Фабрика мертвецов - читать онлайн книгу. Автор: Илона Волынская, Кирилл Кащеев cтр.№ 25

- Нема тут ничого!

- Може вам, панычу, сонечком напекло? Непривычному человеку опосля Петербурху… - жалостливо начал урядник.

- Господа… - голос отца был похож на карканье. – Не могли бы вы оставить нас с сыном наедине?

- Конечно, Аркадий Валерьянович. Мы вас с той стороны рощи обождем. – исправник кивком головы велел подчиненным следовать за ним, и они всей гурьбой двинулись вокруг рощи. «В саму рощу все же не сунулись!» – злорадно подумал Митя.

Отец схватил его за плечо и грубо повернул к себе.

- Отпусти! – Митя попытался высвободиться, но пальцы впились клещами:

- Не думал, что ты скатишься до такой отвратительной выдумки!

- Это не выдумка! –крикнул Митя. – Там еще была мара, в именье…

- Я сказал – довольно! – повысил голос отец – и Митя невольно вскрикнул, почувствовал себя как в лапах нежити – кости плеча, казалось, уже трещали. – И хватает же наглости лгать! То тебя навь душит, то мара средь бела дня является! Ты хоть понимаешь, что если бы я тебе поверил, убийство считалось бы несчастным случаем? Тебя не волнует, что убийца останется на воле?

- Я не… - попытался запротестовать Митя.

- Нет, ты именно что лжешь! – рявкнул отец.

Собственно, Митя всего лишь хотел сказать, что совершенно не обеспокоен судьбой какого-то там убийцы.

- Зачем мне выдумывать? – закричал он.

- Чтобы я испугался за тебя и позволил вернуться в Петербург! На все готов, лишь бы титулованные бездельники снова снисходительно похлопывали тебя по плечу!

- Эти «титулованные бездельники» - лучшие люди империи! – выпалил Митя с возмущением. Да, он собирался напугать отца и добиться отъезда, но ведь не успел же! Слова еще не сказал! Так почему отец смеет его упрекать?

– Что ж, давай начистоту! – процедил тот. – Ты не вернешься в Петербург, к «лучшим людям империи», что бы ты ни делал. Я не для того вытаскивал тебя из этого гадюшника!

- Что? – Митя замер, на миг напомнив самому себе пойманного в луч света суслика.

Отец растянул губы в неприятной усмешке, какая появлялась у него при разговоре с подозреваемыми.

- Если бы не подвернулось это назначение, я бы сам попросился на Урал или в Сибирь –увезти тебя подальше от столь любезного тебе высшего света. Я понимаю, что виноват – слишком много времени отдавал службе, и не заметил беды у себя в доме. Но надеюсь, вовремя спохватился. Понадобится, я не только в губернию тебя увезу, я тебя в имении запру, будь оно хоть трижды в руинах! Но не позволю, чтоб мой сын превратился в манерное ничтожество, навроде младшего князеньки Волконского!

Митя словно в помрачении оглядел пыльную степь – вместо нее могла быть сибирская тайга? Не Сибирь-Южная, а самая настоящая Сибирь? И выпалил единственное, на что был способен после такого потрясения:

– Младший князь Волконский – благовоспитанный человек, истинный пример для подражания!

- Другим бездельникам! Митя… - отец вдруг опустил руки, как-то разом осунувшись, словно прорвалась давно накопившаяся усталость. – Благовоспитанность для дам какое-никакое, а достоинство… Да и то – кто пожелает себе жену, если всех достоинств у нее – одна благовоспитанность? А уж для мужчины… Такие, как твой разлюбезный князь – не военные, не чиновники, не ученые, а… надо же, «благовоспитанные люди»! Порхают из гостиной в гостиную, бессмысленное занятие почему-то полагая найважнейшим. От лапотного крестьянина пользы больше, чем от твоего кумира.

«А ведь отец еще даже не знает, как этот самый кумир обошелся со мной! И как хотел обойтись с ним…» - подумал Митя… и упрямо набычившись, выпалил:

- Его принимают в лучшем обществе! Его сам государь принимает!

Потому что так и есть! И… даже оскорбления от Волконского лучше, чем то, что творит отец сейчас!

- У государя работа такая: кого только принимать не приходится! Но ты… Не хочешь идти по моим стопам – воля твоя. Будь военным, как твой дядя, или поступи в университет… да хоть в поместье хозяйствуй, хоть… мелочную лавочку заведи! Все лучше, чем светская дурь со сплетнями: кто на каком балу танцевал да на кого государь поглядел!

- Мелочную лавочку? Я… я дворянин! Ты не имеешь права держать меня здесь! Я не преступник!

- Дворянин ты только потому, что я награжден потомственным дворянством. И отнюдь не за успехи в танцевании кадрилей. И где тебе находиться, буду решать я, как твой отец. – голос отца потяжелел.

- Я… все равно сбегу! Подальше от тебя!

- Изволь. Попробуй добраться до Петербурга пешком – потому что денег на билет я тебе не дам. Да и на что ты будешь жить? На подачки княгини Белозерской? На пряники их, может, и хватит. А твои светские приятели вовсе не стремятся к дружбе с теми, у кого не хватает денег на роскошные выезды и ложи в театрах.

- У меня есть матушкино наследство!

- От которого ты не получишь ни копейки пока я, твой опекун, не буду уверен, что ты поумнел и остепенился. И не станешь, подобно бывшим владельцам нашего имения, вышвыривать матушкины деньги на столицы-заграницы!

- Я… я тебя ненавижу! – заорал Митя.

- Не кричи, благовоспитанный юноша. Подчиненные услышат, могут усомниться… в твоей светскости.

- Пускай слышат твои подчиненные! Я хочу… чтоб ты умер! Чтоб… князь Волконский узнал, что ты говоришь про него, и вызвал тебя на дуэль! Или один из твоих обожаемых преступников тебя застрелил, или государь отправил в твою любимую Сибирь, или… Ненавижу тебя! – не переставая кричать, Митя кинулся к своему паро-коню, вскочил в седло…

- Какая страсть к светской жизнь – родного отца ради нее уничтожить готов! – с неприятным смешком бросил ему вслед отец, но Митя не слушал его – он уже гнал коня прочь, мимо рощи, мимо исправника со стражниками… и тут же дернул стопорной рычаг, едва не вылетев из седла, когда автоматон замер, как вкопанный.

Прямо над степью – не в небе, а над самой землей – плыло белое облако. Оно стремительно приближалось, катясь над травой и перескакивая через овраги, и вдруг разлетелось в перистые клочья, точно разорванная великаном подушка. Из клубящегося пара вырвался…

- Паро-кот! – с благоговением прошептал Митя. – Спортивный!

Не иначе как французский – такие обводы делали на заводах «Рено»…

Пыхая паром и сверкая надраенным до блеска металлом, громадный стальной кот играючи перемахивал овраги, которые даже Митиному паро-коню приходилось объезжать. Лапы с крючьями когтей цеплялись за малейшие неровности почвы. Взвился на гребень холма и понесся вниз по склону с той же ловкостью, с какой настоящий кот цепляется за спинку дивана. Стальная громада ринулась прямо к толпящимся у рощи людям, клуб горячего пара ударил Мите в лицо, окутывая все вокруг, а когда распался – напротив уже торчала здоровенная, побольше тигриной, морда паро-кота. Выражение стальной морды было по-кошачьи наглым. Кот шумно спустил пар, голова его наклонилась, и из седла поднялась…