Четвёртая власть Третьего Рейха. Нацистская пропаганда и её наследники - читать онлайн книгу. Автор: Константин Кеворкян cтр.№ 75

Детишки помладше ходили, как и все дети, в кукольные театры. Которые, впрочем, тоже не обошло своим вниманием бдительное око режима. В программу традиционных кукольных театров вносились «актуальные» изменения: в частности, устранены «расово чуждые» и христианские (ангелы, дьявол и т. п.) персонажи, шутки о жизни в нацистской Германии и т. д.

С шутками и юмором в Третьем рейхе вообще происходили удивительные вещи. Геббельс записал в своем дневнике: «Я велел понаблюдать за кабаре комиков. Там в ходу анекдоты против государства. Это нетерпимо» (56). В мае 1935 года нацистская пресса опубликовала сообщения о том, что два берлинских кабаре – «Катакомбы» и «Балаган» – закрыты, а их актеры отправлены в концлагерь, ибо позволили себе «неуважительные шутки» по адресу НСДАП и государства. Угодил в концлагерь и популярный конферансье Вернер Финк, разрешивший себе сострить насчет «возвышения» правой руки (т. е. нацистского приветствия) и «низведения» прав немецкого народа (57). И после всего этого, в феврале 1939 года заскучавший Геббельс объявил конкурс на «лучшую шутку года». Однако результат сего удивительного конкурса так никогда и не был обнародован.

Из легкого жанра у населения остался цирк. Сам Гитлер любил смотреть фокусы и в качестве развлечения иногда даже приглашал к себе домой первоклассных фокусников. Домашние представления настолько нравились ему, что он издал указ, строго запрещающий газетам публиковать «разъяснительные» статьи, раскрывающие секреты иллюзионистов.

После начала войны индустрия зрелищ в Германии продолжает успешно работать. Но сам Гитлер посетил театр только один раз. В Байрейте в июле 1940 года он в последний раз слушал оперу. Давали – что за символ! – «Гибель богов» Рихарда Вагнера.

В воюющей Германии, по свидетельству современника, «один из самых популярных ныне здравствующих авторов – Бернард Шоу. Единственная немецкая пьеса, которая пользуется успехом, – это новая вещь Гауптмана «Дочь собора» (58). Геббельс извлек из литературных достижений великого старца грандиозный пропагандистский эффект, не уставая напоминать немецкому народу и всему миру, что крупнейший современный немецкий драматург не только остался в Третьем рейхе, но продолжает писать пьесы, которые идут на сценах театров.

И еще об одном литературном даровании – лауреате Нобелевской премии по литературе 1920 года Кнуте Гамсуне. Живой классик литературы Гитлера обожал: «Он, крестоносец и реформатор, желал создать новую эпоху и новую жизнь для всех стран, прочное международное единство на благо каждой страны. Вот чего он хотел. И труды его не пропали даром, народы и нации поддержали его, стали с ним плечом к плечу, народы и нации решили бороться с ним и победить!» (58). В благодарность за плодотворное сотрудничество, в 1943 году Кнут Гамсун лично преподнес Геббельсу драгоценный подарок – собственную нобелевскую медаль, а его сын Арилд сражался добровольцем в составе дивизии СС «Викинг» на Восточном фронте. Сразу после смерти Гитлера Гамсун написал некролог германскому фюреру, которого назвал борцом за права народов.

Нацистское общество спектакля скончалось в страшных конвульсиях с грохотом советской артиллерии на улицах Берлина. Накануне штурма, чтобы спасти гордость немецкого искусства – Берлинский филармонический оркестр – от гибели, Альберт Шпеер договорился с дирижером оркестра, что пришлет партитуру, которая послужит сигналом для всеобщего бегства.

Музыка, выбранная Шпеером как сигнал к последнему концерту и последующему бегству, несомненно, имела свой смысл. Партитура, которую дирижер оркестра приказал поставить на пюпитры музыкантов, называлась «Гибель богов» – трагическая музыка Вагнера. Та же самая музыка, которую слушал Гитлер во время своего последнего посещения театра в 1940 году (60).

Гитлер был художником и до Первой мировой войны зарабатывал себе на жизнь рисованием акварелей. «Нужно признать, что его акварели были намного выше среднего уровня, – отмечал друг Гитлера и его личный фотограф Генрих Гофман. – Я сам опубликовал альбом с репродукциями его картин, и в 1936 году известный американский журнал «Эсквайр» напечатал статью о Гитлере-художнике с цветными репродукциями его картин» (61). Одновременно сотрудники Главного архива НСДАП, пытавшиеся собрать картины Гитлера для будущих поколений, разыскали множество его ранних работ, стоимость которых к тому времени выросла у коллекционеров от 2000 до 8000 марок (62).

Вся политика Гитлера в искусстве имела своей сверхзадачей пробуждение в народе интереса к прекрасному и эстетическому (в собственном, разумеется, понимании). В соответствии с этим он требовал от художников блестящего мастерства, техники исполнения, понятности темы произведения. Для достижения поставленной цели возрождения национального искусства около 42 тысяч живописцев, скульпторов, декораторов и т. п. были объединены в Имперскую палату изобразительного искусства. Ее директивы имели силу закона и любого могли исключить из палаты за политическую неблагонадежность. Кроме того, для художников существовал целый ряд мер принуждения: запрет на преподавательскую деятельность, лишение права выставляться, и вообще – лишение права заниматься живописью. А чтобы поощрить «истинных германских художников», Гитлер учредил несколько сот творческих премий.

Первая «Большая немецкая художественная выставка» открылась 18 июня 1936 года в специально отстроенном «Доме германского искусства» в Мюнхене. Открытие сопровождалось костюмированным шествием под девизом «Две тысячи лет немецкому искусству». В шествии приняли участие около 500 всадников и тысячи одетых в костюмы разных эпох мужчин и женщин. Отбор картин и скульптур, как в первый, так и последующие разы, происходил следующим образом: ежегодно Гитлер назначал своего друга Генриха Гофмана предварительным экспертом. Работы, достойные, по мнению Гофмана, внимания фюрера, поднимали в экспозиционные залы и располагали так, что бы Гитлер мог сложить свое собственное впечатление о них.

Полотна в основном представляли сцены трудовых будней и праздников немецкого народа, «героического» прошлого и настоящего национал-социалистического движения, живописные пейзажи с видами милого сердцу Отечества. Согласно статистике, из 900 отобранных для первой выставки произведений 40 % составляли немецкие ландшафты, 20 % – изображения расово безупречных крестьян, женщин и спортсменов, портреты конкретных людей – 15,5 %, животные – 10 % и натюрморты -7% (63).

Обильно демонстрировалось обнаженное тело. «Обнаженные женские натуры имели функцию подчеркнуть господство мужчин: женские «ню» всегда представляли собой стоящие фигуры; полностью открытые взору, беззащитные, они не содержали никакой тайны, в этих образах не было ничего недоступного» (64). С данным категорическим суждением нельзя согласиться. К примеру, самая скандальная картина национальных выставок «Леда» Падуа была, несмотря на подчеркнутую эротичность сюжета и исполнения, весьма далека от упомянутых шаблонов. «Леда» вызвала много споров, она долго привлекала всеобщий интерес, а многие из ведущих членов партии, включая дам, требовали вообще ее убрать. Однако нашлось столько же меценатов, которые хотели ее приобрести, но всех опередил Мартин Борман, купивший работу от имени фюрера.