Вожди СССР - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Млечин cтр.№ 2

Когда пришли доктора, спросил Бориса Соломоновича Вейсброда, будущего главного врача 2-й Градской больницы:

— Это конец? Скажите прямо, чтобы кое-какие делишки не оставить несделанными.

Думали, что он не переживет ночь.

В ленинскую квартиру пришел председатель Всероссийского центрального исполнительного комитета (законодательная власть в Советской России) и одновременно фактический глава партийного аппарата Яков Михайлович Свердлов, как вспоминала Крупская, «с серьезным и решительным видом». Свердлов был в той советской иерархии вторым человеком.

К нему обратились с вопросами растерянные и напуганные соратники, уже мысленно попрощавшиеся с вождем:

— Как же теперь будет?

Свердлов уверенно ответил:

— У нас с Ильичом все сговорено.

Пока Ленин лежал, Свердлов руководил заседаниями и ЦК партии, и правительства. Каждый день он приходил в кабинет Ленина и там проводил совещания. Никто, кроме Якова Михайловича, ни тогда, ни после не смел занимать ленинское кресло (см.: Российская история. 2014. № 1).

Но Ленин на диво быстро оправился. 5 сентября 1918 года уже встал (хотя в этот день на заседании Совнаркома все равно председательствовал Свердлов). 16 сентября Владимир Ильич пришел на заседание ЦК. На следующий день собрал правительство.

Дознание прошло в рекордно быстрые сроки. Никто не сомневался в виновности Фанни Каплан. Ее расстрелял лично комендант Кремля Павел Дмитриевич Мальков, бывший матрос и член высшего выборного коллектива военных моряков — Центрального комитета Балтийского флота (Центробалта). Тело Каплан сожгли.

Участие Фанни Каплан в покушении на Ленина вызывало у историков большие сомнения. Полуслепая женщина, по мнению экспертов, не могла бы попасть в вождя. Несмотря на попытки провести новое расследование, подлинные обстоятельства этого покушения так и остались неразгаданной тайной, как и история с убийством американского президента Джона Фицджеральда Кеннеди.

После покушения на Ленина большевистское руководство провозгласило «красный террор» — в качестве мести. В Петрограде 500 человек расстреляли и столько же взяли в заложники. Нарком внутренних дел РСФСР Григорий Иванович Петровский разослал местным органам власти циркулярную телеграмму:

«Применение массового террора по отношению к буржуазии является пока словами. Надо покончить с расхлябанностью и разгильдяйством. Надо всему этому положить конец. Предписываем всем Советам немедленно произвести арест правых эсеров, представителей крупной буржуазии, офицерства и держать их в качестве заложников».

«Массовый террор» — это не фигура речи, а прямое указание. Для расстрела было достаточно анкетных данных. По телефонным и адресным книгам составлялись списки капиталистов, бывших царских сановников и генералов, после чего всех поименованных в них лиц арестовывали.

Вождь анархистов князь Петр Кропоткин вспоминал о своем разговоре с Лениным в 1918 году: «Я упрекал его, что он за покушение на него допустил убить две с половиной тысячи невинных людей. Но оказалось, что это не произвело на него никакого впечатления».

Ленин был фанатиком власти. Он изучил недолгую историю Парижской коммуны и пришел к выводу, что без крови власть не сохранить. Еще до выстрелов Фанни Каплан, 9 августа 1918 года, телеграфировал председателю Нижегородского губисполкома:

«В Нижнем явно готовится белогвардейское восстание, надо напрячь все силы, составить “тройку” диктаторов, навести тотчас массовый террор, расстрелять и вывезти сотни проституток, спаивающих солдат, бывших офицеров и т. п. Ни минуты промедления. Проведите массовые обыски. За ношение оружия — расстрел. Организуйте массовую высылку меньшевиков и других подозрительных элементов».

На следующий день приказал Пензенскому губисполкому:

«Восстание пяти волостей кулачья должно повести к беспощадному подавлению. Этого требует интерес всей революции, ибо теперь взят “последний решительный бой” с кулачьем. Образец надо дать.

1) Повесить (непременно повесить, дабы народ видел) не меньше 100 заведомых кулаков, богатеев, кровопийц.

2) Опубликовать их имена.

3) Отнять у них весь хлеб.

4) Назначить заложников — согласно вчерашней телеграмме.

Сделать так, чтобы на сотни верст кругом народ видел, трепетал, знал, кричал: душат и задушат кровопийц кулаков… Найдите людей потверже».

Не всякий способен отдать приказ вешать — без суда и следствия! — заведомо невинных людей. Профессиональный юрист знал, что в уголовном кодексе нет такого состава преступления — быть богатеем или кулаком. Да еще и устраивать публичные казни — как в Средневековье, чтобы до смерти напугать тех, до кого еще не добрались. Так что «плохой» Сталин и «хороший» Ленин — устаревшая схема. Ленин заложил основы системы, которая при Сталине достигла совершенства.

Ленин оседлал идею строительства коммунизма, счастливого общества. Хотите быть счастливыми? Значит, надо идти на жертвы. Вот миллионы в Гражданскую войну и погибли. Ленин ввел заложничество: детей брали от родителей в заложники, нормальный ум может такое придумать?

Когда начались первые повальные аресты и хватали известных и уважаемых в России ученых и общественных деятелей, еще находились смелые люди, взывавшие к Ленину с просьбой освободить невинных. Владимир Ильич хладнокровно отвечал: «Для нас ясно, что и тут ошибки были. Ясно и то, в общем, что мера ареста кадетской (и околокадетской) публики была необходима и правильна».

Известная актриса Мария Федоровна Андреева, жена Максима Горького, много сделавшая для большевиков, ходатайствовала об освобождении заведомо невинных. Ей Ленин откровенно объяснил: «Нельзя не арестовывать, для предупреждения заговоров, всей кадетской и околокадетской публики… Преступно не арестовывать ее».

Массовый террор оформило постановление Совнаркома 5 сентября 1918 года по докладу председателя ВЧК Феликса Эдмундовича Дзержинского:

«Совет народных комиссаров, заслушав доклад председателя Всероссийской Чрезвычайной Комиссии по борьбе с контрреволюцией о деятельности этой комиссии, находит, что при данной ситуации обеспечение тыла путем террора является прямой необходимостью;

необходимо обезопасить Советскую Республику от классовых врагов путем изолирования их в концентрационных лагерях;

подлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам».

Нарком юстиции левый эсер Исаак Захарович Штейнберг вовремя уехал за границу и спасся от террора. Он не желал участвовать в беззаконии, но не мог его остановить. Отчаявшись, обратился к Ленину:

— Для чего же тогда Народный комиссариат юстиции? Назвали бы его комиссариатом по социальному уничтожению, и дело с концом!

— Великолепная мысль, — отозвался Ленин. — Это совершенно точно отражает положение. К несчастью, так назвать его мы не можем.