Копья и пулеметы - читать онлайн книгу. Автор: Александр Бушков cтр.№ 15

Понемногу разворачивалась чуть ли не гражданская война с жертвами с обеих сторон. По подсчетам некоторых историков, против луддитов в 1811–1813 гг. было направлено больше войск, чем действовало тогда в Европе против Наполеона. Это дает хорошее представление о размахе луддитского движения. Привлекли и изрядное число так называемых «специальных констеблей». Набирались они из «благонамеренных граждан», в полиции не служили, но приносили особую присягу и в случае народных волнений привлекались в помощь полиции. На многих перекрестках больших дорог стояли не только солдаты, но и пушки – чтобы луддиты в разных графствах не могли общаться друг с другом. Шли самые настоящие бои. Многие хозяева баррикадировали свои фабрики, превращая их в сущие маленькие крепости, и оставляли там на ночь всех, кого могли: солдат, приказчиков, мастеров.

Некий мистер Бертон из города Мидлтон, защищая свои станки, собственноручно убил пять луддитов, за что их товарищи по борьбе сожгли его дом, а самого пытались убить, но покушение не удалось. Другой фабрикант, Хорофолл, с помощью бог весть каких связей раздобыв пушку армейского образца, поставил ее во дворе фабрики, пробив амбразуру в стене. Не помогло – Хорофолла вскоре убили…

Уильям Аркрайт, узнав, что и на его фабрику готовится нападение, приготовился защищаться не на шутку: во дворе расположилось подразделение солдат регулярной армии, на лестницах и в переходах разбросали шипы-колючки, такие, как в прошлых войнах использовались против конницы и пехоты врага, а на крыше в лучших традициях Средневековья поместили опрокидывающийся чан с кипящей смолой.

Луддиты нагрянули отрядом примерно в 150 человек. У них тоже нашлись мушкеты, и сначала около 20 минут между ними и защитниками фабрики шла ожесточенная ружейная перестрелка. Потом луддиты, разбив ворота топорами и «верзилами Эноха», ворвались во двор, но были встречены плотным огнем и отступили, потеряв немало товарищей убитыми и ранеными. Говорили потом, что Аркрайт подошел к двум смертельно раненным луддитам и обещал им еды и врачей, если они назовут имена своих вожаков. Те отказались и вскоре умерли. Вероятнее всего, это все же красивая легенда, из тех, что призваны воодушевлять мятежников. Между прочим, один из солдат отказался стрелять в нападавших, за что был приговорен к 300 ударам девятихвосткой (Аркрайт по каким-то своим причинам добился отмены наказания).

Часто случалось, что параллельно с выступлениями луддитов бунтовали и горожане, но уже по своим причинам – против дороговизны продуктов. Не всегда это приносило успех, но в некоторых городах торговцы были вынуждены снизить цены на хлеб и картофель – основную пищу бедняков.

В январе 1816 г. произошло событие, опять-таки не имевшее никакого отношения к луддитам, но показавшее отношение бедноты к власти, даже к высшей: когда принц-регент, будущий Георг Четвертый, ехал на открытие сессии парламента, его экипаж окружила и долго не давала проехать толпа лондонцев из городских низов, перебивших камнями все стекла в его карете. Случай в истории Англии уникальный.

В марте того же года сторонники парламентской реформы совместно с сохранившимися «гемпденскими клубами» и полулегальными рабочими организациями Манчестера решили провести марш протеста на Лондон, чтобы устроить грандиозный митинг против временной приостановки закона Хабеас корпус и других репрессивных действий правительства.

К сожалению, марш провалился. По Манчестеру ходили слухи, что в нем будут участвовать 100 000 человек, причем поголовно вооруженных. Однако когда дошло до дела, в путь отправились всего тысяча человек, все невооруженные. Они не смогли дойти не только до Лондона, но даже до близлежащего к столице Дерби: на них напали вооруженные солдаты регулярных войск и молодчики из так называемого «добровольческого полка», состоявшего из сыновей зажиточных фермеров и горожан из «среднего класса», и очень быстро рассеяли. До Лондона сумел как-то добраться один-единственный, видимо, особо упрямый человек по имени Абель Кудвелл и вручил-таки в парламенте петицию, которую, как кто-то, должно быть, уже догадался, постигла унылая судьба всех предшествующих петиций. Остальные либо разошлись по домам, либо были арестованы – кто за мнимое «бродяжничество», кто вообще без предъявления каких-либо обвинений. Правда, через некоторое время их всех выпустили на свободу – судьи, как ни ломали голову, не смогли придумать, какую статью можно пришить людям, которые всего-навсего мирно шагали по дороге.

А летом 1817 г. властям удалась хорошо спланированная провокация. В графстве Дербишир действовал тайный полицейский агент Оливер. Выдавая себя то за члена «гэмпденского клуба», то за активиста всяких «мятежных обществ», он сумел-таки втереться в доверие к местным радикалам (в том числе и действовавшим в подполье остаткам наиболее непримиримого крыла ЛКО). И сумел их убедить, что вскоре состоится массовое вооруженное восстание.

Около 400 человек, вооружившись чем попало, отправились к Ноттингему, где, по заверениям Оливера, уже собралась многочисленная повстанческая армия, вот-вот готовая двинуться на Лондон, чтобы свергнуть правительство и провозгласить «народное государство», где будет полная социальная справедливость и всеобщее избирательное право.

Как часто поступают подобные шпики-провокаторы, сам Оливер под каким-то благовидным предлогом уклонился от «марша на соединение с революционной армией», и поход возглавил некий Джозеф Брандрет (на минуточку, чулочник-надомник). Однако вместо «революционной армии» шествие встретил драгунский полк в полном составе. Сообразив, что они угодили в ловушку, участники марша стали разбегаться, бросая оружие, но куда им было тягаться в проворстве с лошадьми? Арестовали многих. Власти возликовали: налицо был самый настоящий вооруженный мятеж против короля. Марш был? Был. Оружие было? Было. Троих вожаков – Брандрета, шахтера Лудлэма и каменщика, участника войн с Наполеоном, приговорили к смертной казни за государственную измену по всем правилам: повешение не до смерти, потрошение заживо, четвертование. Одиннадцати присудили пожизненное изгнание из страны, троим – изгнание на 14 лет, шестерым – длительные сроки тюремного заключения. Однако на дворе стоял уже 1817 г., и даже правительство посчитало такой способ казни «слишком варварским» (похоже, последними, кто ему подвергся в 1807-м, и в самом деле были полковник Деспарди с товарищами). Поэтому над троицей смертников «смилостивились»: их повесили в кандалах, а через час сняли трупы с виселиц и публично обезглавили. Приговоры всем остальным оставили без изменений.

Что до луддитов, то они еще несколько лет продолжали «бунт против машин», но потом организованное движение пошло на убыль, а там и вовсе прекратилось. Причины опять-таки неизвестны – столь строгую конспирацию соблюдали луддиты. Полное впечатление, что «руководящий центр» осознал полную бесперспективность своей деятельности и самораспустился, отдав соответствующие директивы «на места». Как я уже говорил, имена вожаков (а они, несомненно, были, руководили и координировали!) так навсегда и останутся тайной. Хорошо известно лишь, что многие луддиты закончили жизнь на виселице или австралийской каторге.