Гражданам надлежит всеми силами бороться с распространением заразы. Помните о симптомах болезни, следите за собой, не становитесь источником опасности вирусного заражения. Наблюдайте за окружающими. Это первый шаг на пути к победе над вирусом.
О людях с подозрениями на Вспышку следует немедленно сообщить представителю власти.
Дальше говорилось об инкубационном периоде в пять – семь дней; среди ранних симптомов назывались: раздражительность и неуравновешенность, за которыми следуют слабоумие, паранойя и крайняя агрессивность. Все эти проявления болезни Томас неоднократно видел воочию, когда пересекался с шизами.
Красный подтолкнул Томаса в спину, и они пошли дальше. Томас все никак не мог забыть страшного содержания плаката. Та часть, в которой сообщалось о рукотворной природе Вспышки, вызвала смутное чувство, будто Томас знает, о чем речь. Прямым текстом ничего сказано не было, однако между строк он нечто увидел, и на мгновение захотелось вернуть себе память.
– Почти пришли.
Голос патрульного вернул Томаса на землю. Увидев совсем недалеко, в конце квартала, белую машину, Томас принялся отчаянно соображать – как выкрутиться? Вряд ли поездка с патрульным закончится добром. Но и на пулю нарываться не хочется.
– Сейчас ты тихо сядешь на заднее сиденье, – произнес Красный. – У меня там наручники припасены. Ты их сам на себя наденешь. Справишься? Обойдемся без глупостей?
Томас не ответил, цепляясь за надежду: вдруг Минхо и остальные где-то поблизости и думают, как его спасти? Надо отвлечь внимание патрульного, потянуть время.
Наконец они подошли к белой машине. Патрульный – постоянно держа Томаса на мушке – приложил к окну с водительской стороны ключ-карту. Щелкнули замки, и он открыл заднюю дверь.
– Полезай внутрь. Без геройства.
Томас медлил, украдкой оглядывая улицу – никого и ничего, только… что это? Краем глаза он уловил какое-то движение. Невдалеке по воздуху пролетел гудящий аппарат размером с легковушку, развернулся и направился в сторону Томаса.
Коп-машина.
– Я сказал, полезай внутрь, – повторил патрульный. – Браслеты в бардачке посередине.
– Вообще-то к нам летит коп-машина.
– Да, и что? Она просто совершает облет, следит за порядком. Оператор на моей стороне, то есть сегодня не твой день, здоровяк.
Томас тяжело вздохнул. Попытка отвлечь патрульного не удалась.
Где же друзья? Оглядевшись в последний раз, Томас полез в салон машины. В следующий миг раздался грохот пулеметной очереди. Патрульный, дергаясь и корчась, пятился. Пули рвали его в клочья и высекали искры из металлического респиратора. Красного прижало к стене ближайшего дома; пистолет выпал из руки, маска слетела.
Патрульный осел и завалился на бок. В глазах его застыли удивление и ужас.
Грохот стих. Томас замер, ожидая, что его расстреляют следующим. Коп-машина тем временем опустилась у самой раскрытой двери. Эти штуковины автоматические, но огневая мощь у них будь здоров. Из динамика на крыше беспилотника раздался голос:
– Вылезай, Томас.
Юноша задрожал. Этот голос он узнал бы где угодно.
К нему обращался Дженсон. Крысун.
Глава тридцать вторая
Удивлению Томаса не было предела. Оправившись немного, он вылез наружу. Коп-машина зависла в воздухе совсем рядом. Открылась боковая панель, и с экрана монитора на Томаса взглянул Дженсон.
Какое облегчение… Самого Крысуна на борту нет. Зато он через глазок камеры скорее всего видит Томаса.
– В чем дело? – спросил наконец Томас, все еще под впечатлением. На мертвеца он старался не смотреть. – Как вы меня нашли?
– Поверь, поиски потребовали немалых усилий и вдохновения, – как всегда пафосно, сказал Дженсон. – Кстати, я только что спас тебя от охотника за головами. Не стоит благодарностей.
Томас хохотнул.
– Он от вас и ждал награды! Чего вы хотите?
– Буду откровенен, Томас. Единственная причина, по которой мы не явились за тобой в Денвер, – это астрономически возросший риск заражения. Я вынужден соблюдать осторожность. Настоятельно советую тебе вернуться в лабораторию и завершить тесты.
С какой стати?! Нашел дурака! Впрочем, кричать и спорить не следует. Труп патрульного – довольно красноречивая демонстрация силы, вести себя надо как минимум не вызывающе.
– Зачем мне возвращаться?
Сохраняя бесстрастное выражение, Дженсон ответил:
– Обработав данные, мы наконец выбрали Последнего Кандидата. Это ты, Томас. Ты нужен нам, от тебя зависит будущее.
«Черта с два!» Но этими словами от Дженсона не отделаешься, поэтому Томас запрокинул голову, притворившись, будто думает.
– Покумекать надо, – сказал он.
– Рассчитываю на тебя. – Выдержав паузу, Крысун добавил: – Не могу не сообщить одной детали. Главным образом потому, что она повлияет на твое решение. Заставит осознать важность нашей просьбы.
Томас облокотился на крышу белой машины. Он вымотался – и физически, и душевно.
– Ну что там у тебя?
Дженсон поморщился, отчего еще больше напомнил крысу. Таким людям в радость сообщать дурные известия.
– Дело касается твоего друга Ньюта. Боюсь, ему грозит чудовищная опасность.
– Опасность? – Предчувствуя недоброе, Томас ощутил, как сводит желудок.
– Ты ведь в курсе, что он болен Вспышкой, и даже видел первые ее проявления?
Томас кивнул и вспомнил вдруг о записке в конверте.
– Да.
– Что ж, организм Ньюта довольно вяло сопротивляется вирусу. Еще до побега у него случались приступы ярости и расстройство внимания. Очень скоро Ньют начнет терять рассудок.
Сердце будто стиснула невидимая рука. Ньют лишен иммунитета, и Томас принял этот факт, но думал, что пройдут недели – если не месяцы, – прежде чем болезнь проявится в полную силу. Впрочем, Дженсон дело говорит: стресс и нагрузки спровоцировали ухудшение. А ведь Ньют совсем один, за чертой города…
– Ты бы мог спасти его, – тихо произнес Дженсон.
– Балдеешь, да? Тебе нравится издеваться над нами.
Дженсон покачал головой.
– Я всего лишь выполняю свои обязанности, Томас. И найти лекарство мечтаю больше остальных. Ну разве что за исключением тебя. Ты просто не помнишь этого.
– Сгинь.
– Надеюсь, приглашение ты примешь. У тебя есть шанс совершить великий подвиг, Томас. Жаль, что мы с тобой такие разные. Не забывай: надо спешить. Время уходит.
– Покумекаю на досуге. – Томас заставил себя повторить эту фразу.