Последний Иггдрасиль: Фантастические произведения - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Франклин Янг cтр.№ 77

— Крылья золотые и побольше. Чем больше, тем лучше, — кивает Тони. — И распорядись, пусть демонтируют купол, чтобы на потолке сияли звезды… Майк, а ты чего? Положим тебе тысячу в неделю — для начала.

— Я… у меня в горле запершило, — лепечет Майк.

— Ну и славно, — ликует Большой Тони. — Тогда по рукам. Пит, под твою ответственность.

Следующие сутки буквально сбиваюсь с ног. Сперва организую эфирное время. Понадобились затяжные переговоры с Землей и все мои дипломатические навыки, но в итоге крупнейший телеканал выделяет нам полчаса в прайм-тайм с половины десятого до десяти. Потом до пяти утра вкалываю, как проклятый, в клубе. Ложусь на рассвете, но выспаться не получается. В одиннадцать, когда не ходит ни один шаттл, в спальню вламываются семеро братьев и будят меня. Братья — точная копия Майка. Та же печаль в глазах и привычка озираться по сторонам каждые две минуты. Веду их репетировать в кабинет Большого Тони. Слушая божественные голоса и переливы неземной трубы, мы с Тони понимаем, что попали в десятку.

Снова связываюсь с Землей и прошу поменять шестиметровую ель на десятиметровую. После руковожу возведением подмостков для «Небесной семерки» — название ансамблю придумал Большой Тони, а я горячо поддержал.

Ель привозят с двухчасовым шаттлом. Нужно проследить, чтобы установили и нарядили как следует. Оформление «Злачных пажитей» тоже на мне. Еще надо передать портному, чтобы расставил костюм Санта-Клауса — с прошлого года Большому Тони он малость тесноват. Надо утешать Пинки Макфарлейн. Ангелок подслушала репетицию ансамбля и теперь грозится свести счеты с жизнью. Ей стыдно за гадости, которые она наговорила про Майка, ведь у него такой божественный голос!..

Надо вызвать монтажников разбирать обшивку в «Пажитях». Когда отключат панорамное поле, погасят солнце и снимут облака, останется простой стеклянный потолок. Затем нужно выбрать костюм из нескольких вариантов, предложенных кутюрье, и уговорить братьев на примерку, сломить их непонятное сопротивление.

Нужно проверить, исправно ли работает автоматическая кухня и баромат, хватает ли хлеба насущного. После спешу уладить ссору, возникшую между ангелами за право зажечь рождественские огни. К вашему сведению, временами управлять «Небом» — сущая морока.

Наконец все готово. Сцена возведена, ель украшена, гирлянды горят, ангелы угомонились, обшивку на потолке демонтировали, Большой Тони втиснулся в костюм Санты, «Небесная семерка» переоделась, баромат смазан, омела висит, «Жемчужные врата» отполированы до блеска, пароль «мир». Добро пожаловать!

В половине восьмого приезжают телевизионщики и профессиональный рекламщик, который объявит коронный номер. Наспех устанавливается аппаратура. Первые гости появляются в четверть девятого. Я, как полагается, встречаю их у «Жемчужных врат» в новом лазурном костюме, купленном специально по случаю, и адмиральской фуражке. Шаттлы прибывают один за другим, поток посетителей нарастает, народ устремляется в баромат, в «Злачные пажити», плещется в «Тихих водах» — многих так переполняет рождественский настрой, что они торопятся снять напряжение. К девяти вечера в клубе яблоку негде упасть.

Иду в «Злачные пажити», лавируя среди гостей, ангелов и игорных столов, пробираюсь к бару, где восседает Большой Тони в костюме Санта-Клауса; на коленях у него примостилось по ангелу. Втискиваюсь между ним и мешком, наполненным бутылями шампанского (их черед настанет в полночь). На столах мерцают красно-зеленые гирлянды, но главный источник света — звезды, которые сияют словно лампочки, а медленное вращение клубной станции рождает иллюзию, будто они проплывают мимо сами по себе. Мелькает краешек Земли, на мгновение видна зеленая прибрежная линия Северной Америки, обрамленная синевой Тихого океана. Но только на мгновение. В следующий миг весь обзор занимают звезды.

В четверть десятого в бар заглядывает рекламщик и хлопает меня по плечу. Пора. Щелкаю пальцами. Играющая фоном музыка стихает, встроенные линзы в стеклянном потолке фокусируют звездный свет на сцене. «Небесная семерка» неслышным шагом выходит из тени и встает в круг света. Все камеры направлены на них. Вперед выступает рекламщик и знаком призывает публику к молчанию. Мы в прямом эфире.

Несколько минут рекламщик превозносит «Седьмое небо», говорит, что настоящее блаженство доступно лишь тем, кто ступил в «Жемчужные врата». После рассыпается в похвалах другим небесам, славит владельца. Камера ловит в объектив бар, где Большой Тони под видом Санты сидит с ангелами на коленях.

— А теперь, — заключает рекламщик, — представляю вашему вниманию ансамбль «Небесная семерка», который порадует нас рождественскими гимнами в честь светлого праздника Рождества.

Он исчезает со сцены, и «Семерка» остается в гордом одиночестве. Братья явно нервничают, но на лицах написана решимость и твердое желание выступить на ура. Все семеро одеты в серебристо-голубые костюмы, усыпанные радужными блестками. До чего хороши! А крылья! Огромные, золотые. Крылья не всякому идут. Мне, например, нет. Но на Майке с братьями они смотрятся как родные.

Габри подносит трубу к губам и извлекает божественную трель. В мелодии будто слились Бикс Байдербек, Банни Бериган и Луи Армстронг. Шесть упоительных голосов возносятся к звездам…

Огни на ели полыхают как пламя. На ум сразу приходит костер, горящий внутри Большого Тони. Костер, дарующий ему силу и энергию управлять небесами. Горжусь, что стал частью его команды…

Слеза катится по нарумяненной щеке Большого Тони и падает на пушистый воротник.

Божественные голоса вновь устремляются ввысь. Потом еще и еще. «Это случилось в ясную полночь»… «Самое первое Рождество»… «В мире праздник»… «О, придите все вы, верующие»… «Ангелы из царства Божьей Славы»… «Что за дитя?»…

«Вести ангельской внемли» приберегли на финал.

Повинуясь странному порыву, обращаю взор к небу — и вижу над клубом огромное НЛО. По крайней мере, мне так чудится. По форме оно напоминает исполинский палец, и указывает он прямо на сцену. «Небесная семерка» замечает направленный на них перст — труба Габри дает петуха, божественное пение обрывается на высокой ноте. Посетители один за другим задирают головы, и в «Злачных пажитях» воцаряется мертвая тишина.

Раздается пронзительный крик. Кричит Майк. Смотрит на палец и лихорадочно машет руками.

— Нет! Ты не понимаешь! — надрывается он. — У нас не было выбора. Мы не могли больше конкурировать. Только дураки продолжают бороться, проиграв бой. А так есть шанс принести хоть какую-то пользу. Поэтому мы…

Из пальца вылетает молния и ударяет в сцену. «Небесная семерка» занимается поистине дьявольским огнем. Сперва алым. Потом оранжевым. Желтым. Зеленым. Голубым. Темно-синим. Пурпурным. Наконец, карающий перст и молния исчезают; Майк с братьями распростерлись на сцене.