Прощай, невинность! - читать онлайн книгу. Автор: Бренда Джойс cтр.№ 30

— Почему? Почему вы не пишете автопортретов?

Софи в замешательстве уставилась на него.

— Вы получите что-нибудь другое, но только не автопортрет.

После недолгого молчания Эдвард кивнул:

— Ладно, я знаю, когда пора сдаваться. — И, быстро шагнув вперед, он взял ее руку и чуть пожал, но не поцеловал. — Я задержался, мне пора. — И улыбнулся. — Надеюсь вскоре снова увидеть вас.

Софи отняла руку, у нее перехватило дыхание, но она надеялась, что Эдвард этого не заметил.

— Мне понадобится некоторое время, чтобы сделать работу маслом, если вы предпочитаете именно масляную живопись.

— Вы — художник, вам и выбирать и тему, и технику.

Софи кивнула и пошла за ним к двери. И лишь когда Эдвард ушел, она сообразила, что ей следовало заключить с ним сделку. В обмен на свою картину надо было попросить его позировать ей.

Он стоял спиной к Центральному парку, глядя на роскошный особняк на другой стороне улицы; он глубоко засунул руки в карманы бежевых брюк, франтоватая соломенная шляпа укрывала лицо от палящих лучей летнего солнца и от взглядов любопытных прохожих, которым вздумалось бы рассмотреть его. Едва ли кто-то мог его узнать, но все же рисковать он не хотел.

Пора было идти. Он неохотно повернулся и медленно зашагал по Пятой авеню. Он увидел то, что хотел, хотя ему и пришлось ждать почти весь день.

Да, он ждал целый день, только чтобы взглянуть на нее. Просто взглянуть на свою любимую дочь. Это было манной небесной для его жаждущей души.

Эдвард подвел свой черный сверкающий «паккард» к южной стоянке отеля «Савой», на углу Пятьдесят девятой улицы и Пятой авеню. Впереди высаживали пассажиров карета и двухколесный экипаж; напуганные звуком автомобильного мотора, лошади, запряженные в карету, встали на дыбы. Эдвард остановил машину, ожидая, когда сможет проехать к гранитным ступеням отеля. Пара гнедых наконец успокоилась, карета уехала.

Эдвард сжал оплетенное кожей рулевое колесо, глядя прямо перед собой, но ничего не видя. Он не верил самому себе. Точнее, он не верил тому, что сделал, — и тому, что хотел сделать.

Ведь он на мгновение забыл о приличиях и благопристойности. Забыл о собственных благих намерениях. Забыл, что Софи для него слишком молода и слишком невинна. Он думал лишь о том, чтобы поцеловать ее. И теперь вспоминал, что действительно это сделал, хотя и достаточно осторожно. Как это могло произойти?

Разумеется, Софи очаровала его: она была неотразима в измазанной краской одежде, с пушистой полураспустившейся косой… И безусловно, она достаточно хорошенькая, чтобы возбудить интерес в любом мужчине. Но ведь не в таком мужчине, как он сам, привыкшем к куда более ярким, роскошным женщинам, не в таком, наконец, для которого интерес к женщине сводился к тому лишь, чтобы получить взаимное плотское удовольствие.

Но что-то притягивало его к Софи… Эдварду казалось, что тут нет никакого смысла. Или он все-таки есть? Эдварду никогда прежде не приходилось встречать женщин, похожих на Софи. Она была на удивление оригинальна, необычна. И к тому же очень талантлива. Она искренне любила свое дело, свое искусство. Одного таланта было бы достаточно, чтобы привлечь внимание мужчины, хотя в работах Софи что-то смущало Эдварда, приводило в легкое замешательство. Она говорила, что страстно предана своему делу, но в портрете мисс Эймс не было и следа страсти, не было ее и в портрете Лизы. И все же Эдвард не верил, что Софи не способна на страсть. Если уж женщина заявляет, что решила жить продажей своих картин и ради искусства остаться незамужней, значит, в ней должно быть что-то еще, кроме той благопристойной точной техники, которую он видел. И еще Эдварда заинтересовали подлинная оригинальность Софи, ее независимость и те противоречия, которые он скорее ощущал, чем видел в ней. Он был уверен, что под безмятежной внешностью, которую юная художница являла миру, кроется нечто гораздо большее.

И несомненно, Софи нуждается в хорошей встряске, об этом Эдвард думал вполне серьезно. Но сумеет ли он спасти девушку от нее самой? Сумеет ли прорваться в ее замкнутый внутренний мир, сумеет ли заставить ее забыть, что на нее наклеили ярлык эксцентричной калеки? Сумеет ли заставить ее понять, как она на самом деле необычна? Сумеет ли показать ей настоящую жизнь, пробудить в Софи дремлющие страсти, пробудить желание жить так, как живут другие женщины, — и при этом не погубить ее?

Это была пугающая мысль. До сих пор Эдвард не собирался соблазнять Софи. Правда, он воображал, как поцелует ее, и ничего больше — никакого вреда тут не будет. В жизни Софи О'Нил явно недоставало нескольких горячих, пылких поцелуев. Это может встряхнуть ее — и неплохо — и разбудить в ней желание стать настоящей женщиной.

Но осмелится ли он? Эдвард обладал огромным опытом общения с женщинами, однако тут всегда подразумевалось обольщение, он никогда не начинал игру, если не видел встречного влечения. И теперь он гадал, хватит ли у него самообладания для игры другого рода. Сумеет ли он удержаться в тех рамках, которые сам поставил для себя раз и навсегда?

Экипаж, высадив пассажиров, отъехал, и Эдвард тронул машину с места. Ливрейный лакей сбежал вниз по ступеням, чтобы показать ему, где можно поставить автомобиль. Загнав «паккард» на свободный участок, Эдвард вышел из машины и запер дверцу, не переставая думать о следующей встрече с Софи. Если бы он не знал себя достаточно хорошо, то решил бы, пожалуй, что Софи вскружила ему голову. Но это абсурдно: такой человек, как он, не может увлечься всерьез.

Эдвард легко взбежал по ступеням «Савоя», покрытым красным ковром, и лакей в красной ливрее распахнул перед ним стеклянную дверь. Погруженный в свои мысли, Эдвард рассеянно кивнул ему. Если он увидит, что в Софи разгорается интерес к жизни, — что ж, он найдет немало невинных забав, в которых они смогут вместе принять участие. Может быть, начать с хорошей прогулки в автомобиле и ленча у «Дельмонико»?..

Эдвард пересек роскошный мраморный вестибюль и остановился у стойки портье, чтобы забрать почту; тут он случайно заметил высокого, с бронзовым загаром золотоволосого человека, внимательно глядевшего на него. Эдвард подумал, что это кто-то знакомый, но, посмотрев внимательнее, убедился, что этого мужчину он никогда прежде не видел. Он отвернулся, перебирая конверты, которые протянул ему служащий гостиницы, и тут же его кто-то сильно толкнул. Письма рассыпались по полу.

— О, извините! — лениво растягивая слова, произнес незнакомец. — Позвольте, я вам помогу.

Эдвард удивленно следил, как высокий загорелый чужак, минуту назад присматривавшийся к нему, подбирал конверты. Когда незнакомец выпрямился, Эдвард увидел, что тот лет на пятнадцать старше его самого. Мужчина протянул ему письма. Губы его сложились в улыбку, но глаза странного золотистого оттенка смотрели серьезно и внимательно.

На мгновение Эдвард замер. Он определенно знал эти глаза. Такие глаза невозможно забыть.