Последний Иггдрасиль: Фантастические произведения - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Франклин Янг cтр.№ 5

Для древорубов дриады были тем же самым, чем для моряков русалки в стародавние времена. Над мифами принято было смеяться, и в то же время каждый верхолаз втайне мечтал, чтобы они оказались правдой. Игривые байки помогали преодолевать одиночество и тоску. Никто всерьез не верил, что где-нибудь на очередной планете найдется заветное дерево и таинственная лесная фея поманит счастливца к себе в сплетенный из листьев будуар. Однако, сколько себя ни уверяй, надежду на чудо вытравить невозможно. Особенно у таких, как Стронг.

Они перешучивались всю дорогу сюда с Ходжа, где вырубили целую рощу хищных и прожорливых деревьев курра, и колкие реплики время от времени вставляла даже Мэтьюз. Уж в последнем-то иггдрасиле на Гэндзи-5 наверняка попадется хоть одна дриада! Ну и повезет же тому, кто вытащит длинную травинку!

Только увидеть мало, хмыкнул про себя Стронг, дриаду надо еще поймать.

Видение было эфемерным — лишь намек на очертания тела, неуловимое пятно цвета, промельк золотых волос, тут же растаявших. Было или не было? Когда трос лебедки поднялся к сплетению листвы, Стронг уже был уверен, что никого не увидит. Так оно и вышло.

Руки его дрожали, сигарета выпала из онемевших пальцев. Он вдруг разозлился на себя. Одно дело обмениваться шутками, и совсем другое — принять случайную игру света и тени за настоящую дриаду! Или с уходом от Мэри Джейн он стал совсем не от мира сего? Не способен больше отличить иллюзию от реальности?

Он решительно выкинул из головы все мысли о дриадах и сосредоточился на подъеме… И почти уже добравшись доверху, снова увидел ее.

Она стояла, прислонившись к коре ствола, длинные стройные ноги опирались на ветвь, с которой он только что поравнялся. Тонкая фигурка, золотистые волосы, едва различимое лицо. Трос проходил в стороне от ствола, но не очень далеко, шагах в пяти.

Стронг зажмурился, снова глянул. Дриада не исчезла. Он тронул языком передатчик.

— Стоп!

Трос послушно замер. Шагнув с крюка лебедки на ветвь, он двинулся вперед, напрочь забыв о высоте. Дриада не шелохнулась. Он снова на миг зажмурился. Она стояла все так же, у основания ветви, спиной к стволу, застыв как статуя. Короткая туника из листьев, сандалии из того же материала, их ремешки оплетают ноги до середины икр. Солнечные волосы спадают на плечи. Черты лица мелкие, но без эльфийской хитринки. Глаза ярко-синие. Красавица из красавиц. Никого прекраснее он в жизни не видел.

Она стояла совсем рядом, но стоило ему протянуть руку, и она пропала, словно ее и не было. Не ушла, не убежала, не улетела, а как будто мигнула и погасла. Была — и нету.

— Томми, у тебя все в порядке? — раздался в ухе голос Синего Неба.

Стронг достал платок и вытер вспотевшее лицо. Сделал шаг назад, еще один, с трудом удерживая равновесие на ветке. Дриада больше не появлялась. На том месте, где она только что стояла, утреннее солнце горело ярким пятном в гуще листвы.

— Том?

— Все в порядке, Оуэн. Просто осматриваюсь.

— И как она на вид?

— Она… — Стронг вовремя сообразил, что тот спрашивает о ветке. Он снова промокнул пот и сунул в карман скомканный платок. — Толстая, очень. — Развернулся, дошел до троса и снова встал на крюк. — Давай, поехали!

Он все еще чувствовал нервную дрожь, когда достиг верхушки, где был так недавно и так давно. Их у дерева было две, но другую заслоняла листва. Стронг сошел с крюка и закрепился на верхней развилке — из тех, что выдерживали его вес. Пока Синее Небо поднимал трос и менял крюк на клещевой захват, он разглядывал сквозь просветы в листве окружающий пейзаж и старался думать о другом.

Других деревьев отсюда не было видно, да и не могло быть. Их сухие стволы так и торчали часовыми посреди гигантских мертвых пустошей, но ближайшее находилось милях в трехстах. В иллюминаторах спускавшегося челнока они выглядели крошечными, жалкими былинками под палящим солнцем Гэндзи. Десяток, не больше, словно часовые, охраняющие пустые развалины бывших деревень. Руины с орбиты не разглядеть, но Стронг читал про них в рабочих материалах по Нью-Америке.

Растительная чума? Видимо, да. Только что же это за чума — поражает и зерновые, и деревья, и даже строения?

Поля уникальной пшеницы Прерии — так называемой нью-американской разновидности — расстилались вокруг Пристволья бескрайним темно-золотистым морем, по которому утренний ветерок гнал плавные волны. Понижение ландшафта вокруг деревьев, отмеченное планетологами, вблизи не бросалось в глаза — для этого требовалась специальная аппаратура, — и море казалось плоским и ровным, без конца и края, насколько хватало глаз. В таком не утонешь, но заблудиться запросто — зрелые колосья поднимались выше человеческого роста. Сбор урожая, первого в этом году, начнется месяца через два.

Нижние ярусы кроны заслоняли обзор и позволяли видеть только самые окраины деревушки. Впрочем, крупных поселений у вымерших квантектилей никогда и не было. Все — вокруг деревьев и построены одинаково. Трудно поверить, что их возвели простые смертные. Скорее, какой-нибудь древний туземный бог явился в небесах Прерии и повелел: «Здесь будут дома!» — и дома выросли. А затем то же божество, досадуя на нерадивых почитателей либо ревнуя к бессмертию своих архитектурных творений, заставило вырасти громадные деревья, чтобы те своей влажной тенью сгноили всю эту красоту. Возможно, так оно и случилось.

Ощущая, как жаркий западный ветер, которому жнецы и были обязаны первым урожаем, шевелит остатки волос на макушке, Стронг вглядывался вдаль, различая на краю поселка железные ангары для сеялок и комбайнов, один из которых освободили для тягача. Ряды ангаров уходили за горизонт. Рядом виднелся мусоросжигательный заводик, заменивший примитивную печь квантектилей. Там же неподалеку находился и местный крематорий, слегка смахивающий на Парфенон. Построенную специально для снесенного дерева лесопилку, как и новые зернохранилища, скрывала листва.

Захват уже спускался на тросе — самый мелкий, но все равно впечатляющих размеров. Его огромные клещи уже зависли над верхушкой дерева, когда в ухе Стронга вновь раздался голос Мэтьюз:

— Так, ребята… отбой, давайте все вниз, и ты, Том. Оставь все инструменты на дереве.

— Что за дела? — удивился Пик.

— Судебный запрет. «Семьсот чудес света» добились его на новом слушании в Гелиспорте. Вестермайер уверяет, что уже к вечеру его опротестуют и отменят, тогда завтра утром продолжим… Том?

— Да, Мэтти?

— У меня еще новость, не знаю, понравится ли она тебе… В общем, помнишь ту свою журналистку с Одуванчика?

— Д-да… — Еще бы он не помнил. К горлу подступила тошнота.

— Только что прилетела с двумя телеоператорами. С новыми, не с теми, что тогда.

— Угу.

— Я просто подумала, что тебе надо знать.

— Спасибо, Мэтти.

Она положила трубку рации возле центрального экрана. Рассказывать Стронгу не хотелось, но все равно пришлось бы. Похоже, запал он на эту Мэри Джейн, а может, и до сих пор переживает. Трудно сказать точно, но зная Тома, можно догадаться. Для таких, как он, женщина всегда вроде яркой коробки с рождественским подарком. Сколько бы раз ни оказывалось внутри подержанное барахло, они продолжают верить.