– Как большинство заклинаний – успех или провал зависит
от того, насколько сильна воля вызывающего магию. Тобин сказал:
– Но ведь она воспримет… сущность демона. Не зависит ли
успех от того, насколько сильна воля демона? – Зависит.
– Не делай этого, Келейос, – сказал Тобин. –
Что-нибудь я должна сделать. После суккубов в камеру нагрянут твари похуже или
будут обнаружены тела убитых демонов – это только вопрос времени.
– А что, если Алхарзор подчинит тебя себе? –
спросил Эроар. У неё под ложечкой похолодело. – Тогда ты должен меня убить
и сделать все, что можешь, для спасения чёрного принца. – Нет,
Келейос! – запротестовал Тобин. – Тобин, если случится худшее, не
мешай мастеру Эроару. Если меч подчинит меня себе, я пропала и лучше мне
умереть. Он кивнул в знак согласия, но сморщился. Она сделала глубокий вдох, и
усталость куда-то исчезла. – Приди ко мне, поражающий демонов. Меч
пульсировал в её руке, гоня из себя силу, как кровь. В её мозгу, обжигая,
вспыхнул гнев Алхарзора. Его магия ревела, как пролетающий сквозь её тело
ветер. На мгновение она ощутила себя, Алхарзора и меч слившимися воедино. Потом
меча не стало, и была лишь она и демон.
Поти, шипя и фыркая, попятилась, ощущая силу Келейос, бившую
через неё и из неё. Алхарзор был твёрдо намерен победить, подчинить себе. Он
сражался за её тело, а она – за его душу.
Келейос приняла в себя демона, как две руки в одну перчатку,
но это её разум двигал этой рукой. Глаза её широко раскрылись, и дыхание
замедлилось, становясь глубже. С помощью меча она включила демона в себя. Она
вытягивала силу из меча, давая ей сочиться по капле, пока вся она не перетекла
к ней. – Прячься, Грогх. – Да, госпожа. Эроар поглядел на неё, и она
сказала: – Коснись меня и быстро изучи. Он подошёл и положил ей руку на плечо,
поймав её взгляд. Магия дракона прошла по ней и сквозь неё, как весенний
ветер. – Ты это сделала, и сейчас ты правишь. – Я должна заколдовать
вас обоих, чтобы вы казались пленниками.
Это было не то, чего им бы хотелось, но и сражаться с ней
они не собирались. Глаза их застыли, лица обессмыслились.
– Идите за мной, – велела она, и они пошли.
Келейос вышла в коридор, держа руку на рукояти меча, и мужчины послушно
следовали за ней. Она велела им ждать в начале коридора, они повиновались. Она
остановилась у двери открытой камеры. Полуэльф лежал под кучей демонов, и те
махали крыльями, как бабочки над лужей после дождя.
Келейос выпустила из-под контроля часть Алхарзора, дала ей
течь через себя. И ухмыльнулась суккубам: – Брысь от него.
Суккубы в гневе оглянулись и уставились на приказывающее им
от двери тело. Одна встала и пошла к Келейос: – А ты кто такая, чтобы нам
приказывать? – Ах-ха, Филия, посмотри разок чем-нибудь, кроме глаз.
К ним подошла вторая, третья, потом остальные. Стало видно
Лотора. Самая низенькая спросила: – Алхарзор, как ты достал это тело? –
Подарок нашей госпожи колдуньи. – Но я думала, что у неё на это тело свои
планы. – Это первый раз, когда она их меняет? Демоница хихикнула: – Да
нет, я думаю.
Все суккубы, кроме двух, подошли потрогать новое
тело. – Неплохо, оно какое-то время продержится.
Из тела Келейос раздался глубокий смех: – Ох-хо, не при
вашей, конечно, скорости, но при моей.
Лотор лежал нагой. Запястья и лодыжки были скованы цепями.
Все тело было цвета слоновой кости. Безукоризненная кожа была испещрена
царапинами и укусами. Это были скорее знаки страсти, чем боли. Вокруг него
обернулся рыжий суккуб. Демоница гладила его волосы и время от времени
прижималась к нему лицом. Серебряные глаза были закрыты, лицо отвёрнуто в
сторону. Келейос подумала, уцелел ли его разум.
Она смотрела, и суккубы это заметили. Высокая и
огненноволосая тронула её руку: – А она все ещё здесь?
– Ах-ха, конечно. Я думал, ей будет приятно увидеть
своих друзей.
По комнате пронеслись звоночки девичьего смеха, и посыпались
солёные замечания:
– Мы можем показать ей, на что он способен, или пусть
присоединяется к нам. Предложение встретило неподдельный энтузиазм. –
Ах-ха, девочки, к сожалению, Харкия немедленно требует их всех наверх. –
Начался хор протестов и скулёж. – Я даже через какое-то время должен буду
отдать это тело обратно.
Рыжая неохотно оставила Лотора, продолжая трогать его
руками.
– Мы ведь его ещё не сломали, – сказала
она. – Стыд и позор, мы ведь должны пробиться через его самообладание.
– Понимаю, девочки, но времени нет. У колдуньи на них
кое-какие интересные планы. – Ой, расскажи нам! – Ах-ха,
одержимость. – Это не смешно.
– Зависит от того, куда она их пошлёт и что заставит
делать. Они обиженно возразили: – И все равно не смешно. – На остров
Перлит.
Они переглянулись. Одна присела возле закованного в цепи
Лотора и провела рукой по его бледному телу.
– И все равно стыд и позор, что мы не доберёмся до
этого ещё раз.
Из воспоминаний Алхарзора Келейос знала, что остров Перлит –
это то место, куда не залетали суккубы. Слишком опасен был полубог острова.
Мужчина, слишком опасный для суккуба – тут было о чем подумать.
Келейос склонилась возле Лотора. Провела пальцами по его
щеке, и Лотор открыл глаза. Они смотрели на неё, разум был не нарушен. На
секунду в глазах мелькнула надежда, но тут же погасла. Она встала. – Одеть
его, только сначала вымыть.
Высокая рыжая спросила: – А она расстроена, видя его
таким? – Ах-ха, и очень.
– Спорить могу, они любовники, – сказала другая.
– Нет, Бетия, просто друзья. Суккубы ухмыльнулись.
Келейос пожала плечами и встала у двери камеры. Влетел суккуб с ведром
воды. – Ты как? Алхарзор фыркнул:
– Ей неловко, неловко видеть ледяного эльфа голым.
Суккуб засмеялся протяжным глубоким смехом: – Она его хочет,
правда? – Ах-ха, и ещё как. – Слушай, давай их положим вместе. Он,
казалось, минуту подумал, похабно усмехнулся, потом вздохнул: – Времени нет.
Келейос отошла к двери, и суккуб хлопнул её по заду.
– Какая жалость, – вздохнул демон и понёс воду к
Лотору. Келейос подобрала его топор: – Я его понесу, полуэльф. Тебе он не
понадобится.
Басистый смех Алхарзора подхватили визжащие голоса суккубов.
Неприятно улыбаясь, Келейос вышла в коридор. Из камеры донеслись взрывы хохота,
когда суккубы стали освобождать и отмывать пленника. Келейос стояла в коридоре,
и воспоминания Алхарзора рвались сквозь неё. Глаза девушки были прикованы к
камере в конце коридора. Там её держали, когда она была здесь пленницей. Там
было достаточно места, но сыро и угрюмо – клетка из клеток.
Кто-то прошептал её имя, кто-то, стоявший возле решётки этой
клетки. Золотистые волосы и кожа этого человека сияли даже сквозь грязь. Борода
была густая и сверкающая, как пламя. Она подошла ближе и, заглянув в
золотисто-карие глаза, узнала этого человека.