Перехлестье веков - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Хмельницкая cтр.№ 55

Я оглянулась на дверь, из которой вышла пару минут назад. Там стояла Энн. Сгорбившаяся тень самой себя. Она устала бороться за меня и со мной, она прощалась. Зря.

Погладив брошь, приколотую к лацкану куртки, я улыбнулась Энн на прощание и помахала рукой. Этим жестом я обещала ей вернуться и не сомневалась, что выполню обет. Бабушка ответила мне улыбкой и тоже помахала рукой. И вдруг в голове промелькнула шальная мысль: а что если спросить у Энн о том, что произошло между ней и папой?

Я выдернула плеерон из щели, выскочила и бросилась к бабушке. Она раскрыла объятия, и память подбросила мне картинку: я всегда так поступала, когда была с Энн.

– Тень… – вздохнула бабушка, сидя в моей комнате в кресле у окна, а я, обняв коленки руками, слушала её ответы на давно мучавшие меня вопросы. – Тень… Так переводится фамилия Ртуть с древнего, уже мёртвого, языка биритов.

– Бабуль, я пока разговаривала сегодня в обеденном зале, вспомнила, что в далёком детстве играла с тенями, называла их подружками. Это просто детское воображение или что-то значит? Одна женщина сказала, что у меня тень в глазах, как и у той, что встречалась с Киром Варом много лет назад. Она привозила фолиант, очень древний, опять же со слов той женщины. Может это быть взаимосвязано? Ты говоришь: Ртуть – Тень. Выходит, кто-то из родственников замешан в этом заговоре. Я не хотела говорить при всех. Может аккуратно прощупать родню и…

– Когда ты назвала имя учёного, у меня не осталось сомнений в том далёком…

Энн закрыла лицо руками и замолчала. Я смотрела на неё не в силах подняться, подойти, обнять. Чувствовала, что услышу нечто страшное и потому продолжала оставаться на месте, обнимая колени.

– Твоя мама помогла ему в работе, – резко убрав руки и вздёрнув подбородок, сказала бабушка. – Думаю, это она будет на той записи… Он так вцепился в неё, умолял… Ладия помогла.

– Мы потому жили в глуши, из-за старой книги? – прошептала я.

– Нет, – покачала головой Энн. – Из-за тебя.

– Из-за… Что?!

– У тебя записано двойное Наложение из-за Дара бойца, но это не всё…

– Да не тяни, бабуля!

– Много лет назад, – слова Энн давались тяжело, но поза стала расслабленной, взор устремлён в окно, на лужайку, забор леса, когда я была ещё ребенком, появился первый маг с двойным Даром. К этому отнеслись, как к чуду, но когда распознали ещё двоих детей с подобным Даром, то… Все семьи под благим и не благим предлогом репрессировали. Наложение стало обязательным не сразу, поначалу так блокировали только Дар стихийников и боевиков. После тех событий стали блокировать всех. Второй Дар проявлялся почти сразу, и такого ребенка забирали из семьи. Что происходило с этим чадом потом, никто не знает, да и не станет спрашивать.

– Ты хочешь сказать…

Я не договорила, начиная погружаться в правду, будто в дурман. Наконец мне стали понятны мотивы, почему родители отказались от жизни в свете, от Хиссы, от блеска, почему перебрались в глухомань и жили скромно. Я осознала подвиг мамы, которая взяла фамилию отца и тем самым принизила собственный статус. Всё это делалось ради меня и только для меня. Я могла сама закончить историю за Энн, в которой она приехала за мной и предложила папе перебраться в Хиссу, под её покровительство на правах наследников великой империи Ртуть, но затем передумала и вовсе перестала посещать нашу глубинку.

Отрешенность, желание спасти – подвиг близких во имя единственной дочери и внучки. И они снова пошли на это сейчас…

Я – вал, я – боль, я – обуза. Мне жить с этим. Только как?

– Скажу, что, заблокировав Дар боевого мага, Нар и Ладия переехали в ваш дом у кромки владений Лесных и уже там, после того как Ладия приняла фамилию твоего отца, сотворили ещё один обряд Наложения – купировали Тень.

Я зажмурилась. Слёзы готовы были пролиться из глаз, и я пыталась их удержать. Сколько же сил и боли я принесла родителям, бабушке. Они жили в страхе, что их дитя отберут, а они не смогут ничего сделать.

– Ладия познакомилась с Варом случайно, и он прилип к ней, будто колючка, – продолжала Энн, а я не смела открыть глаза. – Он писал какую-то научную работу, и ему требовались данные. Ладия сказала ему о древнем обычае не сразу, но увлеклась этим… Он увлёк её. А потом эта смерть… Твоя мама так и не сказала, почему согласилась помочь учёному. Она только твердила, что можно всё изменить. Я после её смерти перерыла весь фолиант вдоль и поперёк и не поняла, что именно собралась менять Ладия.

Я тяжело вздохнула и распахнула веки. Теперь можно – слёзы высохли и не так больно слушать рассказ Энн.

– Ты дашь мне прочесть? – тяжело сглотнув, поинтересовалась я. – Фолиант.

– Конечно, – улыбнулась бабушка.

– Есть проблема, – сжав кулаки в нерешительности, сказала я. – Мне снова видится тень.

– Это нормально, суверен творил над тобой Наложение и обнаружил другое, с которым ты всё еще ходила. Тень, он его сразу узнал. Он поступил мудро, когда развеял заклятие и дал второму Дару заполнить твоё существо. Ты теперь многое можешь видеть или предвидеть. Он общался со мной после вашей встречи в его комнате, и я подтвердила, что ты… Необычна. Он сказал, что сохранит это в тайне. Нечего бояться.

В дверь постучали, и она тут же распахнулась. Эран влетел в комнату запыхавшийся, взъерошенный. Он бросился ко мне, но остановился, заметив Энн. Бабушка хохотнула и махнула рукой:

– Да здесь она, не переживай. Я специально вас всех запутала, чтобы вы по дому побегали и нам дали поговорить без спешки.

– Энн, я… – начал Эран и запнулся.

Он приблизился ко мне, уселся на кровать и аккуратно взял мою руку, погладил пальцы.

– Энн, – обратилась я к бабушке, – может я пойму, в чём Кир Вар смог убедить мою маму? Да и вообще хочу заняться учёным, его статьями, знакомствами, пока Дон, Ев и Грек трясут свои Секретные канцелярии. Будем заходить со всех флангов, глядишь, и заловим кого-нибудь.

– Мина, там нет того, о чём мы говорили с тобой, – покачала головой бабушка.

После нашего общения она словно встрепенулась, сбросила несколько десятков лет и превратилась в ту самую Энн, которую я знала и любила в детстве. Энергия пульсировала в её теле, жгла, подталкивала к действию. Румянец на щеках теперь не выглядел болезненными укусами, а украшал, придавал молодости ее лицу. Глаза светились счастьем, а губы улыбались. Моя любимая, родная Энн. Моя Энн. Моя.

– Принеси, и без разговорчиков, – хмыкнула я. – Где ты эти старые пергаменты хранишь? А? Давай уже, разоружайся.

Вместо ответа бабушка достала из кармана платья дартак. Он был маленький, размером с перепелиное яйцо, не больше. Она сместила две половинки, набрала только ей известные координаты и направила появившийся из недр механизма луч на стену. Пространство будто разорвалось, и в нём образовалась ниша. Странно, переход не соединил две точки, и в рваной дыре я видела лишь преломляющийся свет и волновое марево.