История Рима от основания Города - читать онлайн книгу. Автор: Тит Ливий cтр.№ 124

Страница

41. Они ищут способа исторгать должности, а не просить их! И они хотят так получить высшие почести, чтобы не быть обязанными за них, даже как за самые ничтожные; они предпочитают получать должности благодаря случаю, а не благодаря доблести. Есть некто, кто оскорбляется, что на него смотрят и его оценивают, кто считает справедливым, чтобы почести бесспорно принадлежали ему одному среди соперничающих соискателей, кто желает изъять себя из вашей оценки, кто делает ваши голоса обязательными, а не добровольными, рабскими, а не свободными. Я оставляю в стороне Лициния и Секстия; годы их бессменной власти вы считаете как годы царей на Капитолии; кто в настоящее время так низок в государстве, чтобы этот закон не делал для него доступ к консульству более легким, чем нам и детям нашим, если нас даже при желании вы не можете выбирать иногда, а этих должны выбирать, если даже не хотите.

О возмутительности сказано достаточно. Но это не важно, ибо достоинство относится к людским делам; а что сказать мне о презрении к религиозным верованиям и о нарушении ауспиций, что всецело касается бессмертных богов? Кто не знает, что при ауспициях основан этот город, что на войне и в мире, дома и на поле брани все делается при ауспициях? Кому же по обычаю предков принадлежит право ауспиций? Разумеется, патрициям, ибо ни один плебейский чиновник не выбирается при гаданиях. Нам же ауспиции до того близки, что не только избираемые народом патрицианские должностные лица избираются не иначе, как при гаданиях, но даже мы сами, без народного голосования, назначаем междуцаря при ауспициях и в частной жизни имеем ауспиции, которых плебеи не имеют, даже занимая должности. Итак, разве тот, кто выбирает плебейских консулов, не уничтожает ауспиции в государстве, отнимая их у патрициев, которые одни только имеют право совершать их? Пусть они теперь издеваются над религией: что-де в самом деле значит, если куры не станут есть, если они позже выйдут из клетки, если птица запоет, предвещая беду? Это пустяки! Но отцы наши, не пренебрегая этими самыми пустяками, сделали наше государство величайшим; и мы теперь, как будто мир с богами больше не нужен, оскверняем все обряды. Итак, пусть жрецы, авгуры, цари-жрецы выбираются из плебеев; на кого угодно будем возлагать шапку фламина Юпитера, лишь бы то был человек; передадим священные щиты, капища богов и заботы о богах тем, кому это не дозволено; пусть законы не вносятся, должностные лица не избираются при ауспициях, отцы не утверждают решений ни центуриатных, ни куриатных комиций; подобно Ромулу и Тацию, пусть царствуют в римском городе Секстий и Лициний, так как они дарят чужие деньги и земли. До того приятно поживиться за чужой счет! И не приходит в голову, что один закон, изгоняя хозяев из их владений, превращает поля в обширные пустыри, а другой, уничтожая кредит, – вместе с тем губит все человеческое общество. Ввиду всего этого, я полагаю, вам следует отклонить эти предложения. Да благословят боги ваше решение!»

42. Речь Аппия повлияла лишь настолько, что отложено было время принятия предложений. Избранные в десятый раз трибунами Секстий и Лициний провели закон об избрании из плебеев части духовных децемвиров. Пять было выбрано из патрициев, пять из плебеев; и казалось, что этот шаг открыл уже доступ к консульству. Удовольствовавшись этой победой, плебеи уступили патрициям, чтобы, не упоминая даже о консулах, в настоящее время были выбраны военные трибуны. Выбраны были Авл и Марк Корнелии (вторично), Марк Геганий, Публий Манлий, Луций Ветурий и Публий Валерий (в шестой раз).

В то время как, кроме осады Велитр, – исход этого дела не столько был сомнителен, сколько замедлился, – вне Рима царил мир, внезапное известие о галльской войне потрясло государство, и Марк Фурий в пятый раз был назначен диктатором. Он выбрал в начальники конницы Тита Квинкция Пена. Клавдий свидетельствует ^[428], что в этом году война с галлами велась около Аниена и что тогда была дана знаменитая битва на мосту, в которой Тит Манлий на виду у обоих войск убил галла, вызвавшего его на поединок, и снял с него ожерелье. Но большинство авторов склоняет меня верить, что это случилось по крайней мере на десять лет позже, в этом же году диктатор Марк Фурий сразился с галлами на альбанской территории. Победа римлян была несомненна и досталась им без труда, хотя воспоминание о прежнем поражении внушало великий страх перед галлами. Много тысяч варваров было убито в сражении, много – по взятии лагеря; другие, устремившиеся преимущественно в Апулию, разбрелись и скрылись от врага, частью потому, что далеко убежали, частью потому, что страшная паника рассеяла их в разные стороны. С согласия патрициев и плебеев диктатору назначен был триумф.

Едва успел он справиться с этой войной, как дома последовал страшный мятеж; упорная борьба заставила диктатора и сенат принять предложения трибунов; несмотря на нежелание патрициев, состоялись консульские комиции, на которых Луций Секстий был избран первым плебейским консулом. Но и на этом борьба не окончилась. Так как отцы отказывались утвердить избрание, то дело дошло почти до удаления плебеев и до других угроз, обычных в гражданских распрях, но наконец диктатор, предложив условия, примирил распрю: патриции сделали уступку плебеям относительно избрания плебейского консула, а плебеи патрициям – относительно избрания из среды знати одного претора, который должен был творить суд в городе. Так после продолжительного озлобления водворилось наконец согласие между сословиями, и сенат признал это дело заслуживающим того, чтобы были устроены Великие игры, – если когда-либо в других случаях, то особенно теперь бессмертные боги заслужили этого, – и к трем дням прибавлен был еще один; когда же плебейские эдилы стали отказываться от исполнения этого поручения, то патрицианские юноши воскликнули, что ради прославления бессмертных богов они охотно примут должности эдилов. Все выразили им признательность, и сенатским постановлением поручено было диктатору предложить народу, чтобы он избрал двух патрицианских эдилов, а за это отцы утвердят все решения комиций того [367 г.] года.

Смерть Фурия (1). Возникновение сценических представлений (2). Избрание диктатора для умилостивления гнева богов (3). Обвинение Манлия и почтительность к нему его сына (4–5). Самопожертвование Марка Курция; гибель плебейского консула в земле герников (6). Победа над герниками (7–8). Столкновение с галлами и победа над ними (9-10). Новое поражение галлов и тибуртинцев (11). Отражение тибуртинцев от Рима; нападение тарквинийцев; помощь от латинов и война с галлами (12). Осторожность диктатора Сульпиция; решительное поражение галлов и герников; преступление тарквинийцев (13–15). Поражение привернатов (16). Успех фалисков и поражение их первым плебейским диктатором (17). Возвращение консульства патрициям (18). Поражение тибуртинцев и наказание тарквинийцев; союз с самнитами и враждебные действия церийцев; покорность их (19–20). Облегчение долговых обязательств; перемирие с тарквинийцами; плебейский цензор (21–22). Поражение галлов на латинской территории (23–24). Столкновение галлов с морскими разбойниками; меры римлян против них (25). Поражение галлов и удаление греков (26). Восстановление вольсками Сатрика и разрушение его римлянами; договор с Карфагеном; меры к облегчению долговых обязательств (27). Поражение аврунков; сооружение храма Монеты (28). Нападение самнитов на Кампанию (29). Кампанцы просят помощи Рима и подчиняются ему (30–31). Удачная война римлян с самнитами в Кампании (32–33). Подвиг Публия Деция в Самнии (34–36). Битва под Свессулой (37). Влияние этих побед; замысел римских воинов отнять у кампанцев Капую (38). Мера консула Марция и заговор воинов (39). Усмирение их Марком Валерием Корвом (40–41). Разногласие писателей, свидетельствующих об этом событии (42).

Страница