– Пробиваем данные, пока ничего особенного. Не привлекалась, не судима. Но, очевидно, она как-то завязана в схеме. Тарасов готовит наутро документы на задержание.
Яна встрепенулась:
– На какое задержание? А если этот ваш Ботаник что-то с Иркой сделает?
Кистяев покачал головой:
– Но документы-то на задержание у нас должны быть к 15-48. Кстати, почему такая точность?
– У них очень узкое окно для транзакции, – Мстислав барабанил по столу. – Поэтому они и подключили Яну и давление на нее. Значит, рисковая операция. Я был уверен, что это крупная оплата по какой-то сделке. А Яна говорит. Что у них нет счетов в этом банке. Выходит, что-то еще. Что это может быть? Мужики, вы ж юристы…
Кистяев озадаченно перечитывал записанные за Яной полномочия правового департамента, мрачно передразнил:
– «Юристы»… Мы все, по-твоему, знать должны? – И уточнил у Яны: – А наш объект по госконтракту точно не проходит у вас?
Яна резко обернулась:
– Не может он у нас проходить по госконтракту! Не может. Он должен обслуживаться в Казначействе, я уже объясняла Славе.
Пискнул сотовый Кистяева:
– Сотовый оператор проверил геолокацию вашей дочери. Та отключена сразу, около лагеря.
Яна осела, прислонилась бедром к подоконнику. Лицо потемнело. Пальцы вцепились в замок, до боли. До хруста в тонких суставах. Внезапно на ее лице загорелась догадка:
– Погодите-погодите! – она метнулась к столу, схватила свой сотовый, активировав экран, протянула оперативникам. Мстислав заметил, как дрожат ее руки. – Вот, это проверьте!
Фомин взял аппарат в руки:
– А куда смотреть-то? – не понял он.
– Это программа отслеживания местонахождения школьника. Нам в прошлом году установили на все телефоны, школа участвовала в эксперименте. Если о ней специально не знать, ее не отключить.
– Добро, сделаем, – Фомин крякнул, подключил аппарат к ноутбуку. – Чего сразу-то не сказали?
Яна растерянно моргнула, едва не заплакала:
– Мы этой программой и не пользовались, нужды не было. Написали год назад отчет для разработчиков и не входили в нее.
– Ну, вот и проверим разработчиков, так сказать в максимально боевых условиях, да, Слав?
Программист исподтишка глянул на Яну, промолчал.
В замке щелкнул ключ. В следующее мгновение входная дверь распахнулась, на пороге появился Влад:
– О, у нас гости? – по зареванному лицу Яны, тревоге на лице оперативников, сразу сообразил: что-то произошло: – Ян, а чего происходит? Звонишь, говоришь загадками…
– Я же просила тебя приехать пораньше! – Яна закусила губу. – Ирку похитили.
– Как похитили? Кто похитил? – Влад выронил ключи от автомобиля, неловко захлопнул за собой дверь и опустился на диван рядом с Мстиславом.
Яна зажмурилась, потерла лоб, нервно, затравленно:
– Эти господа – из ФСБ. Судя по всему, это по их части, – она пододвинула свой сотовый Владу, тот бегло прочитал переписку с похитителем. – Но я не могу понять, зачем похитителям я. Что это за сделка с конструкторским бюро и заводом, по которой так важна моя виза.
Поднял глаза на Яну:
– А что за завод?
Кистяев назвал. Влад снова посмотрел на Яну:
– Оборонка? Они у вас обеспечение брали, – догадался. Повернулся к оперативникам, уточнил: – Это госпредприятие. Но в торгах по госзакупкам, даже оборонным есть процедура обеспечения исполнения контракта. Учитывая, чем комбинат занимается – речь о сделке на сотни миллионов. Представляете, какая там сумма обеспечения исполнения? Чтобы не замораживать такие суммы, мы обычно берем под выигранный контракт кредит в банке, в порядке банковской гарантии. Выгодоприобретатель по гарантии – госзаказчик.
– И? – Кистяев уже тянулся к сотовому.
Влад сердито оглядел оперативников:
– Ну, мужики, вы чего? Объект сдан, документы подписаны, банковская гарантия будет аннулироваться, деньги возвращаться с выделенного аккредитива или как там его на корсчет банка…
– А почему я об этом не знаю? Я же должна была согласовать и саму сделку, – Яна поморщилась, прислонилась к стене. Сил совсем не осталось. Все мысли там, с дочерью, на выдуманной точке на карте, которую никак не удавалось установить.
– Ну, ты могла быть в командировке или в отпуске, – Влад пожал плечами: – И основную сделку визировать мог твой заместитель.
Кистяев уже набирал номер Тарасова.
– Все верно, Ян. Вот поэтому у них такое узкое окно транзакции и определенный оператор. Титова может быть и не при чем, но именно с ее компьютера подготовлен трафик. А пока мы будем выяснять, что Титова знает, деньги уйдут на счет Ботаника, – Мстислав подскочил.
Влад странно на него посмотрел, удивленно и с интересом, перевел взгляд на Яну.
– Люди! У них моя дочь! – Яна вцепилась зубами в костяшки пальцев и заревела в голос.
Впервые за этот вечер.
Мстислав подхватил ее, порывисто прижал к себе, кольцом сжав хрупкие плечи. Словно хотел укрыть ее всю, спрятать, отгородить от беды. Она безвольно повисла на его руках, спрятала лицо на груди:
– Господи, только Ирку спасите. Только Ирку.
Кистяев и Фомин переглянулись, покосились на Влада.
Тот распрямился. Брови поползли вверх, рот приоткрылся в полуулыбке, растерянной и по-детски смущенной. На окаменевшем лице растерянность сменилась удивлением, которое тут же погасло. Он склонил голову к плечу, оценивающе посмотрел на Мстислава, на искусанные в кровь руки Яны и опустил глаза.
41
Яна так и не легла спать. Долго слушала, что и как она должна сделать, как себя вести. Молча кивала.
Выпроводив под утро оперативников, тревожного Мстислава, она заперла за ними дверь и вернулась в комнату. Села напротив Влада.
– Это он, да? – муж поднял на нее глаза.
– Я сварю кофе, – вместо ответа отозвалась Яна и встала.
Влад перехватил ее руки, прижал к губам.
– Янка, ты вчера спросила, что я думал делать, – прошептал горячо: – Наверно, я трус и подлец. Но я думал оставить все как есть. Катя, Ленкина мама, уже давно смирилась с тем, что меня нет, привыкла. Все утряслось и устроилось. Дом – это ты. И Ирка. Может, попробуем все вернуть? Ради Ирки?
Яна посмотрела на него.
– Ради Ирки не надо было заводить Катю или как там ее зовут, – она мягко высвободила руки, сцепила их на груди.
Влад помолчал, спросил с горечью:
– К нему уйдешь?
Яна порывисто выдохнула, будто струна порвалась, отошла к стене. Влад ждал, смотрел серьезно. Совсем как раньше, когда он еще видел ее и чувствовал, что она живая.