Ладони Эйлиос по-прежнему были прижаты к его груди – холодные, почти ледяные, как океанские воды под стенами Данрока.
– Я чувствую в ней жизнь.
Неужели он, по ее мнению, настолько глуп? Ройс одарил Клэр колючим взглядом.
– Да, но сколько осталось в ней этой жизни? А если она сделала это нарочно, что, если это самоубийство? – бросил он ей, чувствуя, что сердце вот-вот выскочит из груди. Боже, чем он может помочь Эйлиос? Еще ни разу за всю свою долгую жизнь он не ощущал такого бессилия.
– Не знаю, – прошептала Клэр, бледная как полотно. – Она так слаба.
В следующий миг, в развевающемся красно-черном плаще, в комнату вошел Макнейл.
– Вот уж не думал, что встречу дочь Эласед такой, – мрачно произнес он.
В иных обстоятельствах Макнейл был само очарование, мудрость и остроумие. Сейчас он был серьезен, что случалось крайне редко. Не секрет, если на лице Макнейла застыла хмурая маска, значит, дела действительно плохи.
Ройс поднялся с кровати, уступая свое место рядом с Эйлиос Магистру.
– Она готова пожертвовать собой ради самого последнего простолюдина, – пояснил он.
Макнейл погладил волосы Эйлиос, убрал от лица густые пряди.
– Такая хрупкая женщина, и такая великая целительница, – ласково произнес он. – Вся в мать. Готова пожертвовать собой ради других.
Ройса почему-то эти слова страшно разозлили. Он был готов прибить за них Макнейла на месте.
– Она не умрет. Да, она хрупкая… но она моя.
Макнейл даже не соизволил повернуть головы в его сторону. Склонившись над Элли, он взял ее щеки в свои ладони. Ройс замер на месте – буквально на его глазах Макнейл укутал ее облаком целительной энергии. В следующее мгновение Элли сделала вздох, затем другой – дыхание было пусть слабым, но ровным. На щеках заиграл легкий румянец. Ресницы дрогнули, но глаза остались закрыты. Впервые жизни Ройс почувствовал, что вот-вот упадет без чувств. Она жива! От осознания этого сам был на грани обморока.
«Я должен поблагодарить богов», – поклялся он самому себе.
Макнейл улыбнулся. На его щеках вновь появились веселые ямочки.
– Можешь заодно поблагодарить и меня, Руари, – произнес он, не поворачивая головы, и, проведя мозолистым пальцем от виска к подбородку, ласково прошептал: – А теперь отдыхай, Элли Монро.
Ройс отказывался поверить собственным глазам. Он схватил Макнейла за плечо и резко развернул к себе. Небольшая спальня тотчас наполнилась алым свечением.
Но Макнейл лишь расплылся в улыбке:
– Будет тебе. Можно подумать, мне неизвестно, что она твоя Невинная. Но она принадлежит и всем нам. И хотя я прекрасно знаю, что бы ты сделал с любым, кто осмелился бы возжелать ее, я был бы не я, если бы и мне не хотелось прикоснуться к ней.
– Убери от нее руки! – взревел Ройс и, не отдавая отчет в собственных действиях, с силой заехал Макнейлу кулаком в челюсть.
Тот даже не шелохнулся, словно древний дуб, глубоко вросший корнями в землю. Лишь в зеленых глазах вспыхнул огонек недоумения.
– Прекратите! – крикнула Клэр и поспешила встать между ними. – Что вы делаете? – Она укоризненно посмотрела сначала на Макнейла, потом на Ройса.
Ройс хмуро улыбнулся, в надежде, что Макнейл клюнет на его наживку. Этот наглец заслуживал, чтобы ему как следует всыпали.
Но тот лишь задумчиво потер челюсть.
– Какая муха тебя укусила? – спросил он у Ройса с озадаченным видом. – Ты нарушаешь правила, а ведь в них ясно и четко сказано: ни один Магистр не имеет права поднять на другого руку. Мы ведь союзники, а не враги.
– От тебя требовалось одно – вернуть ее к жизни. Никто не давал тебе права прикасаться к ней! – выкрикнул Ройс.
Макнейл прищурился.
– Приезжай на Айону. Там и поговорим, – произнес он и растворился в воздухе.
Ройс напрягся – он только что получил приказ, не подчиниться которому не мог. Макнейл был аббатом Айоны с незапамятных времен, а значит, превосходил по рангу всех других Магистров. Если он считал нужным отдать приказ, то приказывал. Если считал нужным принять решение – принимал. Макнейл служил Братству и Древним богам. Айону он покидал лишь в крайних случаях – например, когда нужно было дать отпор демонам.
– Пойдем вниз, Ройс! – Клэр положила ему на плечо руку и улыбнулась. – С ней все в порядке.
Он посмотрел на Эйлиос, мирно спящую на кровати. Боже, какая она миниатюрная, какая хрупкая – точно ребенок. При этом она была прекрасна и чертовски соблазнительна. Всего один взгляд – а сердце забилось в груди как безумное, готовое выскочить в любую минуту наружу.
– Нет, лучше оставь нас, – возразил он и, подвинув к кровати деревянный стул, сел рядом. Дверь за его спиной закрылась.
Боже, даже не верится, что она жива! Он тотчас вспомнил объявший его ужас, когда перед ним лежало бездыханное тело.
Но и сейчас он все еще не мог успокоиться. Еще ни разу в жизни он не горел столь сильным желанием кого-то убить, какое испытывал в те минуты, когда у него на глазах Моффат, похотливо осклабившись, пытался похитить Эйлиос.
Что он тогда сказал? Внутри у него снова все похолодело. Ему казалось, что с сатанинским отродьем покончено. Или Моффат остался жив лишь потому, что в Книге Судеб предначертано, что в будущем он сам примет смерть от мерзкого демона?
Он уже давно понял, что смерть не страшна, ибо устал от жизни много веков назад. До две тысячи седьмого года оставалось еще пять столетий. Но – о чудо – сейчас он больше не ощущал былой усталости! Жизнь его обрела смысл – он должен защищать и оберегать хрупкую молодую женщину, что сейчас лежала перед ним на кровати. Каждая новая схватка с демонами несла с собой все возрастающий риск. Что, если он погибнет, причем тогда, когда она больше всего нуждается в нем?
Ее бесстрашие пугало.
Ройс устало ссутулился на стуле. Боже, как он устал, более того, он устал от самой усталости, что была его спутницей вот уже несколько веков. Морей был самым страшным демоном, каких только знала Альба, но его удалось прикончить. Но его место тотчас занял Моффат, коварный и древний как мир. Кто знает, может, он и вправду завладел недостающей Книгой Силы и она теперь у него? Что ж, тогда его восхождение к власти над темными силами вполне объяснимо. До того как Морей погиб, эта книга точно была у него – несколько веков назад подлый демон сумел-таки выкрасть ее из Святилища. С тех пор многие мастера пытались вести ее поиски – увы, всякий раз безрезультатно.
И даже если Моффат уничтожен, ему на смену придет новый повелитель сатанинских сил. Так уж устроен мир. Магистры, не зная устали, ведут бесконечный бой с тенями, но тени возвращаются снова и снова. Мира не будет никогда, если же он наступит, то Братство вымрет.
Впрочем, кое-что изменилось. Эта женщина теперь его Невинная, она стала ею еще в Саутгемптоне и остается таковой до сих пор. Доверить ее Малькольму он не мог, сегодняшний день показал это со всей очевидностью. А ведь она должна жить – жить во что бы то ни стало. Даже ценой его собственной жизни, которую он теперь не ставил и в грош. Что именно предначертано Эйлиос в Книге Судеб, он не знал. Но то, что это нечто удивительное и великое, он знал наверняка.