История Рима от основания Города - читать онлайн книгу. Автор: Тит Ливий cтр.№ 291

Пусть теперь издеваются над поклонниками древности. Я, конечно, если бы существовало какое-либо государство мудрецов, которое философы скорее рисуют в своем воображении, чем знают в действительности, не думал бы, чтобы в нем могли явиться вельможи, проникнутые большим нравственным достоинством и менее жаждущие власти, или народ с лучшими свойствами характера. А то обстоятельство, что в наш век даже родительский авторитет ничтожен и в пренебрежении у детей, делает почти невероятным желание центурии младших посоветоваться со старшими, кому вручить власть по голосованию.

23. Затем произошли комиции для выбора преторов. Были выбраны Публий Манлий Вольсон, Луций Манлий Ацидин, Гай Леторий и Луций Цинций Алимент. Случайно вышло так, что по окончании комиций возвестили о смерти в Сицилии Тита Отацилия, которого, по-видимому, народ намерен был назначить в его отсутствие товарищем Титу Манлию, если бы не был нарушен порядок комиций. Игры в честь Аполлона происходили в предыдущем году, и на предложение претора Кальпурния праздновать их и этот год сенат постановил утвердить это чествование божества на вечное время.

В тот же год видели и сообщили о нескольких чудесных знамениях. Стоявшая на крыше храма Согласия статуя Победы была поражена ударом молнии и, сброшенная к стоявшим на орнаментах из жженой глины фигуркам Победы, застряла и не упала оттуда. Были слухи, что как в Анагнии, так и в Фрегеллах в городскую стену и ворота ударила молния, что на Субертанской площади целый день текли потоки крови, в Эрете шел каменный дождь, а в Реате ожеребилась самка мула. Эти чудесные знамения предотвратили принесением в жертву крупных животных, и было назначено для народа на один день общественное молебствие и девятидневное празднество.

В тот год умерло несколько государственных жрецов и были назначены новые: на место Марка Эмилия Нумидийского, одного из коллегии децемвиров, был назначен Марк Эмилий Лепид; понтифика Марка Помпония Матона сменил Гай Ливий; авгура Спурия Карвилия Максима – Марк Сервилий. Так как понтифик Тит Отацилий Красс умер в конце года, то поэтому не состоялось назначения на его место; фламин Юпитера Гай Клавдий покинул должность фламина, так как не по обряду принес в жертву внутренности животного.

24. В то же самое время Марк Валерий Левин, ознакомившись предварительно путем секретных переговоров с настроением этолийских вельмож, прибыл с находившимся в боевой готовности флотом на заранее нарочито назначенное собрание этолийцев. Здесь он, в доказательство счастливого оборота дел у римлян в Италии и Сицилии, сослался на взятие Сиракуз и Капуи, прибавив к этому, что издревле от предков перешел к римлянам обычай заботиться о своих союзниках, из которых одних они приняли в число своих граждан, наделив их одинаковыми с собою правами, других же держали в таком прекрасном положении, что те предпочитали быть союзниками, чем римскими гражданами. Этолийцы же будут у них в тем большем почете, что первыми из живущих по ту сторону моря народов вступят в дружбу с ними. Ведь Филипп и македоняне стеснительные для них соседи; и он уже сломил силу и упорство их и доведет их до того, что они удалятся не только из тех городов, которые насильственно отняли у этолийцев, но и сама Македония станет подвергаться опасности нападений; и акарнанцев, на отторжение которых от своего политического целого негодовали этолийцы, он снова поставит в определенные древней договорной формулой права и подчиненные отношения к ним.

Эти речи и обещания римского полководца подтвердили своим авторитетом Скопада, бывший тогда претором этолийского народа, и Доримах, этолийский вельможа, с меньшей скромностью, но с большей уверенностью, чем сами римляне, превознося могущество и величие римского народа. Однако больше всего действовала надежда завладеть Акарнанией. Итак, составлены были условия вступления этолийцев в дружбу и союз с римским народом, и кроме того прибавлено, чтобы, если им угодно и желательно, элейцы, лакедемоняне, азиатский царь Аттал и Плеврат с Скердиледом, фракийский и иллирийский цари находились в дружественном союзе на тех же правах; постановлено, чтобы этолийцы тотчас начали войну с Филиппом на суше, а римляне оказывали им помощь не менее как двадцатью пятью пентерами; чтобы, начиная с Этолии вплоть до Коркиры, земля, дома и стены городов вместе с их окрестностями принадлежали этолийцам, а вся прочая добыча – римскому народу; римляне также должны постараться, чтобы этолийцам принадлежала Акарнания. Если бы этолийцы заключили мир с Филиппом, то пусть они поставят в договоре условие, что мир будет иметь силу лишь в том случае, если Филипп воздержится от враждебных действий против римлян, их союзников и подвластных им народов; равным образом и римский народ, если бы заключил договор с царем, пусть выговорит, чтобы тот не имел права идти войной на этолийцев и их союзников. На этом согласились, и спустя два года подписанные условия были положены этолийцами в Олимпии, а римлянами в Капитолии, для того, чтобы засвидетельствовать их ненарушимость священными памятниками. Причиной такого замедления было то, что этолийских послов задержали довольно долго в Риме. Однако это не послужило препятствием к ведению дела, и этолийцы тотчас поднялись войною против Филиппа, а Левин взял штурмом Закинф, кроме его крепости, – это маленький остров подле Этолии с единственным городом, носящим одно с ним имя, – но, овладев акарнанскими городами Эниадами и Насосом, отдал их этолийцам; затем он возвратился на Коркиру, полагая, что Филипп достаточно связан войною на своих границах, для того чтобы не обращать внимания на Италию, пунийцев и договоры с Ганнибалом.

25. Филиппу донесли об отпадении этолийцев, в то время как он зимовал в Пелле; поэтому он, намереваясь с наступлением весны двинуть войско в Грецию, неожиданно предпринял поход в область жителей городов Орика и Аполлонии, для того чтобы из-за страха перед Македонией иллирийцы и соседние с ними города оставались спокойными в тылу у нее, и заставил аполлонийцев, выступивших против него, отступить за стены своего города, наведя на них великий страх и ужас; опустошив ближайшие местности Иллирии, он с той же поспешностью направился в Пелагонию, затем взял штурмом город дарданов – Синтию, которая могла открыть тем дорогу в Македонию. Быстро покончив с этим, он, помня о войне с этолийцами и связанной с нею войне с римлянами, спустился через Пелагонию, Линк ^[901] и Боттиею в Фессалию: он думал, что можно побудить ее жителей начать в союзе с ним войну против этолийцев. Оставив Персея с 4000 вооруженных у горного прохода в Фессалию, для того чтобы тот заграждал доступ к нему этолийцам, сам он, прежде чем заняться более важными делами, повел свое войско в Македонию, а отсюда во Фракию и землю медов. Это племя обыкновенно делало набеги на Македонию, всякий раз как видело, что царь ее занят внешней войной и царство беззащитно. Поэтому Филипп, для того чтобы усмирить их, начал опустошать их поля и осаждать город Иамфорину, столицу и крепость медийской области.

Скопад, услыхав, что царь отправился во Фракию и занят там войною, вооружил всю этолийскую молодежь и готовился начать войну с Акарнанией. Акарнанский же народ, не равняясь с ними силами и видя, что, сверх потери Эниад и Насоса, ему угрожает война с римлянами, готовился к войне против этолийцев с большим озлоблением, чем обдуманностью. Отослав жен, детей и старцев свыше шестидесяти лет в близлежащий Эпир, мужчины от пятнадцати до шестидесяти лет дают друг другу клятву в том, что они вернутся домой лишь победителями; если же кто, будучи побежденными, покинет поле сражения, то пусть никто не принимает его ни в свой город, ни в свой дом, не допускает ни к своему столу, ни к очагу. Они составили для своих сограждан эту страшную клятву и священнейшие воззвания к дружественным им народам и, вместе с тем, обратились с мольбою к эпирцам, чтобы они погребли под одним курганом тех из них, которые падут в сражении, написав над могилою следующую эпитафию: «Здесь лежат акарнанцы, которые пали, сражаясь за отечество против насилия и несправедливости этолийцев». Воодушевившись они расположили лагерь на дороге, по которой должен был идти враг, у самых своих границ. Когда же они послали Филиппу вести о том, в какой опасности находятся, то принудили его оставить войну, которой он был тогда занят, несмотря на сдачу Иамфорины и успех его в других случаях. Нападение же этолийцев задержал сначала слух о взаимном уговоре акарнанцев, а затем известие о приближении Филиппа заставило их даже отступить внутрь своей страны. Но и Филипп, хотя и двигался большими переходами, чтобы не были разбиты акарнанцы, не пошел далее Дия и, услышав об удалении этолийцев из Акарнании, сам возвратился отсюда в Пеллу.