Русские в Берлине. Сражения за столицу Третьего рейха и оккупация. 1945 - читать онлайн книгу. Автор: Эрих Куби cтр.№ 21

– Будет выполнено, – снова твердо повторил Сьянов.

Вскоре рота Сьянова начала постепенно выдвигаться из «дома Гиммлера» на Кёнигсплац. Штурмовые группы старались двигаться за огневым валом разрывов снарядов. Однако, пробежав сто метров под прикрытием артиллерийского огня наших батарей, штурмовые группы вынуждены были залечь около рва, заполненного водой. Это была часть трассы метро, строящегося открытым способом.

В это время к Неустроеву в «дом Гиммлера» прибыла группа полковых разведчиков. Их послал полковник Зинченко. Двое молодых, физически сильных, натренированных разведчиков принесли с собой знамя Военного совета армии. Это были сержант Егоров и младший сержант Кантария.

Неустроев с удовольствием оглядел молодцеватых разведчиков.

– Знаменосцы?

– Так точно, приказано водрузить Знамя Победы, – ответил Егоров.

– Будете пробиваться к роте Сьянова, передайте мое распоряжение, чтобы они вас хорошо поддерживали огнем, когда пойдете со знаменем. Сами впереди роты не двигайтесь, а то убьют.

– Никогда, товарищ капитан, мы заговоренные, знамя несем, – сказал легкий, быстрый в движениях грузин Мелитон Кантария.

Но его товарищ Михаил Егоров все-таки попросил разрешения передать Сьянову: если разведчики не донесут знамя, пусть его подхватят бойцы роты.

– На всякий случай, – добавил Егоров.

– Ну, это само собой ясно. Добро, разведчики, – сказал в напутствие комбат, – вам великая честь! Желаю успеха!

Едва разведчики уползли на площадь, как Неустроев связался по телефону с командиром полка, прося усилить артиллерийское прикрытие. Вскоре рота Сьянова стремительным рывком преодолела ров и ворвалась на широкую лестницу, ведущую в рейхстаг. Первыми здесь оказались Пятницкий, Якимович, Прыгунов, Щербина.

Противник встретил их сильным огнем. Упал убитый Петр Пятницкий.

Тем временем рота Сьянова ворвалась в само здание, где началась борьба за каждую комнату, за каждый коридор.

Внутри рейхстага образовался «комнатный фронт». Он тянулся на верхние этажи и спускался в подвалы, куда отступила большая часть гарнизона рейхстага.

Вслед за ротой Сьянова в здание проникли бойцы из других рот, сам комбат Неустроев и замполит Берест.

Позже, вспоминая, как он пробирался через Кёнигсплац, Неустроев говорил:

«Кто-то нам рассказывал, что 30 апреля над Берлином стоял солнечный день. Возможно. Но нам казалось, что бой шел в вечерних сумерках. Солнца мы не видели, такой дым подымался над площадью…»

И действительно, к разрывам снарядов на площади, к облакам гари и пыли на Кёнигсплац добавился еще и дым из рейхстага. Гитлеровцы сами подожгли его. Огонь поднялся в зале заседаний, перекинулся в коридоры. Пропитанная краской и лаком деревянная обшивка зала, мягкие кресла, ковры – все это горело быстро и жарко. Пылали десятки комнат… И все-таки бойцы прочно закрепились на первом этаже здания.

Неустроев связался по телефону с командиром полка, теперь уже из рейхстага.

– Передаю тебе приказ старшего хозяина, – сказал Зинченко, имея в виду командующего армией, – я назначен комендантом рейхстага. Доложи обстановку!

Неустроев сообщил, что гитлеровцы предпринимают контратаки из подземного помещения, что их много в подвалах. Разведчики Егоров и Кантария гранатами проложили себе путь на второй этаж, но выше разрушены лестничные марши. С третьего этажа строчат пулеметы противника.

– У меня нет воды, мало боеприпасов, – добавил он.

Зинченко сказал, что он сделает все возможное, чтобы помочь батальону, но пока огонь противника не дает ни одной живой душе пересечь Кёнигсплац.

– Держись своими силами, я послал к тебе людей с едой, с боеприпасами.

Но солдаты, посланные Зинченко, не могли пробраться к рейхстагу.

В 12 часов 25 минут Егоров и Кантария установили знамя на втором этаже и спустились к Неустроеву, чтобы доложить об этом. Тогда комбат организовал штурмовую группу для сопровождения знаменосцев. Ее возглавил лейтенант Берест. В эту группу полностью вошло отделение сержанта Петра Щербины.

И снова начался бой за каждую ступеньку лестницы, ведущей на верхние этажи рейхстага, за каждый метр, приближающий разведчиков к его куполу.

Тем временем пожар внутри здания все нарастал. Зловеще гудело пламя в громадном строении. От жары и искр на солдатах тлели гимнастерки, плащ-палатки. Густой дым ослеплял, вызывал тошноту.

На верхних этажах дыма было меньше и не так жарко, но все-таки почти полдня понадобилось штурмовой группе Береста, Егорову и Кантарии, чтобы добраться со знаменем до купола рейхстага. И в 22 часа 50 минут 30 апреля над рейхстагом взвилось Знамя Победы». (Приводится дословно по изданию: Медников А. М. Берлинская тетрадь. М.: Советский писатель, 1964. – Пер.).

Из этого повествования становится ясно, что знаменитая фотография Егорова и Кантарии, водружающих флаг на крыше Рейхстага, не могла быть сделана в тот самый исторический момент. Для начала, тогда, в 10:50 вечера, было темно, хотя очевидно, что сам снимок был сделан при свете дня. Более того, солдаты ходят по улице совершенно спокойно и открыто, чего они не смогли бы делать, если бы вокруг все еще шел бой – как это было тогда, когда знамя впервые подняли наверх. Если присмотреться внимательней, то на вершине Рейхстага нет ничего, к чему можно прикрепить древко знамени. Солдат просто держит его в несколько театральной позе. Короче говоря, знаменитая на весь мир фотография была сделана через день-два после самого штурма Рейхстага.

В тот момент, когда знамя развевалось над Рейхстагом, само здание еще не полностью находилось в руках русских. Как мы уже говорили, немцы укрылись в подвалах, и к тому времени уже наступил новый день. Но даже теперь они отказались выходить оттуда. Между немецким подполковником и лейтенантом Берестом состоялось что-то вроде переговоров о сдаче. Немец настаивал, чтобы русские оставили Рейхстаг; лишь тогда его люди покинут подвалы.

Берест отверг такое предложение. Он понял, что немцы старались выиграть время и надеялись на подход подкреплений. Они явно не знали того, что произошло снаружи. В результате русские забросали подвалы ручными гранатами. Тогда оттуда вышел другой немецкий офицер и объявил, что они сдаются.

Немецкие очевидцы тоже рассказывали о штурме Рейхстага. Герхард Зильч, бывший унтер-офицер 3-й тяжелой зенитной батареи 211-го сектора обороны, подтверждает, что Медников ничуть не преувеличивает.

Зильч дает нам описание атмосферы, характерной для немецких подразделений в последние несколько дней. Он рассказал мне, что первые русские ударные подразделения, ворвавшиеся в Рейхстаг ночью 28 апреля, были отброшены саперами СС при помощи огнеметов. Утром одно из двух уцелевших зенитных орудий перебросили для обстрела разрушенного моста Мольтке и людей Неустроева на нем. Было еще и несколько русских танков, и Гротер, сорокапятилетний артиллерист из Ольденбурга, подбил некоторые из них, прежде чем был сражен пулей в голову. Вскоре после этого смолкли последние немецкие орудия. Оставшиеся бойцы батареи Зильча решили, что война закончена, да и сам он думал точно так же.