Тайны пиратского пляжа - читать онлайн книгу. Автор: Мария Менто cтр.№ 20

— «Бывают же на свете чудеса», — думал, глядя на нее, доктор.

Он измерил давление. Давление было очень низким, и он распорядился поставить капельницу. Но восковое лицо больной не порозовело, как это обычно бывает. Наоборот, потемнело еще больше. Черты лица заострились. Она судорожно дернулась. Все было кончено. Доктор Орланду своей рукой убрал капельницу.

— Ты убил маму! Ты убил ее! — раздался с порога сдавленный крик.

Доктор обернулся и увидел убегающую по коридору Клару.

Медперсонал привык к немой дочке доктора, которая не только приходила к отцу, но даже сидела возле особо тяжелых больных, и им становилось легче от присутствия улыбчивой хорошенькой девушки. Но сейчас эта хорошенькая девушка в ужасе убегала по коридору. Убегала, заговорив. Убегала, чтобы не видеть отца.

А Орланду не мог побежать за Кларой, чтобы поговорить с ней, попытаться что-то объяснить. Ему нужно было заняться доной Паулой, что скончалась у него на руках.

Этот день, обещавший быть таким радостным, прошел под знаком смерти — той, что случилась только что, и другой давней, но по-прежнему ощутимо болезненной

Когда Орланду вечером пришел к Илде, она испугалась.

— Да на тебе лица нет! Что случилось?

Доктор успел привыкнуть делить все самое горькое и самое сладкое с той, кого называл своим ангелом-хранителем. Поделился он нагрянувшими бедами с Илдой и на этот раз, несмотря на ее болезнь, потому что знал: она поймет даже самую неприглядную правду, но заставлять ее мучиться догадками, значит рисковать и так пошатнувшимся здоровьем.

Стоило Илде почувствовать, что Орланду нуждается в ее помощи, как она тут же забыла о своей болезни. Ее щедрое чуткое сердце всегда спешило поддержать того, кто мучался и страдал.

— У меня сегодня во рту ни крошки не было, — сказала она. — Но от твоих дурных новостей проснулся зверский аппетит. Пойди, пожалуйста, на кухню, попроси принести нам ужин на двоих прямо ко мне в спальню.

Орланду кивнул и спустился вниз по лестнице. Лижию Илда позвала сама:

— Доченька, мне бы очень хотелось, чтобы Лукас пришел к нам сегодня вечером. У них большие сложности с Орланду. Им непременно нужно поговорить. Это возможно? — спросила она.

Лижия задумалась.

— Вообще-то мы расстались, ты же знаешь, — сказала она, — но отношения у нас хорошие, так что я позову его. Думаю, что он придет.

— Да, я думаю, что тебе он не откажет, — сказала Илда.

— Я тоже так думаю, — согласилась Лижия.

Однако уговорить Лукаса оказалось не так-то просто. Клара вторично пережила шок и заговорила, но рассказала такие страшные вещи, что лучше бы продолжала молчать. Она ушла куда-то вместе с Лили, он был с ней, он утешал ее.

А Лукас был один и не мог понять, как ему жить дальше.

Клара, заговорив, рассказала ему такие подробности о смерти матери, что прошедшая было ненависть к отцу всколыхнулась в Лукасе с новой силой.

— Я никуда не пойду, Лижия, — сумрачно ответил он. — Мне сегодня не до гостей.

— Вот поэтому я и зову тебя к нам, — настаивала Лижия. — Мы с тобой не чужие люди, и никогда не станем чужими. Нам есть о чем поговорить, слышишь?

— Слышу.

Лукас нехотя встал и пошел вслед за Лижией.

Она была права в том, что он и в самом деле сроднился с этой семьей. И сейчас, когда ему было так тяжело, так невыносимо тяжело, именно, она подавала ему руку помощи. Наверное, Лижия была права: сейчас ему лучше было быть на людях.

Войдя в гостиную и увидев там Орланду, Лукас свирепо взглянул на Лижию — она предала его, заманила в ловушку. Он уже повернул к двери, готовясь уйти, но повелительный голос Илды остановил его. Она сказала те же самые слова, что и Лижия:

— Нам нужно поговорить, Лукас!

А Орланду только теперь понял, почему Илда оделась, почему спустилась в гостиную. Он-то счел это чисто женской попыткой как-то приободрить его, переключить на другие мысли. Но Илда действительно была его ангелом-хранителем.

— О чем нам разговаривать? — сквозь зубы произнес Лукас. — Я теперь знаю всю правду до конца!

Эта правда была такой тяжелой, такой невыносимой, что, конечно же, ему хотелось освободиться от нее, выплеснуть, выкрикнуть.

— Клара перестала говорить, потому что все видела! Она видела, как ты убивал маму!

Прошло столько лет, но лоб Орланду и сейчас вновь покрылся капельками пота при воспоминании, как он своей рукой вытащил штепсель из розетки и отключил аппаратуру.

— Не смей так говорить с отцом! — так же властно произнесла Илда. — Он этого не заслуживает!

— Заслуживает! Заслуживает! — со злыми слезами на глазах торопился выговориться Лукас. — Он и не такого еще заслуживает! Живи мы в цивилизованной стране, его бы осудили на пожизненное заключение.

Илда встала и подошла к нему вплотную. Крупная, светловолосая, она казалась гневной Юноной, спустившейся на землю, чтобы восстановить справедливость Орланду невольно любовался ею и удивлялся ей. Та ли это женщина, что еще недавно плакала у него на груди как маленькая девочка, не в силах сладить со своей девочкой? А теперь он чувствует себя маленьким мальчиком перед своим мальчиком…

«Как мы беспомощны перед своими детьми», — со вздохом признался он сам себе.

— Живи мы в цивилизованной стране, — грозно произнесла Илда, — у нас пятнадцать лет назад прошло с тех пор ровно пятнадцать лет у нас были бы более совершенные болеутоляющие средства и твоя мать так безумно не страдала бы! А ведь она изнемогала от боли месяц за месяцем, месяц за месяцем!…

— Я не знал этого, — проговорил пораженный Лукас.

— Не знал, потому что не хотел знать! Ты жалел себя, ты боялся посмотреть правде в лицо! Тебе нравилось быть несчастным! — Илда наступала на Лукаса, и он невольно попятился. — А всю ответственность ты свалил на отца! Обвинил его во всех смертных грехах! Обвинил во всем, что с вами было! А ты знал, что у твоей матери была неизлечимая форма рака и метастазы проникли уже по всему телу? Она стала живой болью, и когда уже была не в силах ее терпеть, попросила твоего отца прекратить ее мучения, это ты знал?

— И ты… Ты поэтому отключил аппарат? — Лукас, пятясь, оказался возле Орланду и теперь, подняв голову, смотрел ему в глаза.

— Я сделал это, потому что очень любил ее. Я отдал бы собственную жизнь, чтобы спасти ее, но…

Орланду отвел глаза, потому что на них блестели слезы.

— Но случилось то, что случилось. Твоя мать ушла из жизни без больших страданий. А вот на долю отца достались все мыслимые и немыслимые страдания. Он пережил что-то вроде шока и сумасшествия. Немного оправившись, по собственной воле рассказал обо всем на медицинском совете, и Коллегия врачей на несколько лет отстранила его от медицинской практики. Он не мог оставаться там, где жил, где практиковал, где все его знали … Он уехал, он запил… А его распинали заживо — пациенты, коллеги, собственные дети, которые на коленях должны были бы его благодарить за то, что он совершил…