В.: Отслеживать полный спектр в каждом из квадрантов. Сферы Я, Мы и Оно эволюционируют от тела к разуму, душе и духу. Так мы и получаем все квадранты и все уровни.
К. У.: Да. И нам особенно стоит помнить, что когда мы включаем душу и дух в интегральное воззрение, то делаем мы это как восходящим, так и нисходящим образом. Мы хотим включить освобождающее движение мудрости, которое возносит нас от тела к разуму, душе и духу, но также мы хотим включить и воплощающее движение сострадания и исцеления, которое обращает душу и дух обратно к телу, земле, жизни и отношениям, дабы равным образом воспевались и Бог, и Богиня.
Это также открывает простор для невероятного количества исследовательских проектов — потенциально могут быть защищены тысячи диссертаций по вопросам применения всеуровневого и всеквадрантного подхода. (Конкретные рекомендации, касающиеся отслеживания уровней и линий в каждом из квадрантов, см. в книге «Интегральная психология».) Но также существуют и более скромные, каждодневные способы применения интегрального видения.
В.: Такие как личная трансформация и духовная практика. Коль скоро интегральная трансформирующая практика должна быть всеуровневой и всеквадрантной, то что она в действительности будет в себя включать?
К. У.: Есть ряд подходов, которые развивают эту мысль, если вы хотите ее более подробно исследовать. Я рекомендую книги Тони Шварца «Что действительно важно: в поисках мудрости в Америке»; Майкла Мёрфи и Джорджа Леонарда «Жизнь, которая нам дана: долгосрочная программа по воплощению потенциалов тела, разума, сердца и души» и мою собственную книгу «Один вкус» (One Taste)
[52].
В общем, идея состоит просто в том, что нам нужно упражнять тело, разум, душу и дух в себе, культуре и природе.
В.: Таково интегральное видение.
К. У.: Верно, таково интегральное видение. И итоговый результат всего этого будет состоять в пробуждении к тому, кем и чем вы являетесь во вневременной реальности, — в пробуждении к Духу, который и есть подлинный автор этой цельной проявленности.
И там, в сокрытой от глаз тайной пещере Сердца, где Бог и Богиня наконец-то объединяются, где Пустота объемлет всю Форму как свою утраченную и вновь обретенную Возлюбленную, где Вечность радостно поет гимны благородному Времени, где Шива безудержно сливается с лучезарной Шакти, где восхождение и нисхождение объединяются в эротических объятиях звучания одной хлопающей ладони, навеки пребывая во вселенной Одного вкуса, Космос признаёт свою истинную природу, увидев самоё себя в безмолвном узнавании, которое не оставляет ни единой отдельной души, которой можно было бы поведать эту чудесную историю.
Вы ведь помните? Там, в Сердце, где пара наконец-то воссоединяется, вся игра отменяется, отменяется весь этот кошмар эволюции, и вы оказываетесь именно там, где были до начала всего шоу. Во внезапном шоке осознания совершенно очевидного вы узнаёте свое собственное Изначальное лицо — лицо, которое было у вас до Большого взрыва, лицо совершенной Пустоты, улыбающееся всему сотворенному и поющее, как весь Космос во всей его полноте. И все отменяется в этом изначальном взоре, оставляя лишь эту улыбку и отражение луны в тихом пруду поздней, кристально чистой ночью.
Послесловие. Лана Вачовски спрашивает Кена Уилбера о «Краткой истории всего»
Лана Вачовски: Посмотрим, что у нас получится… всегда неловко начинать такие вещи. Ведь так много контекстов, предысторий и воспоминаний, запрятанных в разные уголки интегрального шкафа. И они не только могут помочь читателям понять, с какой стати я сижу по эту сторону виртуального стола для интервью, но и позволят передать им ощущения от отношений, за которые я премного благодарна. Особенно за то, что всякий раз, когда мы друг с другом разговариваем, я чувствую все ту же энергию ликования, которую я ощущала, когда мы беседовали впервые.
Помню, как во время нашего первого разговора мой телефон разрядился и мне пришлось звонить тебе с городского. Еще я помню, что, когда я наконец-то повесила трубку, та была раскаленной, как и мое ухо. Вероятно, ее распалил мой перегревшийся мозг.
Наши беседы всегда развивались стремительно, перескакивая с темы на тему. Они были похожи на олимпийский пинг-понг — «мячик» нашего разговора перескакивал от Плотина к радикальному для 2001 года шагу по использованию перспективы первого лица («из глаз»), от оплошностей дуализма к поэзии Майкла Джордана
[53] и Chicago Bulls, от беби-бумеров и их материализма к обсуждению того, почему философы так редко пишут о сексе и любви… Эти спонтанные взаимообмены, которые, признаюсь, часто деэволюционировали в абсолютную (обычно пьяную) смехотворность (помнишь вопрос: «Можно ли считать кардиотренажеры Bowflex произведениями искусства?»), всегда заряжали мои сердце и разум энергией, каждый раз появляющейся при встрече с твоим выдающимся и сострадательным интеллектом.
Впервые мы встретились благодаря твоей работе. Ты уже видел наш фильм «Связь»
[54] до того, как посмотрел «Матрицу»…
Кен Уилбер: Я посмотрел «Связь» в год, когда работал над своими дневниками, которые планировал опубликовать (они вышли в книге «Один вкус»). И я даже добавил туда заметку о фильме. По сути, я признался в любви к нему — к его нуарности, эстетике, режиссуре, актерам, сценарию, ко всему. Это фантастический фильм! Но вряд ли кто-нибудь мог предположить, что после такого дебюта появится кинотрилогия «Матрица». Хотя, когда я только познакомился с тобой, стало очевидно, откуда истоки «Матрицы». Так что шанса удивиться не осталось!
Л. В.: А я прочла «Благодать и стойкость»
[55], и эта книга очень сильно на меня повлияла. И не только потому, что я выплакала полное ведро слез. Эта книга достигла того, что я и сама пыталась сделать: она извлекла философию из ее академического пузыря, из теоретической абстракции, и внедрила в повествование о нашей повседневной жизни. Я сразу же купила твои книги «Спектр сознания» и чуть позже «Секс, экология, духовность». Помню, как напряженно я ее читала, с радостью подчеркивая текст и оставляя заметки на полях (я известна как серийный осквернитель книг; мои друзья и родственники знают, что не стоит мне одалживать свои книги, ведь я их всегда порчу). Я отчаянно предавалась тайной беседе с тобой. А когда мне нужно с кем-нибудь обсудить какую-то из прочитанных книг, я даю ее кому-то из членов семьи. Обычно папе. И «Секс, экология, духовность» стала точкой отсчета для нас обоих, хотя, по нашему признанию, это не книга, а монстр по объему…