Новая карта мира. Энергетические ресурсы, меняющийся климат и столкновение наций - читать онлайн книгу. Автор: Дэниел Ергин cтр.№ 77

Но в конце концов правительство во главе с премьер-министром Беньямином Нетатьяху осознало, что добыча газа на этих месторождениях жизненно важна для безопасности Израиля, что она может принести существенные доходы в государственную казну и вообще окажет благотворное влияние на экономику. К тому же правительство вдруг осознало, что в мире существует множество конкурирующих проектов добычи природного газа и, если Израиль будет зевать, он рискует лишиться шансов стать экспортером газа на мировые рынки, очень сильно проиграет и никогда не сможет эффективно монетизировать свой газ. Наконец началась реализация проектов. Сегодня Израиль получает 60 % своей энергии благодаря добыче природного газа, а не импорту нефти или угля. Он уже экспортирует газ в Палестинскую автономию и Иорданию через частные компании.

В будущем Израиль мог бы стать международным экспортером либо в виде СПГ, либо отправляя газ по подводному трубопроводу в Европу. Это был бы удивительный поворот для страны, которая испытывала такие опасения из-за уязвимости, вызванной зависимостью от экспорта.

Noble Energy обнаружила еще одно крупное газовое месторождение – Афродита, в водах Кипра, в 18 милях к северо-востоку от Левиафана. Затем, в 2012 г., крупнейшая итальянская нефтегазовая компания Eni, используя один из мощнейших суперкомпьютеров в мире, открыла в египетских водах, в 100 милях западнее Левиафана, гигантское месторождение Зохр, которое ввела в эксплуатацию в рекордные сроки. Весь регион в наше время называют Восточно-Средиземноморским бассейном.

Однако новые открытия вместе с новыми возможностями принесли новые риски. Как говорит Эйтан Айзенберг, восьмидесятилетний израильский геолог, который первым «увидел» Левиафан, «мы должны всегда знать о рисках, которые нас ожидают» ^[309].

За успехами в израильских водах внимательно наблюдали в Бейруте, стараясь ускорить лицензирование ливанского шельфа. Но лицензирование было задержано, как и ожидалось, разногласиями между Израилем и Ливаном относительно того, как должна пройти демаркационная линия, разделяющая их воды.

Положение Ирана в Ливане, как непосредственно, так и через «Хезболлу», позволяет ему участвовать в добыче нефти и газа в ливанских водах. Оно же дает возможность Ирану и «Хезболле» создать площадку для нового вызова Израилю – имеется в виду безопасность прибрежных месторождений, которые в Израиле воспринимают как величайшее национальное достояние. «Я обещаю вам, – объявил лидер “Хезболлы” Хасан Насралла, – что в случае конфликта буровые платформы прекратят работу в течение нескольких часов». Для пущей убедительности «Хезболла» опубликовала видеоролик с изображением мишени, совмещенным с израильской буровой платформой. Через день после угрожающего заявления Насраллы Египет, которому остро не хватает газа, объявил о заключении контракта стоимостью 15 млрд долл. на закупку газа с израильских подводных месторождений. Момент объявления о сделке был выбран случайно, но посыл был ясен – отныне не только Израиль, но и Египет очень заинтересован в безопасности этих платформ ^[310].

В ответ на угрозу со стороны Ирана и «Хезболлы» Израиль предпринимает значительные усилия в области укрепления безопасности платформ, включая адаптацию противоракетной системы «Железный купол» для перехвата российских и китайских противокорабельных ракет берегового базирования, оказавшихся в руках «Хезболлы» и ХАМАС.

В последний день 2019 г. началась эксплуатация гигантского месторождения Левиафан. Израиль быстро начал экспорт части добываемого им газа в Египет по газопроводу на Синайском полуострове, который прежде использовался для доставки египетского газа в Израиль. Так как Египет сегодня полностью обеспечивает себя газом, израильский газ поможет ему вновь запустить законсервированные заводы по сжижению газа и возобновить экспорт СПГ. «Наш клиент – Европа, – заявил министр энергетики Египта Тарек эль-Молла. – У нас есть готовое решение. У нас есть инфраструктура».

«Открытия в Восточном Средиземноморье стали для нас полной неожиданностью», – сказал Штейниц. Теперь никаких неожиданностей быть не может. Сегодня никто не будет считать эти воды мертвым морем с точки зрения ресурсов. Напротив, Восточное Средиземноморье является новым и динамичным элементом мировой энергетики и геополитики и меняет карты и той и другой. Регион мог бы стать поставщиком природного газа не только в Европу, но и, в форме СПГ, на мировой рынок. Но политическая ситуация в регионе такова, что он будет оставаться морем раздора ^[311].

Группировка ИГИЛ возникла на почве многовековой истории, корни которой лежат в свойственном исламу неприятии национального государства, подкрепленном распадом Османской империи, доминированием европейцев, засильем светского мира и современной культуры, навязыванием государственных границ во время и после Первой мировой войны и ненавистью к руководителям государств.

В 20-х гг. прошлого века расположенный в Египте на берегах Суэцкого канала город Исмаилия с его широкими, засаженными деревьями улицами представлял собой видимую демонстрацию британского доминирования. Дело в том, что он являлся и колониальным анклавом, и городом, в котором располагались британская военно-воздушная база и штаб-квартира компании Suez Canal Company, которая владела каналом.

Хасан аль-Банна, глубоко набожный мусульманин, проповедовал в городских мечетях и кофейнях. В 1928 г., вспоминал он, с полдюжины рабочих разыскали его, чтобы пожаловаться на «унижения и ограничения», чинимые компанией, на то, что являются «простыми наемниками, работающими на иностранцев». Они просили его наставить их на путь ислама.

«Мы – братья на службе ислама, – сказал им аль-Банна, – с этого момента мы – “Братья-мусульмане”». Новое движение, сказал он, будет спасать мусульман, которые «замучены» «империалистической агрессией» и «эксплуатацией», а также силами, которые «разрушают наши религиозные убеждения». «Ответ – это ислам, – утверждал он, – всеобъемлющее учение, которое регулирует все стороны жизни». Конечной целью провозглашалось воссоздание халифата, который будет «владычествовать над всем миром». Концепция халифата также стала реакцией на идею национального государства ^[312].