Восьмая личность - читать онлайн книгу. Автор: Максин Мей-Фан Чан cтр.№ 55

Кесси наклоняется к свиным ножкам и втягивает в себя запах, она едва не касается носом глазированной сочной мякоти. Взяв ложку, она зачерпывает немного ароматного соуса. Пробует.

— Ммм, как вкусно. Попробуй, — говорит она, протягивая мне ложку.

Я подхожу. Наклоняюсь и пробую.

— Великолепно, — говорю я. Запах напоминает мне о мире моего отца.

Она отщипывает кусочек мяса и подает мне.

— Это мясо придает сил. Hǎo?

— Хорошо, — киваю я.

— Ты говоришь на мандаринском?

Я поворачиваюсь и смотрю на трех девочек.

— Shì, — резко говорю я. — Wǒ bùshì tā mā de xiāngjiāo!

Кесси дает мне еще мяса.

— А ты откуда?

— Отсюда, — говорю я. — А отец из подрайона Синьхуа.

— Нет!

Я киваю.

— Да, он приехал очень давно.

— Ты видишься с ним?

— Нет.

Она кладет руку мне на плечо.

— А я из Синьцзяна. Твой отец понял бы, о чем я — Синьхуа, Синьцзян и Дайджалин были частью одного поселка до того, как их преобразовали в район. — Смеясь, она шлепает меня по спине, причем шлепает довольно сильно. — Мы практически соседи! Как семья!

Я выдавливаю из себя улыбку и присоединяюсь к ее веселью. Хахахахахахахаха. Так я завоюю доверие, говорю я себе. Хахахахахахахаха. Шон. Кесси. Я обдурю их обоих и получу то, что поможет нам разделаться с негодяем Навидом.

«Да, — соглашается Раннер, — здесь и в клубе мы соберем против него все возможные доказательства — нелегальные девочки, видео, отмывание денег, — а потом отнесем их в полицию».

* * *

— Из-за чего был сыр-бор? — спрашивает Элла, поднимаясь по шлифованной деревянной лестнице на второй этаж. Я, все с той же фальшивой улыбкой на лице, следую за ней.

— Они назвали меня бананом, xiāngjiāo. Желтой снаружи, белой внутри.

— Ужас какой! — говорит она, гримасничая, как ребенок, которого заставляют есть овощи.

— Знаю, — говорю я. — Это задевает. Чертовы сучки.

— Думаешь, эти девочки говорят по-английски?

— Немного, наверное, — шепчу я. — Навид и Кесси считают, что они должны знать язык только для того, чтобы ориентироваться в городе и выполнять мелкие поручения. Но не настолько, чтобы стать слишком независимыми. Вероятно, поэтому он и попросил тебя помочь им. Что он сказал?

— Именно это. Научи их основам. Больше ничему.

— Разумно. Если они станут самостоятельными, они смогут посеять смуту.

«Ты права, — добавляет Раннер, — лучший способ контролировать человека — заставить его почувствовать себя как можно дальше от дома. Это включает и незнание языка той страны, где живешь».

* * *

Я насчитываю в Дрессировочном доме пять спален: три на втором этаже, две на первом. Стены в основном голые, если не считать случайно оказавшихся там открыток и высохших следов от потеков воды. Кесси идет за нами и указывает на маленькую комнатку с белеными стенами, как в гардеробной «Электры». С соснового шеста свисает красный шелковый саронг.

Я бросаю быстрый взгляд в соседнюю комнату: две сдвинутые односпальные кровати, одно большое одеяло. В углу гигантский плюшевый панда с огромными стеклянными глазами.

«Выглядит как обкуренный», — хмыкает Раннер.

Панда напоминает мне об игрушках, которые всегда можно увидеть на ярмарке, но редко получается выиграть. Своим размером и забавностью они привлекают сильнее, чем полудохлая золотая рыбка, которая чаще и становится призом.

Кесси голой ступней сдвигает узкий матрас и случайно сбивает будильник «Хелло, Китти» и серебристую рамочку с фотографией Пой-Пой — на ней она, кажется, с бабушкой и дедушкой, все трое на залитом солнцем пляже. Я поднимаю фотографию и ставлю на сосновый комод. На меня со снимка смотрит улыбающаяся Пой-Пой, ее волосы собраны в «хвост», она бьет ладошкой по синему пластмассовому ведру, строя песчаный замок. Рядом в песок воткнута желтая лопатка.

— Эти девчонки, — пренебрежительно говорит Кесси, отмахиваясь от фотографии, — слишком глупы, слишком сильно тоскуют по дому.

— А где их дом? — спрашиваю я.

— Везде, — отвечает она, придвигая старый матрас к стене. — Кто откуда приехал, там и их дом.

Мы втроем вытаскиваем матрас из комнаты и, следуя указаниям Кесси, приваливаем его к перилам лестницы. Под матрасом обнаруживаются остатки целлофановых пакетов, обертки от конфет и книжка «Анджелина-Балерина» ^[26].

Открыв маленькое окошко, Элла впускает в комнату ночной воздух. На подоконнике валяются дохлые мухи с пыльными крыльями. Элла щелчками выбрасывает их за окно. Я представляю, как они падают рядом с красным бамбуком внизу и их крохотные тельца сковываются морозом. Я вдруг вспоминаю, каким был конец жизненного пути мамы — совсем не таким, как у мух. Огонь горелки быстро обрабатывал ее поломанное тело, стирая ее из моего мира.

— Эту комнату будут использовать для съемок. Это киносъемочная, — говорит Кесси, упирая в бока руки с маникюром. На ее верхней губе блестит пот.

— К какому сроку она должна быть готова? — спрашивает Элла.

— К следующей неделе. Сначала мне нужно купить новую кровать. И сделать так, чтобы она выглядела красиво, — говорит она, взмахивая рукой. — Крупным клиентам с деньгами хочется смотреть на наших красивых девочек.

У меня холодеет в животе. Я чувствую кислый рвотный позыв, во рту появляется мерзкий комок слизи.

— Этим девочкам так повезло, — продолжает она. — У них хорошая жизнь. О них хорошо заботятся. У них много денег. После той нищеты, что была у них дома, они теперь живут как принцессы.

«Вранье!» — кричит Раннер. От неожиданности я и Тело подпрыгиваем.

Кесси направляется к составленным в дальнем углу двум большим картонным коробкам, обмотанным блестящей клейкой лентой.

Перочинным ножичком она разрезает скотч.

— Вот, — говорит она, протягивая Элле видеокамеру, а мне — штатив. — Берите.

Затем она достает две веб-камеры, пару жестких дисков, микрофоны, зеркальный фотоаппарат и контроллер для стриминга. Все инструкции отпечатаны на китайском. На полу высится гора упаковочной пузырчатой пленки.