Чёрная луна - читать онлайн книгу. Автор: Макс Мах cтр.№ 57

Что бы он ей ни говорил, как бы галантен с ней ни был, какие бы ни делал подарки, Максимилиан никогда не пошел бы против воли отца и мнения света. Он никогда не женится на Герде. Впрочем, к его чести, он об этом с ней и не заговаривал, полагая — и не без причины, — что стать его любовницей тоже совсем неплохая перспектива. В особенности для женщины ее происхождения, хотя об этом он, разумеется, ничего определенного не знал. И, возможно, будь это другой город и другой принц, Герда не стала бы возражать. Но сын короля Георга являлся для нее «запретной территорией». Впрочем, то, что она думала и чувствовала, оставалось глубоко скрыто в сердце Герды. Внешне она выглядела веселой и безмятежной, и, по видимости, не без удовольствия принимала знаки внимания, расточаемые принцем Максимилианом. И этот ее флирт с наследником престола не остался незамеченным. Он не понравился буквально всем «заинтересованным» сторонам: королю, которому Герда, судя по некоторым признакам, доставляла немалую головную боль — хотя, слава богу, он ее так и не узнал, — Шарлотте, которая ее явно ревновала, иллюстрируя древнюю притчу о собаке на сене, графу де Валену, который все никак не мог решиться высказать свои чувства вслух, графу Ивану, которому было сложно конкурировать с принцем крови, Настоятелю Коллегиума, которого Герда раздражала одним своим присутствием, и даже своей бывшей сводной сестре Адель, которая как раз и хотела стать фавориткой принца. Однако Герда решила не обращать на них всех внимания. Простые люди по такому поводу говорят, не нравится, не ешьте. Вот и пусть себе косятся и кривятся, а она будет делать то, что ей заблагорассудится. Имеет право.

Следует, однако заметить, что ухаживания принца Максимилиана имели для Герды некоторые не связанные с ним напрямую последствия. Во-первых, она стала чаще бывать в королевском замке, и это было просто замечательно, потому что каждый раз, как она приближалась к тронному залу, Герда чувствовала такой сладостный подъем, такой невероятный прилив сил, что, словно бы становилась другим человеком или, что вернее, превращалась в некое высшее существо. Становясь, то ли ангелом господним, то ли одной из Перволюдей, то ли языческой богиней, пусть и состоящей в малом пантеоне. Казалось, в эти мгновения она могла все. Могущество ее возрастало до невероятных размеров. Способности обострялись. Жизнь и магия струились по жилам, растворяясь в ее крови. Размышляя над этим феноменом и советуясь по этому поводу с Другой Гердой, она пришла к выводу, что где-то под тронным залом скрыт артефакт огромной силы, с которым Герда была способна входить в резонанс. Именно он даровал ей мгновения чуда и божественную мощь. Но, чтобы узнать об этом больше, ей потребовалось бы остаться в городе надолго, а значит «перелечь» из своей девичьей постели в постель принца.

«Заманчиво, — думала Герда, рассматривая такую возможность, — но нет. Пусть лучше имеет Адель!»

Но было и кое-что еще, что можно было бы назвать «во-вторых». Наблюдая за ухаживаниями принца и за реакцией на них со стороны окружающих, Герда испытала род беспокойства, когда задумалась о том, какие чувства испытывает по отношению к ней граф де Вален. Эмиль ей нравился. Пожалуй, даже больше, чем просто нравился. Интересный зрелый мужчина, сильный, внимательный и, вроде бы, порядочный. Но, возникнув однажды в ее голове, это пресловутое «вроде бы» мешало Герде, как мешает камешек в туфле. Раздражало, заставляло нервничать и сомневаться в себе и в нем. И однажды она все-таки спросила об этом свое второе Я — Другую Себя. Однако, как тут же выяснилось, Другая Герда не знала, что ответить на этот вопрос. Она была ни в чем не уверена, не могла сформулировать ответ, терялась в догадках, в общем, демонстрировала полную беспомощность. Это напугало Герду, потом удивило, а еще затем — расстроило. Казалось, Эмиль не давал ни малейшего повода сомневаться в себе, но однозначного ответа на вопрос, так ли он надежен, как кажется, не оказалось ни у Герды, ни у ее Второго Я.

* * *

Дни проходили в развлечениях, легком флирте, временами принимавшем опасный характер откровенного соблазнения, но ни принц, позволявший себе более чем смелые комплименты, ни граф де Вален, смотревший на Герду — преимущественно издалека, — совершенно больными глазами, так и не произнесли вслух того, чего ожидает от влюбленного мужчины любая женщина. Впрочем, чуть позже — пошла уже четвертая неделя их пребывания в Эриноре — кое-кто другой без обиняков и околичностей все-таки объяснился ей в любви. Уже после ужина слуга доложил, что леди Агнессу желает видеть по срочному и безотлагательному делу граф Давыдов. Герда удивилась и даже переспросила у слуги, кого именно хочет видеть граф. Выяснилось, что именно ее, и более того, граф заранее извинился перед княгиней де Ла Тремуй за свою неучтивость, но просил не гневаться на него, поскольку дело у него к госпоже де Фиен личное и насквозь конфиденциальное. Шарлотта пожала плечами и отпустила Герду к графу Ивану.

— Иди, Аниз! Поговори с графом. Мне кажется, он хороший человек…

Граф ждал ее в небольшой гостиной, предназначенной как раз для таких частных по своему характеру визитов. При ее появлении он встал из кресла, поздоровался и поцеловал ей руку.

— Прошу простить меня за настойчивость, Агнесса, но отец требует моего скорейшего возвращения домой, и я по некоторым причинам, о которых расскажу вам чуть позже, не могу от этого отказаться. И более того, я вынужден покинуть Эринор настолько спешно, насколько это возможно, и двигаться так быстро, как позволит выносливость заводных лошадей. Я уезжаю завтра на рассвете, верхом, всего с двумя слугами и без обоза.

— Господи! — всплеснула руками Герда. — Что-то случилось?

— Случилось, — кивнул граф, — но это сейчас неважно.

— А что важно? — спросила Герда и тут же сообразила, что напрасно дала ему повод сказать вслух то, что до сих пор только подразумевалось, но ни разу еще не было произнесено.

— Важно одно, — твердо сказал мужчина. — Я люблю вас Агнесса и прошу вас стать моей женой.

С этими словами граф Иван опустился перед ней на колено и протянул на открытой ладони усыпанное бриллиантами кольцо с огромным изумрудом, на котором был вырезан какой-то герб. Возможно, это был двуглавый орел, но в этом Герда не была уверена.

— Но…  — Она не нашлась сразу, что сказать, и как вообще отреагировать на предложение «руки и сердца». Только стояла, как громом пораженная, и смотрела на кольцо.

Кто бы знал, как ей хотелось принять это кольцо, стать графиней и уехать с Иваном в далекую Московию, но даже у такого оппортуниста ^[41], как она, имелись твердые жизненные принципы. И Герда была не готова ими поступиться. У нее имелись обязательства перед Шарлоттой и перед Мишлин, ей более, чем нравился граф де Вален, а к графу Давыдову она испытывала всего лишь симпатию, хотя для удачного брака, как она начала уже догадываться, этого было более, чем достаточно.

— Я не могу принять это кольцо, — сказала она, преодолев мгновенную слабость. — Извините граф, я вам искренно симпатизирую, но не настолько, чтобы выйти за вас замуж. За титулом и деньгами я не гонюсь, и к тому же вы практически меня не знаете. Вы не должны были делать мне предложение. Кто знает, может быть я безродная авантюристка или кто-нибудь и того хуже!