Я продолжила путь к лесу. Изумрудная густая трава цеплялась за брюки. Я выдернула травинку и сунула кончик длинного стебля в рот. На языке почувствовался сладковатый сок растения. Я невольно улыбнулась, прищурилась и посмотрела на Красную звезду. Она прошивала жаркими лучами воздух. Такой яркой она была лишь летом. Чем заслужили жители Джакки подобную знойную щедрость? Толи ещё будет дальше…
Хм. Как бы зима раньше времени не притопала погостить.
По небу плыли дымчатые облака, трансформируясь под нажимом ветра в необычные фигуры. Я шагала и улыбалась, опустив вниз руку и раскрыв ладонь, чтобы каждая травинка или полевой цветок коснулись моей кожи.
Добравшись до первых деревьев, я уселась на зелёную травку, густым ковром укрывающую джакку, и достала плеерон. Длинные тени, отбрасываемые стволами и кронами деревьев, стелясь по траве, тянулись к моим ногам. Жаль, но даже на опушке леса я не чувствовала прохлады.
Я включила плеерон, но медлила с вводом в активное окошко для связи номера верховного канцлера. Шутя, носком туфли обрисовала тень кроны дерева и улыбнулась. Пролетающая над тенью пёстрая бабочка упала замертво. Я нагнулась и взяла бабочку, положила на раскрытую ладонь. Её лапки были обуглены.
Выбросив насекомое, я поднялась, шагнула к тени дерева и поставила на неё ногу. Внезапно тень искривилась, истончилась и стала похожа на ленту рунической надписи. Разобрать символы невозможно, ведь они перетекали один в другой и таким написанием могли означать что угодно.
Тень стала извиваться, как змея, голову которой я придавила. Я не верила своим глазам и продолжала стоять, наблюдать, как завороженная, за происходящим. Руническая тень резко распрямилась в струну и стрелой скользнула в чащу леса.
Накатил страх. Сердце сдавило, и оно пропустило удар. Откуда невнятный ужас взялся, не понятно. Я только что замечательно прогулялась и порадовалась красоте здешних мест, и вдруг странное, гулкое ощущение опасности.
Я прислушалась к шуму дубравы, огляделась и посмотрела вверх. Дронов-разведчиков не видно, значит, никто за мной не следил. Опушка выглядела вполне девственной. Что тогда?
Показалось?
Интуиция подавала сигналы, а им я верила безоговорочно. Отрешившись от всего, сосредоточилась и мысленно воззвала к дремлющей внутри меня магии. Эгоцентрики трансформировались очень быстро, между двумя ударами сердца.
Наложение спало, а магия заполнила каждую клеточку моего существа, и я почувствовала живых существ, находящихся вокруг меня. От напора животного инстинкта охотящихся зверей я буквально захлебнулась. Встала на четвереньки и попыталась отдышаться.
Терпеть не могла моменты прихода силы. Толчки магии, словно скрученная лента или сжатая пружина, распрямлялись, отдаваясь внутри моего тела ужасной болью. Но дать волю Дару сейчас призывала интуиция, помноженная на страх.
Преодолев недомогание, я поднялась и сконцентрировалась на эмоциях, бурлящих вокруг. Среди животных инстинктов я чётко уловила импульсы двух людей: оборотня и мага.
Оборотень-женщина, весьма агрессивная, но подавляющая свою вторую сущность. Такое происходило после недавнего оборачивания в человеческую ипостась. Я чувствовала, как бушевал инстинкт охотника, желание порвать любого зверя, измотав его погоней.
Рядом чувствовалось присутствие мягкой силы, присущей лекарям. Очень слабый импульс, едва различимый. Скорее всего, это ведьма, но очень слабая. Почти со стопроцентной уверенностью могла предположить, что немощность из-за избытка в её крови специфического эликсира. Такой готовят и пьют ведьмы за несколько дней до шабаша, чтобы потом было много сил.
Оборотень и ведьма – любопытная парочка. Что они забыли в такой глуши? Ведь, если верить джаккатеру полётного средства, на несколько километров во владениях мааров Жар никто не проживал. Вероятно, это кто-то из прислуги. Не думаю, что некто решил переброситься парой незначительных фраз и для этого выбрал чужое владение. Только вот за кем следили? За Энн? Эран на подозрении? Может Грек? Кто-то сливал информацию о хозяевах или просто решил поболтать со старой подругой?
У Энн, судя по рассказам папы и информации, которой со мной периодически делилась Секретная канцелярия, весьма разнообразная и насыщенная политическая и светская жизнь. Одних племянников, выбившихся в крупные политики, по пальцам не пересчитать. Вспоминать внуков и сестёр с братьями, включая двоюродных, троюродных и так далее до тех, что именовались «седьмой водой на киселе», не хочется. А значит, скорее уж в голову приходило о сливе информации об Энн Ртуть, чем что-то ещё. Да тут она ещё вдруг вспомнила о дальних родственниках Жарах, в гости к которым прилетела я. Да с такими данными можно озолотиться, дав пищу для размышления и анализа тайным службам всех стран.
Конечно, могла быть банальная встреча старых знакомых, но… Как-то с большим трудом в это верилось.
Я пошла на зов силы, каждой клеткой ощущая нетерпение оборотня. Распознать вид не могла, только чувствовала, что это женская особь и довольно молодая. Она ненавидела всё, что её окружало, и одновременно испытывала чувство счастья, подпитываемого женской любовной горячкой.
Приблизившись к собеседникам, я потеряла связь с ними. Только что нас связывала невидимая магическая нить, но вдруг она резко оборвалась. Неужели беседующие растворились в пустоте?
Я ещё немного побродила, пытаясь нащупать неизвестных, но потуги оказались бесполезными. Ладно, пора возвращаться к своим делам.
Загнав магию обратно вглубь своего существа, я почувствовала облегчение. Устроившись на поваленном дереве, включила плеерон и набрала номер Дона Мира. Всё равно магия через электронные видео-приборы не передавала заклинания и отображала истинное лицо беседующего, сколько бы иллюзорных масок тот не надевал. Я не боялась, что Дон не признает меня. Мне иногда казалось, что Хисса принципиально допустила в пространство чародейства человеческие технологии, чтобы врагов видеть пусть электронными, но правдивыми глазами. Так проще знать, кто есть кто.
Верховный канцлер находился в своём рабочем кабинете и выглядел суровым, но не более обычного. Хороший признак: в Мирсе всё в полном порядке. Кустистые брови канцлера сошлись на переносице, нетерпимым взором Дон источал негодование, круглое лицо казалось бледным. Вероятно, только что Дон пропесочил подчинённых, что в целях профилактики ускорения рабочего процесса, в общем-то, не так уж плохо. Хотелось надеяться, что на повестке дня стоял и мой вопрос, а точнее похищение «Перехлестья веков». Впрочем, не обязательно, ведь дело особо секретное. Канцлер в полнее мог заниматься им лично.
Я широко улыбнулась мужчине и произнесла:
– Рада тебя видеть, Дон Мир. Как поживаешь? Всё ли хорошо?
– Приветствую, Мина, – поздоровался мужчина и попытался улыбнуться.
– Долго ходить вокруг да около не стану. Как там расследование кражи «Мудрости гор»?
Дон крякнул, потёр нос. Этот жест свидетельствовал о внезапно нахлынувшем раздражении, но он сдержался, чему я порадовалась. Всё у верховного канцлера под контролем, чего и себе желала, находясь на чужбине.