Сын теней - читать онлайн книгу. Автор: Джульет Марильер cтр.№ 139

— Какой лорд заплатит добрым серебром таким как мы? — спросил Крыса. — С нашей-то репутацией! Все эти лорды, разве они не должны быть очень осторожны, когда выбирают союзников? Ни один из них не станет доверять подобному предприятию. — Слова его были полны сомнения, но в глазах загорелась надежда.

— Ну, что до этого, — медленно произнесла я, — думаю, со временем, ваше предприятие завоюет себе доверие. Главное — начать. Под покровительством уважаемого вождя. И, наверное, при поддержке дополнительных средств, это еще стоит обсудить. Мой брат, возможно, предоставит вам и то, и другое.

— Твой брат? — Альбатрос удивленно приподнял бровь. — Лорд Семиводья? Открыто станет иметь дело с такими как мы?

Я кивнула.

— Мне так кажется. Как-то брат упомянул, что ему нужны особые услуги. И он, без сомнения, понимает ценность того, что вы можете предложить. Именно выполняя задание брата, Бран и попал в плен. Шон передо мной в долгу и за это, и за… еще одну услугу. Думаю, он согласится.

Змей присвистнул.

— И вы можете копнуть шире, — продолжила я. Идея воодушевила меня. — Любой армии нужны хирурги и лекари, астрологи и навигаторы, а не только воины. И мужчины должны понять, что в жизни существуют не только убийства и разрушения. У меня нет ни малейшего желания быть единственной женщиной на этом острове.

— Женщины? — зачарованно повторил Волк. — Там будут женщины?

— Не понимаю, почему бы и нет, — ответила я. — Они населяют добрую половину земли. — Мужчины посмотрели на Брана и начали переглядываться.

— Надо работать, — сказал Змей, поднимаясь. — Думать, планировать. Я пойду, пересскажу все остальным. Ну и поворот. Но кто с ним об этом поговорит?

— Возможно, вам стоит тянуть жребий, — предложила я.

Мужчины уже шли к главному лагерю и по дороге жарко спорили. Мы остались вдвоем с Альбатросом. Энтузиазм и приподнятое настроение внезапно исчезли. Прежде чем заглядывать в будущее, необходимо выиграть сегодняшнюю битву.

— Альбатрос, — произнесла я. — Сегодня новолуние.

Он молча кивнул.

— Если я не смогу достучаться до него сегодня, то все пропало. Лучше оставь меня сейчас. Не зажигай огня. Пусть костер тоже потухнет.

— Ну, если ты так уверена…

— Я уверена. Обещаю, если что, я позову. Но не пускай ко мне остальных. Меня нельзя отвлекать, иначе я могу его потерять.

Он захватил лампу и ушел далеко за кострище, оставив меня в темноте. Джонни спал. Я обняла Брана, и легла на тюфяк, голова к голове, лицом к нему. Дыхание его было неровным, перед каждым вдохом возникала бесконечноая пауза. Каждый раз что-то все же заставляло его делать это усилие. Я закрыла глаза и замедлила собственное дыхание, теперь мы вдыхали и выдыхали в такт… вдох… выдох… жизнь… смерть… и я заставила себя пройти по тропе времени, по секретным ходам и извилистым переходам памяти. Я изо всез сил пыталась найти его в этом запутанном лабиринте. И вот, наконец, он он неуверенно отступил, пропуская меня сквозь завесу теней, через покрывала тьмы…

«Нет воздуха, нечем дышать, сердце бьется, кровь стучит в висках, теряю контроль, больше не могу… один, и два, и три, четыре, пять и шесть… сколько еще, сколько еще до следующего раза… сколько еще до света… не пытайся искать его здесь в закутке, в темноте… он давно ушел… давно ушел…»

Мысли затихли, потерялись. Я проникла еще дальше, глубже в тень. «Скажи мне. Расскажи.» — Мой разум словно слился с его, стал частью его самого, мое тело стало пустой оболочкой. — «Покажи мне».

«Сказку. Расскажи сказку. Длинную сказку, на много ночей. Жил был на свете мальчик, он пошел по кривой дорожке… он думал, что знает куда идти… четыре, пять, шесть… но он потерялся, заблудился в темноте и никто не пришел за ним… он блуждал и падал… падал все вниз и вниз…»

«Я буду держать тебя за руку, неважно, куда ты идешь, неважно, кто ты, — сказала я. — Я никогда не отпущу того, кого люблю, до конца времен и дольше. Посмотри наверх, сердце мое. Посмотри вверх и ступай к свету. Выходи ко мне».

«Псу выпустили кишки. Эван был такой сильный, а перед смертью стал совсем беспомощный. Альбатроса заперли там наедине с мясником. Все эти люди пошли вслед за ним, и наградой им стали боль и смерть. Они пошли вслед за ним в тень… столько погибло… тяжкая доля… считать их… считать камни в Шии Ду, считать метры тьмы над его головой, они тянут все вниз и вниз… мерзкий ублюдок, недостойный надежды… беги от него прочь, его прикосновения несут смерть… его любовь — это проклятие…»

«Когда будешь считать, считай звезды, сердце мое. Сколько звезд на небе глядит на нас, когда мы счастливы в объятиях друг друга? Сколько сверкающих рыб в озере, где я купаю нашего сына и слышу, как его счастливый визг звенит в чистом воздухе? У тебя в ту ночь под дождем получился прекрасный маленький лососенок. Сколько раз стукнет сердце, как быстро помчится кровь, когда мы наконец коснемся друг друга, и снова коснемся, и дыхание наше сольется в один томительный жаждущий вздох? Посчитай все эти вещи, сердце мое, ведь они до краев полны жизнью и надеждой».

«Надежда… этому мужчине надежда заказана. Только тронь его, и он утащит тебя к себе в свою конуру, во тьму. Слова кружатся вокруг него, как сухие листья, шепчут в темноту… он их не слышит…»

Он снова уходил от меня, ускользал из рук, летел вниз, по темному длинному пути к укрытию, глубоко внутри себя. Как мне его догнать? Как найти, теперь, когда его снова скрыли тени? Я собрала все свои силы и потянулась за ним. «Сказка. Расскажи мне сказку. Про мальчика. Про мужчину. Он отправился в путешествие. Расскажи».

Когда ответ наконец пришел, он был еле слышен. Но он рассказал мне сказку. Свою собственную историю.

«Рассказать. Рассказать историю… Жил был мужчина, и они прекратили его бить, и кто-то в зеленом толкнул его в дыру глубоко в земле и запер дверь. Там темно. Очень темно и тесно. Но он должен держаться, потому что… потому что… он и сам не знает, почему, просто должен. Он знает, как держаться, он уже проделывал это раньше. Снова и снова. Считать, чтобы не думать ни о чем другом. Считать: один, два, три… Вот малыш, он подпрыгивает на ее руках вверх-вниз, ему это не нравится. Она бежит и плачет, и от этого он тоже начинает плакать. Потом она говорит: “Все хорошо, Джонни. Теперь ты должен свернуться калачиком и сидеть тихо-тихо. Совсем недолго, солнышко мое. Я вернусь за тобой, как только смогу. Не бойся. Просто не двигайся и молчи, что бы ты ни услышал”. Она кладет его в яму и закрывает дверь. Большой палец у него во рту, рука закрыла голову, коленки подтянуты к груди, сердце грохочет. “Один, два, три, — считает он, слыша снаружи стук и крики, чувствуя запах гари и крови. — Пять, шесть, семь. — Он повторяет эти цифры снова и снова, как заклинание. — Один, два, три… Один, два, три…” Так темно. Так долго. А потом… а потом…»

Мысли стали неразборчивыми и пропали. Я чувствовала такую слабость, будто с утра до ночи махала мечом. В голове шумело, руки дрожали, глаза были полны слез. Я поднесла холодную руку Брана к губам.