Восьмая личность - читать онлайн книгу. Автор: Максин Мей-Фан Чан cтр.№ 32

— Вот, смотрите, — говорю я, разворачивая газетный лист. — Это я фотографировала.

— Ты?

— Я, — отвечаю я.

— Здорово.

— Спасибо. Фокус был на вот этого участника демонстрации. Он из «Черных революционеров Лондона», — я тычу пальцем, — а вот закусочная, которая обманом завлекала нелегалов и нанимала их на работу. А потом заявляла на них властям, и их депортировали.

— Домой?

Я киваю, замечая, что мистер Чен мрачнеет. Тоскует, наверное, по дому, по Синину. Его история иммиграции такая же, как у моего отца, который тоже приехал в Англию с надеждой на лучшую жизнь.

Путешествие моего отца включало два морских перехода, ночной поезд и дорогу автостопом в обществе человека, которому он совсем не доверял. Когда отец наконец-то добрался до острова Тэтчер, «Дюран Дюран» и рыбы с жареной картошкой, дальнейший путь он проделал пешком. Обувью ему служили мешки для мусора, обмотанные изолентой. С деньгами было туго, а водонепроницаемые ботинки стоили дорого. Как мне рассказывала мама, от него она узнала, что изолента предназначалась не только для того, чтобы защитить ноги, но и чтобы сконструировать из мешков что-то похожее на обувь ковбоев. Так что, когда мой отец прибыл в Англию, его ноги были не только сухими, но и обуты в нечто стильное.

Обычно отец держал свою обувь в безукоризненно чистых коричневых коробках, которые составлял стопкой рядом с кроватью, и в детстве одной из моих обязанностей было мыть и чистить ее. Этому он научил меня сам. Каждую пятницу по вечерам ботинки выставлялись за кухонную дверь. Они напоминали огромных черных жуков.

«Три сильнее, куколка, — говорил отец, проверяя, есть ли изъяны. — Вот так. А теперь будь хорошей девочкой и займись моими рубашками».

В то время я была рада получить его одобрение, даже если ради этого приходилось батрачить на человека, который считал себя безупречным и наделенным правом использовать рабский труд. Его слова: «Могу и буду» были вырезаны на столбике кровати. Они были для него каким-то коварным и трагическим заклинанием, когда он стоял и с улыбкой наблюдал, как я глажу и чищу.

* * *

Элла стоит, привалившись к своему «Фиату Пунто» на противоположной стороне улицы.

— Готова? — спрашиваю я.

— Я уже родилась готовой. — Она улыбается и протягивает мне свой «косяк».

Наш ночной мир наполнен музыкой и ветром, он полон жизни. Словив приятный кайф, я смотрю на Эллу — волосы уложены с помощью фена, брови подведены темным, ее окутывает мускусный запах незнакомых мне духов. Я едва узнаю эту новую резкую версию ее самой. И одежда у нее другая, дизайнерская, плотно облегающая тело, как у модели. Трехдюймовые шпильки сочетаются с клатчем.

— Новые туфли? — спрашиваю я.

— Взяла их в «Электре», — отвечает она. — Они стояли у девчонок в гардеробной. Там так много всего! Если хочешь, я и тебе что-нибудь принесу. К примеру, новую куртку.

— Нет, спасибо, — говорю я с непоколебимой прямотой. — Мне будет в этом некомфортно.

Я замечаю, как нас тут же рассекает холодок. Различие между нами очевидно, но о нем речи нет. Мысленно я пытаюсь не обращать внимания на то, как сильно (слишком сильно) мы отдалились друг от друга, и тихо уговариваю себя не судить (слишком строго).

«Ей нравятся те привилегии, что дает работа, — успокаиваю я себя, — вот и все».

«Ты не признаешь очевидного», — с пренебрежением говорит Раннер.

«Я знаю, что ты права, — признаюсь я. — Если честно, мне противно, какая она непостоянная и легкомысленная».

«Так скажи ей. Не превращайся в стороннего наблюдателя, черт побери, как Анна. И убедись в том, что она поняла: все это неправильно».

«Не беспокойся, — говорю я, высовывая руку в окно и ловя воздух. — Скажу. И очень скоро».

Мы с Эллой раскачиваемся в такт музыке, однако думаем мы о совершенно разных вещах. Я останавливаюсь на этой мысли, вспоминая о том, как больно мне было, когда наши с ней вкусы и идеи вступали в конфликт. Однако сейчас я пытаюсь принять наше несходство и надеюсь, что наша любовь друг к другу преодолеет ее слепое раболепие перед работодателем.

— Черт, я под завязку! — восклицает Элла и жмет на газ. На ее лице злобная полуулыбка. Она щурится. И пока я продолжаю не признавать очевидного, часть меня тайком приходит к выводу: все это может превратиться в нечто несладкое, наша дружба в опасности.

* * *

Я слышу шум вечеринки, когда мы въезжаем на Джекман-стрит, свернув с Бродвей-Маркет. Аудиосистема установлена на подоконнике в квартире Шона, из динамиков несется омерзительное техно, с десяток людей топчется на дорожке. По обе стороны от входной двери сложены ящики с пивом. На одном из них стоит миска с ломтиками лайма. Я беру один, и кислый сок омывает мой запекшийся рот.

На заднем дворе вокруг эффектной самодельной барной стойки расставлены стулья из ротанга грифельного цвета и хромированные нагреватели. За стойкой Шон в обтягивающей белой рубашке с закатанными до локтя рукавами разливает напитки. Я противостою искушению подбежать к нему и поцеловать.

«Успокойся, — говорит Онир, — у тебя впереди вся ночь».

На ветках деревьев закреплены гирлянды, и кажется, будто в них застряли звезды с упавшего неба.

«Ах, какая красота», — восхищается Долли.

Все это напоминает мне историю о цыпленке Цыпе — сказку, которую мама читала мне по вечерам, подсвечивая себе фонариком и на разные голоса изображая квохчущую компанию, которая твердо верила в то, что миру наступает конец. Моим любимым героем всегда были гусенок Лузи и индюшонок Люрки.

— Привет! — кричит Элла, разрушая воспоминание.

— Привет! — отвечают ей две девицы.

Я тут же их узнаю — они члены моей воображаемой девичьей поп-группы, загорелые, в облегающих джинсах. Наверное, говорю я себе, они сегодня работают. Я вижу, что у одной из них груди стали значительно больше, чем в нашу прошлую встречу.

«Где она их раздобыла?» — спрашивает Онир.

«Вероятнее всего, у Навида», — со смешком отвечает Раннер.

«Ханжа, — говорит Долли, у нее глаза величиной с блюдца. — Они огромные!»

«Умолкни, Долли! — строго говорит Онир. — Быстро назад, пора спать».

«Нет! — кричит Долли. — Хватит командовать мной!»

Онир дергает Долли за руку, утягивая ее обратно в Гнездо.

«Пошли, — говорит она, — я почитаю тебе сказку, а завтра позволю все утро провести в Теле. Ведь правда, Алекса?»

Я поднимаю голову.

«Конечно», — соглашаюсь я. Все ради спокойствия. Кажется, это срабатывает: Долли, подгоняемая Онир, идет внутрь и забирается в Гнездо.

— Ты в порядке? — спрашивает Элла.

— Да, только немного шумно, — говорю я, похлопывая себя по голове.