Красный нуар Голливуда. Часть II. Война Голливуда - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Трофименков cтр.№ 58

* * *

По всем понятиям, инициатива «шестерок» была безусловно наказуема. С другой стороны, «крестные отцы» были в первую очередь бизнесменами, а уже потом — садистами-психопатами. Им самим стало немного стыдно за то, что они не замечали золотую жилу под ногами.

Не то чтобы кино раньше не попадало в поле зрения мафии. Нью-йоркские «семьи» издавна «держали» союз технических работников кино. В 1932 году его председатель Сэм Каплан покинул свой пост, прихватив двести тысяч из профсоюзной кассы. Его преемник, очевидно в порядке борьбы со злоупотреблениями, завел себе хорошего компаньона — самого Бухальтера.

В Чикаго аналогичный профсоюз возник в 1915 году, а через пять лет его возглавил Томас Мэлой. Прежде он работал шофером у профсоюзного босса Мосси Энрайта, а когда того убили, решил сам заняться кинобизнесом. На новом посту он провел пятнадцать хлопотных лет. Когда в 1924 году враждебная Мэлою фракция киномехаников попробовала низложить его, на собрание зашли несколько людей с автоматами и без лишних слов разрядили их в потолок. Оглушенные и с ног до головы осыпанные штукатуркой механики проголосовали — в положении «лежа» — за продление мандата Мэлоя.

В 1931-м оппонента Мэлоя застрелили за два дня до того, как тому предстояло давать Большому жюри показания в деле о коррупции. В 1933-м уволенный Мэлоем смутьян явился выяснять отношения к нему в кабинет. Прямо в кабинете наглеца застрелил Ральф О’Хара, секретарь Мэлоя. Суд признал его действия необходимой самообороной.

Не стоит рисовать в воображении агитпроповские образы лубочно-бесстрашных, вооруженных одним лишь чувством собственной правоты борцов за права трудящихся, которые грудью встречают пули озверевших бандитов. В этом бизнесе все стоили друг друга: оправдание О’Хары не обязательно свидетельствует о продажности чикагского правосудия.

Дело механика, убитого в кабинете Мэлоя, подхватил новый борец за права трудящихся Клайд Остерберг, создавший независимый профсоюз механиков. Эмметт Куинн, другой помощник Мэлоя, выстрелит в него, но промахнется. 2 марта 1934-го Остерберг, в свою очередь, застанет врасплох Куина и прострелит ему руку.

О’Хара, когда ему годы спустя придется давать показания в суде, почти расплачется, вспоминая, как было страшно — страшно, как никогда в его отпетой жизни, — заниматься профсоюзной работой: «Каждый день вас преследовала мысль, что вас убьют».

В самом Голливуде мафия испокон века контролировала наркотики, проституцию, азартные игры, алкоголь. Бывало, что звезд шантажировали, как шантажировали Джоан Кроуфорд порнофильмом, в котором она якобы снялась в ранней юности, и имевшими место тогда же арестами за проституцию.

Местные правоохранители били все рекорды коррумпированности. Об окружном прокуроре Фиттсе речь уже шла. Шеф полиции Джим Дэвис — клоун, разгуливавший с двумя шестизарядными револьверами напоказ, — торговал значками детективов по пять долларов за штуку. Мэр Фрэнк Шоу хвастался прессе, что победил на выборах благодаря плутовству.

Отпетые головорезы Багси Сигел и Лаки Лучано входили в голливудский свет, крутили романы со звездами: такой роман в 1935-м стоил жизни актрисе Тельме Тодд. Гарри Кон одолжил у Лонги Цвильмана, «короля» Нью-Джерси, пол-лимона, чтобы выкупить у родного брата его долю Columbia. Личным букмекером Кона был Джонни «Красавчик» Роселли, представлявшийся продюсером. MGM — пополам с мафией — владела борделем, где клиентов привечали двойники Марлен Дитрих, Джинджер Роджерс и Джоан Кроуфорд.

Перед самым заключением в 1931-м Аль Капоне созвал совещание на тему «колонизации» Лос-Анджелеса. Его дочь вспоминала: в интересе Меченого к «фабрике грез» было нечто трогательное. Его жена, страстная синефилка, непрестанно зудела: «Почему бы нам не войти в этот бизнес, чтобы я могла со всеми познакомиться».

Но идея оседлать «киновертикаль» — симбиоз производства и проката — и стать фактором социально-политических отношений в Голливуде мафии до 1934 года в голову не приходила.

* * *

Порядка ради Брауна и Байоффа наказали — конфисковали половину куша, но расстроиться они толком не успели. За сообразительность им доверили руководство голливудским проектом.

В июне 1934-го на съезде МОТР в Луисвилле, штат Кентукки, Брауна безальтернативно (два соперника взяли самоотвод) избрали его главой (в октябре 1936 года его выберут еще и вице-президентом Американской федерации труда). Солидности кандидату Брауну прибавляла свита, состоявшая из пяти парней, каждый из которых был ходячей агитацией в его пользу.

Одному из них — Роберту «Большому Бобу» Маккеллогу — молва приписывала участие в 1926-м в расстреле трех человек на пороге подпольного бара на окраине Чикаго. Ничего экстраординарного в тройном убийстве по тем временам не было, но среди жертв оказался помощник окружного прокурора, потомственный юрист Уильям Максвиггин, ослепительно и стремительно восходящая звезда правосудия. В свои 26 лет Максвиггин уже заслужил почетное прозвище Вешатель, добившись за восемь месяцев семи смертных приговоров, однако же, как выяснилось в момент его смерти, проводил свободное время в плохой компании и в плохих местах.

Возглавив МОТР, Браун первым делом назначил Байоффа «смотрящим» за Калифорнией с зарплатой 22 тысячи в год.

Мафия возлагала на кино такие надежды, что, расчищая территорию для Брауна, готова была принести в жертву старых заслуженных бойцов.

В Чикаго прибыла зондеркоманда. 4 февраля 1935 года автомобиль с автоматчиками подрезал машину Мэлоя. Говорят, решение о его ликвидации руководство мафии принимало со слезами на глазах: старину Тома все искренне любили, но кинопроект был строго централизован, ставки неимоверно возросли, а Мэлой свой профсоюз никому бы не отдал.

На наследство Мэлоя претендовал Остерберг, но недолго. 13 мая он стоял с женой и телохранителем на перекрестке, когда рядом с ними резко затормозила машина со стрелками. Остерберг успел только потянуться за пистолетом. Он умер в больнице, заверив полицейских в том, что второе за две недели покушение повергает его в полное недоумение.

* * *

Заняв кабинет президента МОТР, мистер Браун занимался преимущественно тем, что методично тренировался, готовясь побить свой пивной рекорд. Байофф в Голливуде развил бешеную активность. Прежде всего реанимировал МОТР, влачившее посмертное существование: из жалких двухсот оставшихся в нем рабочих только 33 платили членские взносы. Между тем еще год назад в нем насчитывалось девять тысяч человек. Профсоюз, созданный в 1893 году и в какой-то момент едва не объединивший всех, в том числе и творческих, киноработников, был практически уничтожен после событий лета 1933-го.

Тогда все началось с того, что в полночь с 25 на 26 июля забастовали 665 звукотехников. Хозяева попытались заменить их несиндицированными рабочими. 27 июля в знак солидарности бросили работу свыше пяти тысяч технических работников.

Атмосфера на «фабрике грез» и так была с начала года наэлектризована. Голливуд кишел шпионами и провокаторами. Агенты Пинкертона и агенты «красной бригады» работали круглосуточно, ежедневно отправляя начальству — своему и студийному — рапорты об активистах, прежде всего уоббли и инородцах. Полиция Лос-Анджелеса раздавала желающим режиссерам, актерам и студийным функционерам оружие — отбиваться от красных.