Лия почувствовала, как под её руками напряглось тело мужчины, его голова склонилась над ней, и тёплое дыхание коснулось лба.
— Надо позвать Калена, — прошептала она.
— Не надо Калена, твои руки — лучшее лекарство, — также тихо ответил он и, обняв, прижал её к своей груди. — Вот видишь, это же совсем несложно, зато, как ласкает слух…
Герцогиня отстранилась и обеспокоенно посмотрела мужу в глаза, подозревая ещё и ушиб головы.
— Что «несложно»?
— Говорить мне «ты».
— А-а… — что там дальше хотела сказать маленькая хозяйка, Дункана уже не интересовало. Целовать супругу было намного интересней и приятней, развеивая последние мысли в её и своей голове.
Марс дёрнул хвостом и возмущённо мявкнул, когда его, не особо церемонясь, подняли за шкирку с кровати и перебросили в кресло. Недовольно урча, он стал утаптывать новое место для ночлега, подгребая под себя брошенные на подлокотник шёлковый пеньюар Юлии и рубашку хозяина. Опрометчиво с их стороны. «Угнездившись» на созданной им куче из одежды, поджав под себя передние лапы и обернувшись хвостом, недовольно уставился на господ, укладывающихся спать на широком герцогском ложе. Свечи не погасили, разговорами и суетой они создавали маленький хаос в столь поздний час, какой может быть сон?
Маленькая хозяйка громким шёпотом что-то выговаривала лорду. Тот же, тихо смеялся, закутывая её в одеяло, и упорно пытался уложить на подушку… На его, между прочим, нагретое место! Девушка же, как «пиньиньский болванчик», упорно возвращалась в сидячее положение.
Сощурив глаза в узкие щёлочки, он наблюдал за людьми, с сожалением вспоминая те ночи, когда мягкая постель в покоях рядом была в полном его распоряжении, и соседство доброй госпожи не создавало ему неудобств. Марса тогда осторожно перекладывали с покрывала в изножье кровати, шутливо и необидно щекотали брюшко и иногда даже целовали в нос!.. Вот зачем гладить так нежно плечи этого мужчины? Он же не чувствует своей толстой кожей, насколько мягкие у Лии руки! А кот оценил, и уже давно. Ему ли не знать, как могут эти тонкие пальчики зарываться в чёрный мех, вызывая приятную дрожь во всем теле и заставляя «включать» тарахтелку. Усатый дёрнул ушами. Нет, не урчит хозяин, не знает, как это делать, хотя… чего там уметь! Если бы, как сейчас, эти самые руки были не в волосах Эррола, а запутались в его шерсти, он такой концерт закатил, у-умр!
Вот чего точно не мог понять гроза всех мышей, так это как можно получать удовольствие от грубых ладоней Его светлости, что сейчас скользят вверх по ноге девушки, все выше и выше поднимая край тонкой сорочки. Ну, надо же, даже глаза прикрыла от удовольствия, и дыхание сбилось… сбилось? Господин что, не слышит? Муркин Бог, ей и так не хватает воздуха, а он ещё и рот ей закрыл своим!
Марс напрягся, готовый броситься на Дункана, если Лия не придёт в нормальное состояние сейчас же! Её тихий томный шёпот заставил с сожалением спрятать обратно в подушечки выпущенные когти. А что это, собственно, он так переживает? Хозяйка не плачет… вот только подумал, как заметил слезинки под ресницами! Не кричит… если бы его так сжали в объятиях, он уже хрипел на последнем издыхании, вывалив язык!
А вот то, что мужчина так тщательно умывает свою женщину — это он одобрил. Плечи, грудь… о, даже под сорочку сунул голову, чтобы добраться до животика! Какой молодец! Такая забота похвальна!
Когда неожиданно ногти госпожи впились в спину мужчины и проделали четыре отчётливые борозды, кот даже вытаращил глаза в изумлении. Его школа! И пусть не до крови, но тоже неплохой результат.
К его удивлению Эррол оказался не таким уж и толстокожим, вон как застонал от боли, как его мелко заколотило, затрясло… и снесло с кровати в сторону ванной комнаты. Ну вот, расстроил всё-таки девушку… А может, и нет, было бы ей плохо, не улыбалась сейчас так смущённо, глядя в потолок. Повернула голову.
— Кис-кис…
Марс отвернулся, дёрнув раздражённо ушами. «Сейчас придёт твоя новая большая „грелка“, которую ты вот уже, какую ночь предпочитаешь мне…»
Пришёл, мотнув влажной головой, и усатый вздрогнул, когда холодные капли упали на мягкую шерсть. Недовольно фыркнул, теперь вылизываться полночи!
Приглаживая шершавым языком чёрную шубку, слушал, как все тише и медленнее становилась речь мужчины, как вязли в сонной топи ему в ответ слова маленькой хозяйки… Ещё немного, и можно будет перебраться под её тёплый бок…
— Кис-кис…
Да, да, хозяюшка, я тут! Обиженный и гордый.
Девушки, момент глазами кота-один из моих любимых!!!
Следующие три дня герцог напрасно пытался выловить свою жену в замке. Вот только была в своих покоях, как её уже и след простыл, а встреченные слуги не могут сказать точно, где видели её в последний раз. Кто-то слышал её голос в столовой, кто-то встретил госпожу, спускающуюся по лестнице вместе с Жюстиной. Жером утверждал, что леди Юлия только что вышла во двор. А потом были музыкальная комната, кухня, погреба, библиотека… И так до самого ужина.
За столом девушка была как всегда приветлива и мила. Поддерживала беседу, нежно улыбалась Дункану, а потом извинялась, жалуясь на усталость и уходила к себе, оставляя мужчин одних. Эррол, чувствуя, что с Юлией что-то происходит, пытался с ней поговорить, но она, краснея, ссылалась на женские недомогания, просила не волноваться и в мягкой форме выставляла его за дверь.
Расстроенному и немного обеспокоенному его светлости ничего не оставалось делать, как проводить оставшееся перед сном время в компании старого друга, который искренне радовался тёплой беседе за бутылочкой бренди.
— Загостился я у вас что-то, — потирая чуть воспалённые глаза, сказал Гарольд устроившись с хозяином замка в креслах перед камином вечером накануне народного праздника, посвящённого богу Эуту, — пора и честь знать. Завтра ещё поработаю с дневниками, а послезавтра покину гостеприимный Шгрив. Навещу семейство Бреунов. Линда обидится, если я так и не покажусь своим крестникам. Потом ненадолго заеду к матушке, она сейчас в моём поместье в Илларской долине, — вздохнул, — порядок наводит. Виноградники, ты знаешь, это хлопотно, а я… не по этой части. Она привезла с собой управляющего Юргенса. Он хороший работник. С его лёгкой руки дело пойдёт на лад, а мне и процента хватит на безбедное существование.
— А потом куда? — спросил герцог.
Харук усмехнулся:
— Дорог много!
— Жаль, я думал, это было твоё последнее путешествие.