Ответив ей таким же хмурым взглядом, Ковальски поднял ружье и повертел его так и сяк.
– Оно не заряжено. – Открыл двойной магазин, чтобы показать, что тот пуст. Но нет, внутри лежали два патрона. Он быстро вынул их и виновато кашлянул. – По крайней мере, сейчас.
В чехле также лежал запасной патронташ. Хотя двойной ствол дробовика выглядел в духе Старого Дикого Запада, Сейхан знала: в оружии нет ничего старомодного. Печать на внутренней поверхности чехла это подтверждала: «Собственность УППОНИР Министерства обороны США».
Военный прототип назывался «Пьезер». В его прикладе размещалась мощная батарея. Каждый патрон 12-го калибра был заполнен не картечью или каменной солью, а пьезоэлектрическими кристаллами, способными удерживать электрический заряд. Будучи включенным, ружье передавало электрический импульс начинке патрона, которая, в свою очередь, при нажатии спускового крючка, вылетев из ствола, взрывалась в воздухе заряженными электричеством кристаллами. Каждый из них нес заряд, эквивалентный заряду «Тейзера». При этом ружью не требовались электрические провода, а само это нелетальное оружие имело радиус действия пятьдесят ярдов, идеально подходя для ситуаций вроде разгона агрессивной толпы.
– Мне казалось, мы договорились, что ты будешь держать свою новую игрушку под замком, пока мы не приземлимся, – напомнила Сейхан.
Согласно протоколу их задания, все их оружие, включая ее ножи, хранилось в замаскированном ящике, чтобы не привлекать к себе внимания.
Джо сделал глуповатое лицо – мол, виноват – и пожал плечами. Явно заскучав за время долгого перелета, он разнообразия ради решился нарушить строгие правила.
– Убери ружье обратно в чехол, – велела она ему. – Кроу сказал, что ты можешь испытать его в свободное время, но он имел в виду – на земле.
И желательно как можно дальше от меня.
Как только они доберутся до Марокко, их пути разойдутся.
Директор Пейнтер Кроу отправил ее в Марракеш расследовать незаконную торговлю украденными предметами старины. На деньги от их продажи финансировались различные террористические группировки. Благодаря своим прошлым связям с такими организациями Сейхан идеально подходила для этой задачи – затесаться в ряды террористов и перекрыть каналы, по которым те получают деньги.
Ковальски, наоборот, летел этим же рейсом в длительный – и вполне заслуженный – отпуск. Как только они приземлятся в Марракеше, он отправится в Германию, в гости к своей подружке в Лейпциг, где та работала в генетической лаборатории.
Но они не только летели одним рейсом. Сейхан и Ковальски также делили сомнительную честь быть паршивой овцой отряда «Сигма». Эта секретная группа входила в состав УППОНИР, Управления перспективного планирования оборонных научно-исследовательских работ при Министерстве обороны США. Ее членами были бывшие бойцы спецназа, прошедшие переподготовку по различным научным дисциплинам, чтобы в дальнейшем выступать в роли полевых агентов УППОНИР, защищая интересы США от различных глобальных угроз.
Она и Ковальски плохо подходили под это определение.
Сейхан, в прошлом наемная убийца, теперь внештатно сотрудничала с отрядом «Сигма».
Ковальски в свое время служил в военно-морском флоте. Увы, парню не повезло: он оказался не в том месте и не в то время. Зато Джо умел ловко взорвать что угодно и теперь служил в отряде дополнительной мускулатурой и своеобразной страховкой на случай непредвиденных ситуаций.
И хотя этих двоих объединял статус людей со стороны, это были полные противоположности. Ковальски – типичный американец, шумный, дерзкий, сквернослов и задира с ярко выраженным акцентом уроженца Бронкса. Сейхан – евразийка, стройная, ловкая, привыкшая держаться в тени.
И все же, несмотря на все их различия, Сейхан признавала их сходство. Она слышала: перед тем как их самолет взлетел, Джо разговаривал по телефону со своей девушкой Марией. Отношения были новыми, непроверенными и непредсказуемыми. Разговаривая, Джо широко улыбался, а когда смеялся, то все его тело подрагивало. В его голосе она услышала знакомые нотки тоски и желания – как физические, так и те, что всплывают из куда более темных глубин.
Точно так же она нашла кое-кого, человека замечательных способностей и безграничного терпения. По всей видимости, он знал, когда нужно быть рядом, а когда отойти в тень. Это был весьма полезный навык, если вы хотите любить кого-то вроде нее.
После долгих лет, проведенных в тени, чтобы совершать то, что она совершала, Сейхан была вынуждена впустить эту тьму внутрь.
Но даже теперь она не находила покоя. Как оказалось, ее новая жизнь с «Сигмой» почти ничем не отличалась от ее недавнего прошлого. Ей по-прежнему приходилось держаться как можно дальше от яркого света.
Можно подумать, что у меня есть выбор.
После того как она предала своих бывших хозяев, враги взяли ее в плотное кольцо. Ее единственным убежищем была «Сигма», но даже там она оставалась бесплотным призраком, и лишь горстка коллег знала о ее присутствии там и о ее прошлом…
Сейхан повернулась к иллюминатору: солнце уже клонилось к океану. И хотя смотреть на него было больно, она ни разу не моргнула, словно впуская в себя его свет, чтобы тот прогнал черные мысли и рассеял все эти тени.
Увы, она понимала тщетность своих усилий. Еще немного – и наступит ночь. Даже солнце не в состоянии сдерживать эту тьму вечно.
– Через пятнадцать минут мы приземлимся в Понта-Делгада, – раздался в динамиках голос пилота.
Сейхан посмотрела вниз, под крылья, на архипелаг вулканических островов. Азоры были автономным регионом Португалии. Самолет должен приземлиться на острове Сан-Мигель, самом крупном из девяти островов архипелага, но только на дозаправку. Их «Гольфстрим» был среднемагистральным джетом и не мог преодолеть Атлантику одним прыжком.
Пока самолет снижался, Сейхан окинула взглядом архипелаг. Ее внимание мгновенно привлекли крошечные серебристые озера, поблескивающие посреди зеленых кальдер.
Большая часть населения островов была сосредоточена в небольших городках и в главном городе, Понта-Делгада. Большая часть архипелага оставалась безлюдной.
– Пристегнуть ремни безопасности и приготовиться, – вновь раздался голос пилота.
Его слова потонули в громком скрежете, неожиданно донесшемся из динамика. В следующую секунду тело Сейхан как будто занялось пламенем. Ослепленная болью, она задыхалась, а ее кожа как будто горела. Сидевший по другую сторону прохода Ковальски взвыл. Между тем самолет закачался, а потом и вообще ушел в пике. Все еще объятая пламенем, Сейхан – хотя ее и сдерживал ремень безопасности – почувствовала, что встает со своего места.
Столь же внезапно, как и началось, все вдруг закончилось.
К Сейхан вернулось зрение, жгучая боль на коже притупилась до зуда обычного солнечного ожога. Ковальски сидел, скрючившись, в кресле, его огромные пальцы впились в подлокотники.