «его народ его ждет», и переадресовал репортера к Ханфштанглю, который, убедившись, что с Вандербильта нечего взять, утратил к нему интерес.

Motion Picture Daily предрекла, что фильм Вандербильта о преследованиях евреев приведет Гитлера в бешенство. Странная уверенность, принимая во внимание, что собрать из отснятого материала что-то вменяемое предстояло Майклу Миндлину, известному фильмом о колонии нудистов «Этот голый век» (1932). Материала — даже вкупе с профессиональной хроникой — катастрофически не хватало, и Миндлин снял постановочные эпизоды, где актеры изображали Гитлера и Гогенцоллернов. Вандербильт сыграл самого себя — бесстрашного репортера, у которого немецкие пограничники конфискуют аппаратуру. Еще Миндлин снял интервью со слепоглухой писательницей-радикалкой — она состояла еще в ИРМ — Хелен Келлер, чьи книги штурмовики бросали в костер, и антинацистское обращение к зрителям конгрессмена Дикстайна.

Премьера фильма 30 апреля 1934-го стала громким светским событием — но и только. Лучшая рецензия на него — циркуляр нацистского Министерства пропаганды посольству в Италии 9 июня 1934-го:

Плох с технической точки зрения. Фильм состоит из быстро сменяющихся и, как правило, невнятных сцен. ‹…› Даже наши враги, рассчитывавшие увидеть череду сцен жестокости, будут разочарованы.

В Нью-Йорке фильм, однако, запретили после двух недель проката, а в Чикаго по просьбе немецкого консула переименовали в «Царство Гитлера».

Американская критика гордится первородством США в антинацистской теме. Увы, чтобы быть самым первым, фильму не хватило одного дня: 29 апреля 1934 года в СССР вышел действительно первый антинацистский фильм «Карьера Рудди».

Премьера докудрамы «Я была пленницей нацистской Германии» 4 августа 1936-го была приурочена к открытию берлинской Олимпиады: тоже в надежде на гнев фюрера. Но Гитлер остался в счастливом неведении, что ему испортили праздник.

Режиссер Альфред Мэннон и актеры в титрах даже не были указаны. Вся слава досталась сценаристке и исполнительнице главной роли — самой себя, — 23-летней Изабель Стил. Она училась в Берлине музыке и шлялась по вечеринкам, пока в апреле 1934-го ее не арестовали, обвинив в шпионаже. Через четыре месяца знакомый сенатор выручил ее, и девушка решила поведать миру о своих злоключениях.

Единодушная реакция критики сводилась к: «Не подумайте, что мы за Гитлера, но — о боже — только не это».

Глава 15
Антифашистский Голливуд. — Кардинал благословляет коммуниста Каца. — Голливудский кошмар Муссолини и Рифеншталь

Столкновение с нацизмом как объективной реальностью, данной в ощущениях, определило красный выбор Томаса Вулфа.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию