Бинк обнажил меч. Чери проворно развернулась, изготовившись к ляганию. Да, дракон есть дракон – даже такой небольшой и невзрачный, он внушал ужас.
И тут вдруг Бинк заметил у него на шее шрам.
– Эй! – крикнул он. – Послушай-ка! Мы ведь с тобой, кажется, знакомы!
Дракон замер. Голова его приподнялась, глаза сверкнули: он определенно тоже узнал Бинка.
– Честер, Кромби и я встретили однажды этого дракона и заключили с ним мир, – пояснил Бинк Чери. – Мы вместе потом сражались с никельпедами.
– Сейчас никельпеды безобидны, – заметила она. – Их клешни утратили... – Она брезгливо поджала губы. – Они утратили эту самую магию. Я скакала прямо по дну Провала, наступала на них. И ничего они не могли поделать.
Бинку это уже было известно.
– Дракон! – сказал он. – Магия покинула Ксант. Придется тебе научиться охотиться и воевать без помощи огня. А со временем ты обретешь черты своего манденийского родственника. Или же это произойдет с твоим потомством. По всей вероятности, ты станешь большой змеей. Мне очень жаль.
Дракон со страхом уставился на Бинка. Затем резко развернулся и помчался прочь – то прыжками, то скользя по земле.
– Мне тоже жаль, – проговорила Чери. – Теперь и мне ясно, что без магии Ксант не будет прежним. Выходит – чары тоже, наверно, нужны. А для таких, как этот дракон... Для них магия просто необходима – ведь она для них естественна.
О, то было многозначительным признанием! Особенно в устах Чери.
Они двинулись дальше, и Бинк продолжил свой рассказ. Оттягивать печальный момент он уже больше не мог. И, наконец, собравшись с духом, сказал те, что обязан был сказать.
– И вот теперь Кромби – здесь, в бутылочке, – упавшим голосом закончил он и смолк, ощутив, как мгновенно напряглось тело Чери.
– Но Честер и Хамфри...
– Они остались внизу... Потому что я освободил Демона...
– Но ведь ты же не можешь заявить с полной уверенностью, что они погибли! – Хотя в ее голосе и промелькнула нотка надежды, она все еще была так напряжена, что Бинку было неудобно сидеть. – Их, наверно, можно отыскать... вернуть!
– Может быть... Только не знаю, как, – угрюмо ответил Бинк. Этот разговор ему совсем не правился.
– Я думаю, что Хамфри, скорее всего, попросту заблудился – вот почему ты не нашел его тела. Его оглушило обвалом. Без своей информационной магии он мог сойти, скажем, за гоблина. А Честер... Он слишком упрям, чтобы... Он не умер – я чувствую! Он просто лежит в этом рассоле. Ты ведь сказал, что в озере сохраняется все, что...
– Да, – кивнул Бинк. – Но... оно настолько обмелело, что я даже видел извилины на Мозговом Коралле...
– Не до дна же оно высохло! Я уверена, что он лежит там, в иле, как... как тот грифон в бутылочке. И его можно разыскать, можно оживить...
Бинк покачал головой.
– Без магии ничего этого уже не получится.
Чери вдруг встала на дыбы и сбросила Бинка. Он пролетел по воздуху, увидел, как неумолимо приближается земля, и понял, что талант его уже не спасет. И... приземлился на руки Чери. В последний момент она успела подскочить и поймать его.
– Извини, Бинк... Меня выводят из себя эти непристойности. Кентавры и магия...
Она поставила его на ноги и отпустила, не закончив фразу. Пусть она и не была сейчас такой же прекрасной, как прежде, но кентаврская сила в ней осталась!
Да – сила, но не красота. Во времена магии у нее были величественные груди. Она, правда, и сейчас была пышнотелой, но все же несколько обрюзгла, как это нередко бывает я с женщинами, которые стали матерями. Но раньше ее лицо было восхитительно дерзким, а стало невыразительным. И что могло быть причиной таких внезапных перемен, если не утрата Ксантом магии?
– Давай говорить откровенно, Чери, – произнес он. – Ты считаешь всю магию сплошной непристойностью...
– Не всю магию, Бинк! Для некоторых из вас она кажется естественной – но ты всего лишь человек. А не кентавр! Кентавры – совсем другое дело. Мы – цивилизованные.
– А если предположить, что и кентавры обладают магией?
Ее лицо неимоверно скривилось – она с трудом сдерживала отвращение.
– Поехали-ка лучше дальше.. А то может быть слишком поздно. Как-никак нам далеко добираться...
– Погоди! Вспомни-ка отшельника Германа, дядю Честера. – Бинк не мог успокоиться – этот спор надо было довести до конца. – Он мог вызывать манящие огоньки.
– За что и был изгнан из нашего общества, – парировала она; в ее лице появилось грубовато-задиристое выражение, что напомнило Честера.
– Допустим также, что и другие кентавры обладают магией...
– Бинк, почему ты такой зануда? Хочешь, чтобы я тебя бросила тут – одного, в глуши?
Она поманила жеребенка, и тот сразу же подбежал.
– А если (извини уж) допустить, что я у тебя есть магический талант? – напрямую спросил Бинк. – Ты и тогда считала бы магию непристойностью?
– Довольно! – фыркнула она. – Я больше не намерена терпеть это несносное поведение! Даже от человека! Идем, Чет!
И она зашагала прочь.
– Гром меня разрази, Чери! Выслушай же меня, наконец! – вспылив, крикнул Бинк. – Знаешь, почему Честер отправился со мной на поиски? Потому что хотел обнаружить собственный магический талант! И если ты отрицаешь магию у кентавров, то отказываешься и от него! Честер обладает магией, чтоб ты знала! И прекрасной магией, которая...
Она развернулась, задрав передние копыта для удара. Хотя она и была женщиной-кобылой, но могла покончить с Бинком в два счета.
Тот отскочил.
– Отличной магией! – упрямо повторил он. – Не какой-нибудь тупой – вроде превращения зеленых листьев в красные; или – зловредной, как у какого-нибудь придурка, подпаливающего людям пятки! Да будет тебе известно, Честер играл на магической флейте, на удивительной серебряной флейте! И более изумительной музыки я никогда не слышал. Глубоко в душе он – на редкость симпатичная личность! Но ему приходится все это подавлять, подавлять! Потому что...
– Да я тебя в лепешку растопчу! – Чери едва не ржала от негодования, готовясь обрушить на него копыта. – Ты не имеешь права даже предполагать...
Но теперь Бинк был спокоен – пусть-ка она, полуослепшая от ярости, побесится немного...
Он ловко уклонялся от ее ударов, словно от нападения дикого единорога, стараясь не повернуться к ней спиной и далеко не отступать, чтобы она продолжала слышать его. Уже полдюжины раз он мог пронзить ее мечом, но даже не достал его из ножен. Надо принять, что спор их – чисто академический, поскольку в Ксанте все равно нет больше магии. Однако Бинк был преисполнен решимости заставить Чери признать правду.