Мотивация человека - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Макклелланд cтр.№ 63

Многие ученые указывали и указывают на громадную значимость исследовательской, манипулятивной и игровой деятельности для низших животных и детей человека. Описывая цель соответствующих действий, Роберт Вайт (Robert White, 1960) ввел понятие эффективности. Вайт цитирует Гезелла и Илга (Gesell & Ilg, 1943):

Ребенок становится активным даже во время кормления, которому, согласно теории драйва, соответствует пассивное удовольствие от редукции напряжения. В возрасте примерно одного года обычно происходит то, что Леви (Levy, 1955) называет «битвой за ложку»: «ребенок выхватывает ложку из руки матери и пытается сам себя кормить…Совершенно очевидно, что ребенок действует не под влиянием усилившихся оральных желаний. Оставив матери ложку, он получил бы больше пищи, чем при самостоятельном кормлении. Однако, взяв на себя инициативу, он получает наслаждение другого вида — чувство эффективности воздействия» (White, 1960).

Позднее, когда ребенок уже может ходить, «он постоянно переносит предметы с места на место, наполняет и опорожняет различные контейнеры, разрывает и заново складывает вещи, играет с кубиками и в конечном счете начинает использовать их как “строительный материал”, плодотворно копается в песочнице и т. д.» (White, 1960). Вайт считает, что за всеми этими действиями стоит «один общий мотивационный принцип»: «Для обозначения соответствующего мотива я использовал слово эффективность, потому что речь идет прежде всего об оказании преображающего воздействия на среду». В сущности, Вайт говорит о естественном мотиве влияния, обусловливающем большую часть деятельности ребенка. Мы будем использовать именно последний термин, потому что понятие эффективности (в том смысле, который вкладывают в него Вайт и другие) связано с овладением умениями, компетентностью и самоопределением (см. Deci, 1975), в то время как соответствующие феномены, судя по всему, возникают на основе первичного мотива влияния.

Рассматривая естественный мотив влияния, важно отметить, что уже на ранних этапах развития дети начинают стремиться к оказанию мощных воздействий на среду. Малыши с удовольствием производят все более громкие звуки, толкают предметы или сбрасывают их со стола и постоянно проявляют настойчивость. Она особенно отчетлива тогда, когда ребенку мешают завершить ту или иную манипуляцию. В этом случае он умножает свои усилия и быстро приходит в состояние активного гнева. Мальчики чаще девочек демонстрируют такого рода поведение (см. Maccoby & Jacklin, 1974), однако в той или иной степени оно свойственно всем детям.

Оказывая мощные воздействия на внешний мир, мы испытываем удовлетворение, связанное с позитивными эмоциями (см. табл. 4.2), причем данная реакция врожденная. Однако соответствующие действия влекут за собой серьезные опасности для детей и их окружения, и поэтому присматривающие за ними очень быстро подавляют «преобразовательскую» активность детей. Настойчивость детей подавляется с таким рвением, что взрослые лишь при очень необычных обстоятельствах получают удовольствие от непреклонного преследования той или иной цели. Зимбардо (Zimbardo, 1970) приводит множество примеров того, как люди, у которых сняты нормальные «внутренние запреты», с наслаждением совершают насильственные действия. В частности, он указывает на факты бессмысленного избиения студентов, пойманных на месте уличных беспорядков:

Зимбардо приводит рассказ одного армейского сержанта, который допрашивал (и пытал) вьетконговских пленных: «Сначала вы бьете для того, чтобы у вас “поехала крыша”, потом вы бьете потому, что у вас “поехала крыша” и наконец вы бьете потому, что вы получаете от этого чистое удовольствие» (Zimbardo, 1970). Кроме того, Зимбардо упоминает о ссоре, в ходе которой мужчина ударил свою девушку ножом 25 или 30 раз: гораздо больше, нежели требовалось для того, чтобы ее убить. Убийца был настолько «увлечен» насилием, что не смог остановиться. Зимбардо утверждает, что такое наслаждение от насилия возникает только в том случае, когда естественные запреты оказываются отчасти снятыми. Например, исследователь выяснил, что когда он «деиндивидуализировал» испытуемых-«жертв», надев на них мешковатые капюшоны, то другие испытуемые были готовы (и поступали соответствующим образом) подвергнуть их более сильным ударам, чем когда они могли видеть лица «жертв». Стремясь более полно исследовать данный феномен, Зимбардо провел следующий эксперимент: он и несколько его помощников (аспирантов) начинали бить старый автомобиль топором с целью выяснить, последуют ли другие их примеру. Подводя итоги данного эксперимента, он пишет:

Вышеприведенные примеры со всей очевидностью показывают, что в своей самой примитивной форме мотив гнева как воздействия не связан с мощными выученными запретами, которые подавляют эмоцию гнева и направляют соответствующее поведение по социально приемлемым «каналам». Естественный мотив влияния даже не подразумевает намерения причинить вред другому человеку — что большинство социальных психологов называют одним из обязательных условий агрессивного поведения.

Разграничение между гневом как воздействием и агрессией

Что вызывает агрессивное поведение? Во-первых, мы получаем естественное удовольствие от манипулирования, т. е. от воздействия на среду. Во-вторых (по крайней мере, так со времен Макдугалла утверждают психологи), угрозы и вмешательства извне, не позволяющие нам воздействовать на среду, повышают интенсивность наших реакций, вызывая в нас возбуждение и затем — гнев и стремление к насилию. Однако насилие не является агрессией, потому что оно не всегда сопряжено с намерением причинить вред другому существу. Макклелланд и Апикелла (McClelland & Apicella, 1945) провели простой эксперимент, в ходе которого экспериментатор постоянно критиковал испытуемых (студентов) и угрожал им. Испытуемые же пытались максимально быстро рассортировать выданные им карты. Первой реакцией на критику стало повышение интенсивности реакций: испытуемые начали очень быстро перемещать карты по столу. Затем эта естественная реакция (проявление настойчивости) «разделилась» на несколько инструментальных реакций, таких как агрессия по отношению к экспериментатору, попытки получить удовольствие от того, что удалось на данный момент, или отказ от дальнейшей работы. Итак, наиболее примитивной реакцией на угрозу оказывается ненаправленная ассертивность, возбуждение или гнев.