Консерватория: музыка моей души - читать онлайн книгу. Автор: Лисавета Синеокова cтр.№ 12

- Грейнн – лучший на выпускном потоке исполнительского факультета. Девчонки больше, чем по нему сохнут только по Дарраку с композиторского. А в Нию в то или иное время, наверное, был влюблен каждый парень консерватории. Ты ведь уже заметила, она очень светлая девушка, рядом с такой каждому хочется быть лучше. Грейнн – парень тщеславный, потомственный аристократ, сын герцога, ему подавай самое лучшее. Вот и вскружил ей голову. Но у Нии не то воспитание, чтобы влюбившись бросаться в омут с головой, а Грейнн не привык себе ни в чем отказывать. На выходных его не раз замечали с горожанками облегченного поведения, мы с Кеннетом пару раз лично видели, как он уходил с какими-то девицами в гостиный дом. Нии, конечно, говорили, но она не верит. Да и как такому светлому человеку поверить в черную натуру собственного любимого…

Да… Ситуация…

- Ладно, дамы, давайте не будем об этом за столом, - не выдержал Кеннет. – И так, гад, аппетит испортил.

Кейдн согласно кивнул, а мы с Делмой молча вернулись к еде.

Нет, я не думала, что в консерватории не будет проблем. Ведь они существуют везде, где есть люди, но не ожидала, что они проявятся так скоро, пусть и не мои, а соседки по комнате. После ужина я решила сразу пойти в комнату, планируя выспаться перед первым учебным днем. Ния разделяла эту мою позицию, так что до общежития мы шли в сопровождении Грейнна, решившего проводить девушку.

Всю дорогу чистый глубокий голос, прозрачный будто готовый в любой момент поменять окраску, вещал о том, как его хозяин провел каникулы: о том, как отец на званых вечерах знакомил его с важными людьми, с которыми в будущем ему придется вести дела, о том, что родитель подумывает его женить на аристократке с достойной родословной, о том, как он рад вернуться в консерваторию из-под неусыпного ока родительской опеки, о том, что к его мнению отец прислушивается в недостаточной степени, особенно в вопросе женитьбы. Право слово, какая может быть женитьба?!

Ния слушала любимого с понимающей улыбкой и в особенно эмоциональные моменты повествования успокаивающе поглаживала его руку. Мне же раз за разом колол слух тот факт, что парень говорил исключительно о себе.

Когда у дверей общежития он распрощался с Нией и едва заметно кивнул мне, я лишь облегченно выдохнула, о чем немедленно пожалела, потому что солнечная девушка повернулась ко мне и глаза ее были полны грусти.

- Он тебе не понравился, верно? – спросила она резко потускневшим голосом.

- Ния… - а что ответить? Конечно, не понравился! Но не могу же я вот так все сказать - это принесет ей боль. Поэтому я набралась смелости и произнесла. – Какая, собственно, разница понравился ли он мне? Главное, что он нравится тебе.

- Я знаю, что ребятам Грейнн не по душе, - вздохнула Ния. – Они его подозревают во всяких глупостях, но правда в том, что он действительно очень хороший, и любит меня. Грейнн похож на улитку: он скрывается в скорлупе и не показывает людям своего настоящего лица, только тем, кому по-настоящему доверяет.

- Я не спорю, Ния. Хороший - значит, хороший. Главное, чтоб тебя не обижал, - пожала плечами я.

Не доказывать же мне, обладая непроверенной лично информацией, с пеной у рта и основываясь исключительно на восприятии его голоса, что парень совсем нехороший - и весьма - и скорлупы у него никакой нет, а все высокомерие самое что ни на есть настоящее?

Соседка по комнате улыбнулась снова обретающей сияние улыбкой.

- Пойдем, - сказала она и первой зашла в общежитие. Я последовала за ней. На сердце был неприятный осадок от общения с первым исполнителем выпускного курса. Надеюсь, в дальнейшем слишком часто пересекаться с ним не придется.

В комнате уже перед самым сном  Ния долго копалась в шкафу, зарывшись в него по пояс, после чего с криком «нашла!» вынырнула из платяного вместилища, попутно задев стопку одежды с глухим мохнатым звуком упавшей на пол. Но девушка не обратила на это никакого внимания. Она держала в руках какой-то сверток и смотрела на меня сияющими глазами.

- Вот, это тебе. В честь зачисления в консерваторию и того, что мы будем жить в одной комнате, - в голосе девушки золотинки играли и искрились от сдерживаемого предвкушения.

Ния протянула сверток мне. Я осторожно его приняла и развернула. Внутри оказалось разноцветное покрывало, похожее на то, что накрывало постель соседки, но все-таки немного другое.

- Ния… - прошептала я, поглаживая разноцветный узор. - Какая красота!

- Бери, не сомневайся, - произнесла довольно улыбающаяся девушка.

- Но как же…

- А вот так. Просто бери и все! И вообще, я его дарю тебе исключительно из практичных интересов: хочу, чтобы наша комната была уютной и красивой, а значит, на твоей кровати должно быть это покрывало.

Я снова взглянула на Нию. Девушка светилась такой искренней радостью, что заподозрить в холодном расчете ее мог бы только слепоглухонемой.

- Спасибо, - улыбнувшись, поблагодарила я. – Оно очень красивое.

Ния махнула рукой, мол, ерунда, запихала обратно в шкаф стопку вещей и, пожелав спокойной ночи, дотронулась до светильника, тем самым его дезактивируя.

Я засыпала с улыбкой, осознавая, что мне досталась лучшая соседка во всей консерватории.

* * *

Первой мыслью, как только я открыла глаза утром, была та, что сегодня первый день учебы. Эта звенящая серебряными переливами нотка маленькой яркой птичкой порхала у меня в голове и, не переставая, щебетала, мелькая цветастым пятнышком снова и снова. Улыбнувшись проказнице, встала и принялась приводить себя в порядок. Вернувшись из душа, обнаружила, что соседка еще спит, поэтому решила ее разбудить:

- Ния… - Из-под одеяла донеслось что-то не разборчивое.

- Ния, уже полвосьмого. В восемь уже нужно быть в концертном зале, - предприняла я еще одну попытку.

В тот же момент девушка резко села на кровати и стала тереть глаза. Спросонья и со всклокоченной шевелюрой она еще больше напоминала солнышко, так что я не смогла сдержать улыбки.

- Который, ты говоришь, час? – разомлевшим со сна голосом, с медленно парящими, еще не проснувшимися золотинками, переспросила она.

- Полвосьмого, - повторила я и взялась за гребень.

- Что?! Полвосьмого?! – бодрости в голосе явно прибавилось, как и слегка панически-искрящихся ноток. – Я проспала! – с таким возгласом Ния превратилась в солнечный вихрь, пронесшийся по комнате и с громким стуком двери удалившийся в сторону душевой. Одеяло с кровати девушки свесилось до самого пола, створка шкафа осталась открытой – маленький солнечный ураган, а не соседка.

Вернулась она тоже быстро, переоделась и стала приводить в порядок всклокоченные сном и быстрым бегом волосы. Собственно, причину такой реакции я поняла только тогда, когда Ния стала расчесывать свою шевелюру. Шевелюра яростно сопротивлялась расчесыванию. Складывалось впечатление, что волосы живые и переплетаются между собой чуть ли не в узлы в знак протеста. Чтобы разобрать ночное безобразие соседке понадобились двадцать минут, пять из которых я переодевалась и причесывалась и пятнадцать – смотрела на то, как расческа раз за разом вносит все больший порядок в золотистый водопад. Ния остановилось лишь тогда, когда расческа с частыми зубьями перестала находить даже самые маленькие препоны своему движению. Собрав две пряди на затылке, закрепила их заколкой, она мельком оглядела себя в зеркале и, бросив «идем скорее!», поспешила к выходу из комнаты.