Черный махаон - читать онлайн книгу. Автор: Евгения Кретова cтр.№ 20

«Неужели все-таки придется отдавать пост Зиминой?» – с горечью подумал он.

Они поднялись в его квартиру.

Яна уже знала, где спальня. Сбросив в прихожей обувь, прошлепала босиком через угольно-серый коридор, распахнула широкие двери с матовым стеклом, на ходу снимая футболку.

Присела на край кровати и уставилась на Мстислава.

Тот все еще стоял в проеме, демонстративно разглядывая её и мечтательно улыбаясь уголком упрямого рта.

Стройная. Высокая грудь в тонком дорогом белье элегантного бежево-золотистого оттенка. Волосы до пояса цвета карамели. Дерзкий взгляд. Плотно сомкнутые непокорные губы. Точеная шея, тонкая талия и изящная округлость бёдер. Через узкие разрывы на джинсах-скини проглядывали по-девичьи острые колени.

– Ну, чего стоишь? – бросила с вызовом.

– А мне есть куда спешить?

Она опешила, в глазах мелькнуло смятение:

– Ну, я не планировала провести с тобой ночь.

Он шагнул к ней, потянул за руку к себе:

– Иди сюда. Вечер – так вечер. У меня как минимум три часа, чтобы изменить твою жизнь.

Он положил руки на изящные плечи, погладил большими пальцами нежную, бархатистую кожу. Яна вздрогнула от прикосновения. По позвоночнику будто скатился кусочек льда. У Мстислава изменился взгляд, стал долгим, изучающим. Слишком внимательным, слишком серьезным. Он ловил ее порывистое дыхание, ее испуганное ожидание и желание сбежать.

Удерживая ее взглядом, подцепил тонкие бретельки, медленно приспустил. Яна опустила голову, сдерживаясь, чтобы не поправить белье. В груди бешено колотилось сердце, в голове не осталось ни одной мысли. Наверно, так выглядит полигон в Семипалатинске: потрескавшаяся земля и сухие колючки.

Он неторопливо провел кончиком пальца по ее шее, убрал волосы и приподнял подбородок молодой женщине:

– Не отводи глаза, ладно?

В серо-голубой глубине застыло недоумение:

– Зачем? Зачем ты усложняешь? Тебя ведь интересовал просто секс.

Он наклонился к ней. Она заметила золотистые лучики на радужке:

– Кто тебе это сказал?

Смело, без прелюдий, завладел губами. Яна попробовала высвободиться – уперлась кулаками в напряженную грудь. Напрасно – он только сильнее прижал ее к себе, припечатывая бедра к своим. Руки скользнули под волосы, легли на затылок совсем так же, как там, в сквере. Жадные, требовательные ласки. Яна задыхалась, еще металась между долгом, обидой и любопытством. И пугалась напора и смелости этого парня.

Его руки нетерпеливо потянули застежку бюстгальтера, та жалобно скрипнула и сломалась. Обнаженная кожа коснулась чужой, незнакомой и такой горячей груди. Мягкая ткань его толстовки пугала и… возбуждала.

Яна поймала себя на мысли, что ей нравится. Нравится этот натиск, эта безапелляционная уверенность в своей правоте и в своей силе. Эта самоотверженная энергия, с которой он отвоевывал каждую клеточку ее тела, и кажется, сознания.

Она запрокинула голову, позволила покрыть шею поцелуями. Потянулась к нему, дернула вверх край толстовки, сбросила с крепких плеч. Он ловко отстранился. Снял заодно и футболку. Легонько подтолкнул женщину к кровати, икры уперлись в мягкий, покрытый покрывалом, угол.

Всё произошло стремительно. Как во сне. Она не перечила, не сопротивлялась, разрешая ему дойти до конца. Чего было в нем больше, в этом парне, имя которого никак не укладывалось на язык: ласки или напора? Жесткости или страсти? Он окружил ее собой, заполнил собой, вымещая из сознания отголоски воспоминаний о прежней жизни.

Поцелуями осыпано тело, душа грелась в сильных и надежных руках. Губы ныли от поцелуев, то мягких и тягучих, как теплая карамель, то яростных, требовательных, почти грубых. Сбросив остатки одежды с себя и молодой женщины, он вошел в нее так стремительно, что Яна вскрикнула, вцепилась в простыни.

– Тшш, – прошептал у самого уха. – Обратной дороги нет.

На мгновение он замер, заглянув в ее глаза. И словно поменял правила игры: движения стали маняще-осторожными, губы – обволакивающе-нежными.

Яна шумно выдохнула, обвила его шею руками и притянула к себе, обхватила узкие бёдра, подчиняясь заданному им ритму.

– Не останавливайся, – прошептала.

И он не остановился. Грифельно-серые стены спальни тонули в малиновом закате, рассыпались чернотой надвигающейся ночи. Яна перестала чувствовать что-то еще кроме его рук и горячего тела, прорывавшегося к ней с отчаянием и уверенностью в победе. Она прижималась губами к его приоткрытому рту, запоминая его изгибы, вкус, его запах. Мгновение парения, распустившиеся крылья за спиной и ослепительно-белый свет перед глазами.

Она позволила опустить себя на подушки, заранее прощаясь с нежданной сказкой, в которой оказалась.

Он тяжело лег рядом, привлек к себе и уткнулся в макушку, затихая.

Яна замерла, прислушиваясь к себе.

Тринадцать лет в браке. Тихие, почти невинные ласки. Словно им обоим с Владом было неловко от необходимой близости. Словно близость – это измена их дружбе и взаимоуважению. За эти годы она так и не узнала, так и не поняла то, о чем с огнем в глазах рассказывала Таня. Думала – начиталась романтических книг, насмотрелась сериалов. Не верила.

Яна повернула голову, уткнулась носом в изгиб локтя Мстислава, тайком вдохнула его запах: немного дымный, а оттого дикий и будоражащий. Осторожно провела пальцем по мужественному рельефу предплечья, дотронулась до татуировки, наконец-то рассмотрев ее всю: тонкая паутина из цифр смыкалась на груди, чуть ниже ключицы, под вытянутыми лапками паука с когтевидными хелицерами.

Парень с непроизносимым именем, кажется, задремал.

Яна осторожно выбралась из-под его руки, подхватила с пола свое белье и одежду, проскользнула в ванную. Тихо притворила за собой дверь.

Что сделано, то сделано.

Она не жалела ни о чем. А воспоминание о распустившихся крыльях останется с ней навсегда. Есть ли теперь разница, кто ей его подарил?

Включила душ, горячая вода хлынула по коже, мокрые волосы струились золотистым водопадом. На полочке – гель для душа, шампунь – мужские, с чужими мужскими запахами. Она закрыла глаза, уперлась руками в холодную стенку душевой кабины.

И не заметила, как в ванную проскользнул холодный воздух.

Прозрачная дверца отъехала в сторону.

Слава шагнул к ней.

От неожиданного прикосновения Яна ахнула и резко развернулась, уперевшись в его мокрую грудь, застыла:

– Ты… чего?

Он тихо улыбался, на дне ярко-голубых глаз отражалась она, Яна.

– Привет… Ты чего убежала? – Наклонился к ней. Коснулся носом переносицы, потёрся доверчиво.