Зато ей доподлинно известно, что этот жуткий Ким с самого начала позволяет себе принимать решения за нее, переворачивать ее жизнь с ног на голову, отправлять ее чемоданы туда, куда считает нужным. И это Элис терпеть не намерена. Нельзя допустить, чтобы кто-то подселил ее в комнату к мужчине, о котором она, в конечном счете, ничего толком не знает. Жизнь и так, не спросив ее, обошлась с ней жестоко: отобрала родителей, резко изменив ее судьбу. И теперь Элис не позволит какому-то продюсеру ничего подобного.
Она открывает сообщение.
Мне сейчас некогда вами заниматься. Не стоит впадать в истерику. Мы увидимся чуть позже. Примите душ, поспите, и в голове все уляжется само собой.
«Придурок!»
Элис в шоке зависает, глядя на экран телефона, потом встряхивается.
«Насчет одного он прав: душ будет сейчас очень кстати».
Чувствовать, как горячая вода стекает по коже, – настоящее блаженство. А гель с легким ароматом цветов вишни – просто восторг. Уже куда более расслабленная, Элис причесывается перед зеркалом в ванной, прилегающей к комнате.
У нее пока нет четкого плана, но ясно одно: надо очертить свои границы. Либо Ким начинает относиться к ней уважительно, либо пусть отправляет обратно во Францию. Она не собирается быть пешкой, которую он целый месяц будет двигать как ему вздумается.
Задумавшись, она слегка теряется в мыслях, но шум по соседству и ругань на корейском возвращают ее в реальность.
«В комнате кто-то есть…»
Быстро оглядевшись, она вспоминает, что не захватила одежду. Собиралась потом порыться в чемодане… Приходится завернуться в полотенце на голое тело. Быстро протерев запотевшее зеркало, она видит в нем свое отражение: под голубыми глазами залегли огромные круги, волосы прилипли к лицу.
Жалкое зрелище.
Тут все охраняется, это наверняка кто-то из персонала. Вдох-выдох… Ничего страшного. Просто высунь голову, чтобы показать, что ты здесь.
Но Элис не успевает привести план в исполнение: ручка поворачивается, и дверь широко распахивается.
Девушка с воплем зажмуривается – и в ответ слышит крепкое корейское словцо.
– 똥 (ttong)
[6]!
Элис тут же открывает глаза. И видит Сона.
Да уж, хуже не придумать. Перед ней кумир собственной персоной, а она стоит в одном полотенце, без макияжа, с мокрыми слипшимися волосами…
Сон не дает ей времени прийти в себя и придумать наименее неловкий выход из этой ситуации.
– Ты Элис, так ведь? – спрашивает он по-английски с заметным акцентом, но явно проработанным произношением.
Она кивает.
– Ну здравствуй, что ли, – холодно бросает он.
Элис мысленно отмечает, что не поздоровалась с Соном, но его приветствие не приятнее пощечины.
– Здравствуй…те, – лепечет она.
– Прекрасно! Ким подобрал мне круглую дуру. В общем, расклад такой: ты садишься в уголок, ведешь себя как паинька, а через месяц возвращаешься домой. Прости, что не стану играть с тобой в друзяшек – времени на это нет. Увидимся на совместных интервью.
С этими словами он захлопывает дверь.
«Э-э? Что? Какого…?»
Ей это приснилось, или он правда только что повел себя как последняя скотина?
Челюсть Элис отвисает от удивления, когда Сон вдруг рывком распахивает дверь и обнаруживает, что она не сдвинулась с места, а ее лицо пылает яростью.
– Выметайся из ванной, мне тоже надо.
И дверь снова захлопывается.
Элис пробирает холод, несмотря на жару в ванной. Затянув потуже полотенце, она хватает телефон и отправляет новое сообщение Киму.
Или мы встречаемся прямо сейчас, или я сваливаю, бросая все вещи. Смотрите сами.
Глава 3
Чувствительная
– Мадмуазель Шастен?
Портье, который до этого помог ей с чемоданами, просовывает голову в приоткрытую дверь. Элис слабо улыбается ему, шмыгая носом.
Из-за усталости она все-таки пролила несколько слез. Элис ненавидит плакать, вечно ругает себя за такое проявление слабости. Хорошо, что в этот момент она была в комнате одна. Сон молниеносно принял душ и сразу ушел, даже не взглянув на нее. Все это время Элис просидела, забившись в уголок кровати, пытаясь испариться, лишь бы избежать очередного неприятного разговора.
Как только Сон вышел, она бросилась к чемодану, чтобы привести себя в порядок, высушить волосы, накраситься. Проделав все эти манипуляции, Элис почувствовала, что к ней возвращается уверенность. Решено. Она помчится в аэропорт, да хоть пешком туда пойдет, если пары купюр в кошельке не хватит на такси. Там она позвонит тете, попросит о помощи и настоит на том, что потом с зарплаты вернет всю стоимость билета до Франции, купленного в последний момент.
Но когда она уже застегивала чемодан, в который побросала все самое важное…
«Черт с ними, с остальными вещами. Пусть Ким все это выкинет…»
…пришло короткое сообщение.
Я отправил кое-кого за вами.
Элис упала обратно на мягкую, уютную кровать в тихой просторной комнате, пахнущей чистотой. При других обстоятельствах она наверняка была бы просто счастлива. Так она и провела добрый час в ожидании: глаза смотрят в пустоту, грудь размеренно поднимается и опускается, а слезы все текут по щекам, и она ничего не может с этим поделать.
Так же отрешенно, на автомате, она встает и следует за любезным портье, который сопровождал ее по прибытии. Если прислали его, значит, наверное, ее и правда отправят теперь домой. При этой мысли Элис немного успокаивается, и ей удается более-менее собраться с духом для предстоящей встречи с Кимом.
– А чемоданы вы заберете потом? – спрашивает она в лифте.
– Чемоданы? – удивляется мужчина.
С помощью карты он снимает блокировку с кнопки третьего этажа.
– Простите, что сразу не представился. Меня зовут Чан, я – помощник господина Кима. Я провожу вас к нему, как вы и просили.
Помрачнев, Элис замыкается в молчании.
«Зато наконец-то увижусь с Кимом, это главное».