Песнь копья - читать онлайн книгу. Автор: Илья Крымов cтр.№ 26

Тот же миг часть тумана рассеялась, первый луч солнца озарил корму и верующие восприняли это не иначе как знак свыше. Под строгим взором Самшит они стали расходиться, будто не было той воспитанной страхом злобы, которая превратила моряков в единое кровожадное целое.

— Отныне это существо — моя забота, капитан. Но если кто-то из ваших вновь попытается первым на него напасть, мои люди остановят его раз и навсегда.

Эскобар, который успел тысячу раз пожалеть о том, что согласился на эту работу, ничего не сказал. Но её властный дух заставил его кивнуть.

— Кажется, — с некоторым самодовольством обернулась Верховная мать к Кельвину, — это вы должны были делать моё путешествие легче, а не я ваше…

Наёмник излучал благодарность. Виноватый, уязвимый, такой странно приятный взгляду… Самшит вдруг поняла, что радость этого человека отдавалась радостью и в её собственной душе. Но близость орка отравляла даже такое светлое чувство. Чудовище, окутанное облаком рыбной вони так и сидело на месте, безразличное ко всему миру вокруг.

«Так просто ты от меня не отделаешься, жрица» — слышала она в своей голове.

День 5 месяца мархота года 1650 Этой Эпохи, о. Балгабар, Аспан.

Самое узкое место пролива Невольников называлось Орхалитовыми столпами.

По легенде, во времена Второй Войны Магов на обоих берегах пролива стояли крепости, соединённые великолепным мостом, и обитал в этих крепостях могущественный волшебник. В ту тёмную эпоху большая часть мира была разделена между такими как он, бесконечно воевавшими друг с другом владыками. Доподлинно неизвестно, что стало с волшебником, но легенда утверждает, что он проиграл в войне и пал от руки собрата по Дару. Мост был разрушен, а сами крепости обратились исполинскими столпами золотисто-оранжевого минерала орхалита. С тех времён Орхалитовые столпы считались среди моряков некого рода вратами, разделявшими Валемар западный и Валемар восточный.

По соглашению между городами-государствами Аримеады, ни один из них не имел права владеть этим местом и взимать на нём мзду с торговых караванов, даже Аспан, на землях которого стоял южный столп. Соглашение чтилось свято, а потому Орхалитовые столпы никем не охранялись. Этим пользовались пираты.

Маленькие и беззащитные корабли, которые старались держаться недалеко от суши, часто встречали у столпов банды головорезов, выходивших в море на небольших весельных судах. От многих удавалось уйти, особенно при свете солнца; ночью, однако, пираты порой подкрадывались к вставшим на якорь, либо настигали потерявших ветер торговцев.

Когда «Предвестник» проходил в тени столпов, ни одна морская шайка не соизволила заинтересоваться им.

Шхуна достигла вод, над которыми властвовал Аспан, — великий город, заложенный в древности чтобы снабжать вином всю Гроганскую империю. На землях его и поныне произрастали сотни сортов винограда, а власть принадлежала богатейшим винным домам. Город был безумно богат и велик, развалился на побережье как разжиревший сибарит. Стены пугали высотой, а наёмные армии — выучкой. Что же до аспанского порта, один только он был величиной как добрая четверть всего Ур-Лагаша.

«Предвестник» встал на якорь недалеко от побережья и долго ждал, пока к нему подойдёт лодка таможенной службы. К тому часу на борту уже не было орка, он просто спрыгнул в воду, забрав с собой оружие и больше не всплывал. Таможенники осмотрели шхуну лениво, убедились, что товаров нет и убыли с крохотным сбором.

— Мне кажется, они не заметили бы Маргу, даже если бы он решил не прятаться, — усмехнулся им вслед Кельвин Сирли.

Самшит разглядывала громаду Аспана издали. Город сверкал позолоченными крышами кубических дворцов, сложенных из разноцветного гранита: красного, жёлтого, синего, сиреневого. В небе кричали тысячи чаек, вода была грязной из-за обилия жителей и плававшего мусора, а весеннее солнце мягко ласкало плечи Верховной матери.

На северном берегу, однако, было нечто более величественное, ведь в том месте к морю нисходили склоны Драконьего Хребта. Суша изгибалась грандиозным заливом, над которым взмывали зелёные отроги, выше переходившие в черноту, а совсем высоко, там, где облака рвались об острые пики, — в снежную белизну. Дух захватывало при мысли, что там жили драконы.

— Бывали когда-нибудь в этих горах, госпожа моя? — спросил одноглазый наёмник.

— Нет, — ответила Самшит. — Я путешествовала по Правому Крылу, была в Изумрудном халифате, Дервии, Сайнае, в Индальском царстве, в Ханду и не только.

— Восхищён. А я вот в горах бывал не раз.

— Какие они?

Сирли растрепал кончик бородки.

— Величественные и бескрайние. Гномье царство невероятно, совсем другой мир, закрытый сам в себе и не интересующийся ничем что происходит снаружи. Гномы уверены, что Кхазунгор, их империя, — есть средоточие всего мирового смысла, а потому прочее не важно.

— Они правы?

Наёмник усмехнулся:

— Учитывая, что под землёй он больше чем на поверхности в разы, я сказал бы, что да, они правы.

Матросы спускали на воду шлюпку.

— Я отправляюсь с ними в город, госпожа моя, закупимся провизией и вином. Пригляжу, чтобы не потерялись и не отстали, задерживаться здесь нам не стоит. Ни о чём не беспокойтесь, Маргу где-то рядом, где-то под нами. Ваши защитники внушают доверие, но если понадобится какая-либо особая помощь, просто позовите моего брата по оружию. Мы обязались защищать вас от любых невзгод.

— Жрица Элрога, взывающая о помощи к отродью Клуату? Вы в своём уме, Кельвин? — примерила гримасу высокомерного непонимания Самшит. — Я плохо сплю и почти не могу есть, чувствуя рядом эту тварь, не хватало ещё обращаться к ней за помощью.

Наёмник ничего не смог сказать. За ту неделю с лишком, что они пробыли в море, прекраснейшая Самшит действительно заметно похудела. Она и прежде была лишена запасов жира, точёная, совершенная, гибкая и изящная. Теперь же плоть её заметно истаяла, скулы и подбородок заострились, но пылавшие очи с прежним упрямством смотрели из углубившихся глазниц. Смирившись с неугодным соседством, она впредь ни разу не явила слабость духа, чем вызывала в Кельвине ещё большее восхищение.

— Что вы любите, госпожа моя?

— Бога, — не задумываясь, ответила Верховная мать.

Он улыбнулся.

— А из еды?

Самшит смутилась.

— Я люблю… гранаты, абрикосы, вишню… а что?

— Мясо?

— Любые мышцы, сердце и печень. И рыбу тоже. Что вы задумали?

— Выразить вам немного моей признательности.

— Ненужно!

— Не скучайте, госпожа моя!

Наёмник отбыл в город вместе с несколькими матросами, оставив Самшит в растерянных чувствах. Пожалуй, впервые в жизни за ней по-настоящему ухаживали. Прежде жреческое одеяние и остро заточенный крис отпугивали всякого польстившегося на красоту женщины айтайлэаха.