История Рима от основания Города - читать онлайн книгу. Автор: Тит Ливий cтр.№ 523

7. В провинциях в этом году произошло следующее. Претор Гай Цицерей сразился в Корсике, скрестив знамена с корсиканцами. Семь тысяч их было убито и более 1700 взято в плен. В этой битве претор дал обет построить храм Юноне Монете. С корсиканцами затем, по их просьбе, был заключен мир, и взыскано с них 200 000 фунтов воска. С покоренной Корсики Гай Цицерей переправился в Сардинию.

В земле лигурийцев сражение произошло в Стателлатской области, близ города Кариста; сюда стеклось огромное войско лигурийцев. Сначала, до прихода консула Марка Попилия, неприятели держались за стенами, а затем, видя, что римляне намерены приступить к осаде, они вышли за городские ворота и построились в боевом порядке. Консул, который этого только и добивался, угрожая осадой, не замедлил начать бой. Сражение продолжалось более трех часов с одинаковым счастьем для обеих сторон. Видя, что отряды неприятелей везде твердо стоят на месте, консул приказал всадникам сесть на коней и разом с трех сторон, подняв как можно больше крика, броситься на врага. Значительная часть всадников прорвала центр лигурийского войска и пробилась до задних рядов. Это навело великий ужас на лигурийцев; они тотчас же бросились бежать в разные стороны – немногие обратно в город, так как оттуда главным образом заграждали путь римские всадники. Множество лигурийцев было убито в этом упорном сражении, многие погибли во время бегства в разных местах. Передают, что всего их пало 10 000 человек, более 700 взято в плен и захвачено 82 знамени. Немало крови стоила эта победа и римлянам: они потеряли убитыми более 3000 человек; так как ни та ни другая сторона не хотела уступать, то первые ряды в обоих войсках были избиты.

8. Рассеявшись после битвы в разные стороны, лигурийцы собрались вместе и, видя, что число павших далеко превышает число оставшихся в живых – их было не более 10 000, – сдались без всяких условий, надеясь, однако, что консул не будет с ними более жесток, чем его предшественники. Но он отобрал у них оружие, разрушил город, продал их самих и их имущество и послал в Рим письменное донесение о своих деяниях. Когда претор Авл Атилий (второй консул, Постумий, занят был в это время проверкой участков в Кампании) прочитал в курии это донесение, поступок Попилия всем сенаторам показался бесчеловечным. С такою-де крайней жестокостью истреблены и уничтожены стателлаты, которые из всех лигурийцев одни только никогда не поднимали оружия против римлян, да и теперь не сами начали войну, а были осаждены и сдались римскому народу; столько тысяч невинных людей, взывавших о милосердии к римскому народу, возмутительно продано в рабство, с тем чтобы после того никто никогда не дерзал сдаваться; теперь стателлаты рассеяны повсюду и находятся в рабстве у тех, кто на самом деле был некогда врагом римлян и едва замирен. Ввиду всего этого сенат решает, чтобы консул Марк Попилий, отдав назад деньги покупателям, возвратил свободу лигурийцам и озаботился, насколько возможно, возвращением им имущества и отнятого у них оружия. Все это должно быть сделано как можно скорее, и консул не должен уходить из своей провинции до тех пор, пока сдавшиеся лигурийцы не будут снова водворены на прежнее место жительства. Победа славна тем, что одолевают противника, а не тем, что свирепо расправляются с побежденными.

9. Необузданный нрав консула, который он обнаружил в обращении с лигурийцами, сказался и в неповиновении сенату. Рассерженный на отцов и негодуя на претора, он послал свои легионы в Пизу на зимние квартиры, а сам вернулся в Рим; созвав немедленно сенат в храме Беллоны, консул долго осыпал упреками претора за то, что тот побудил сенаторов составить постановление против него и в пользу его врагов, тогда как он был обязан доложить им о назначении молебствий за удачное ведение дел на войне. В этом постановлении претор передавал победу консула лигурийцам и почти что приказал выдать им его. Поэтому он, консул, налагает на претора денежный штраф, а от отцов требует, чтобы они повелели уничтожить сенатское постановление, направленное против него, и назначили теперь в его присутствии – прежде всего в честь богов, а затем – чтобы оказать и ему хоть какое-нибудь внимание – молебствие, которое они должны были назначить раньше, на основании его донесений о счастливом исходе военных действий. На все эти заявления консула некоторые сенаторы отвечали так же резко, как о нем говорили заочно, и он, ничего не добившись, уехал обратно в провинцию.

Другой консул, Постумий, все лето провел в Кампании, будучи занят размежеванием земель, и отсюда, не заглянув даже в свою провинцию, вернулся в Рим для выборных комиций. Консулами были избраны Гай Попилий Ленат и Публий Элий Лигур; затем преторами назначены были Гай Лициний Красс, Марк Юний Пенн, Спурий Лукреций, Спурий Клувий, Гай Сициний и Гай Меммий (во второй раз).

10. В этом году было совершено очистительное жертвоприношение. Цензорами были Квинт Фульвий Флакк и Авл Постумий Альбин; совершал жертвоприношение Постумий. В списки было занесено 269 015 римских граждан, несколько меньше, чем прежде, так как консул Луций Постумий объявил в народном собрании, чтобы все союзники латинского племени, которым на основании эдикта Гая Клавдия надлежало вернуться в свои общины, записывались не в Риме, а у себя на родине. Перепись цензоры производили в согласии между собой, не упуская при этом из виду интересов государства. Все лица, исключенные из сената и лишенные коней, были причислены к разряду эрариев и переведены в низшие трибы; замечание, сделанное одним цензором какому-либо гражданину, всегда признавалось и другим. Фульвий освятил храм Всаднической Фортуны, который он обетовал шесть лет тому назад, в бытность свою проконсулом Испании, во время войны с кельтиберами; устроил он по этому случаю и театральные представления в течение четырех дней и однодневные игры в цирке.

В этом году умер Луций Корнелий Лентул, децемвир для совершения священнодействий, и на его место был выбран Авл Постумий Альбин. Поднявшийся с моря ветер нагнал на Апулий целые тучи саранчи, которая на обширное пространство покрыла собой поля. Для истребления этого бича хлебов был послан предзначенный в преторы Гней Сициний, облеченный на этот случай военной властью. Ему пришлось потратить довольно много времени, хотя он и согнал на собирание саранчи массу народа.

В начале следующего года [172 г.], когда консулами были Гай Попилий и Публий Элий, все еще тянулись споры, начавшиеся в прошлом году. Отцы хотели, чтобы по делу лигурийцев был снова сделан доклад и возобновлено постановление сената; на это соглашался и Элий; но Попилий ходатайствовал перед своим товарищем и перед сенатом за брата, открыто заявляя, что он выступит с протестом, если сенат сделает какое-либо постановление. Товарища он запугал, но отцы, теперь еще более разгневанные на обоих консулов, продолжали настаивать на своем. Когда же шла речь о распределении провинций и оба консула ввиду приближавшейся уже войны с Персеем желали получить Македонию, сенат назначил обоим провинцией Лигурию, заявив при этом, что Македония вовсе не будет отдана им, если они не сделают доклада насчет Марка Попилия. На их требование, дозволить набрать новые войска или пополнить старые, последовал отказ. Равным образом было отказано и преторам Марку Юнию и Спурию Лукрецию, которые просили пополнения для своих войск: один для Ближней Испании, другой для Дальней. Городскую претуру по жребию получил Гай Лициний Красс, а судопроизводство между иноземцами – Гней Сициний, Сицилию – Гай Меммий, Сардинию – Спурий Клувий. Рассердившись за этот отказ на сенаторов, консулы в ближайшее время назначили Латинские праздники и объявили, что они уезжают в свою провинцию и из государственных дел займутся лишь теми, которые относятся до управления вверенными им областями.