Литовское государство. От возникновения в XIII веке до союза с Польшей и образования Речи Посполитой и краха под напором России в XIX веке - читать онлайн книгу. Автор: Павел Брянцев cтр.№ 46

Таким образом, Подолье и Киевская область вошли в состав Литовского государства. Ханы Золотой Орды, занятые внутренними смутами, не противодействовали покорению Ольгердом этих областей; но тем не менее они продолжали считать эти земли своими, и в 1373 г. татары пытались даже силою оружия возвратить их, но были разбиты Ольгердом. Но окончательный спор об этих областях решен в пользу Литвы только при Витовте.

Борьба Ольгерда и его братьев – Кейстута и Любарта – с польским королем Казимиром Великим за галицко-волынское наследство. Мы выше говорили, что Гедимин, из политических расчетов, сына своего Любарта женил на дочери последнего волынского князя, из рода Даниила Романовича Галицкого, Льва Юрьевича – Буше. Дочь же свою (имя ее неизвестно) из тех же видов отдал в 1331 г. за Болеслава Тройденовича, племянника галицкого князя Юрия II Андреевича. По смерти Льва Юрьевича, тестя Любарта, волынские земли по наследству перешли к Юрию II Андреевичу, как племяннику покойного Льва Юрьевича; Любарт же Гедиминович, как зять Льва Юрьевича, получил один только Луцк. В 1335 г. скончался и Юрий II Андреевич; он был последний князь галицких земель из потомства Даниила Романовича в мужской линии. Наследниками Юрия остались: Болеслав Тройденович и Буша, двоюродная сестра Юрия, жена Любарта Гедиминовича. И действительно, наследство это и попало в руки вышеозначенных законных наследников: галицким князем и всех земель этого княжества, по приглашению бояр, сделался Болеслав Тройденович, а Волынь, с главным городом Владимиром, занята была Любартом Гедиминовичем.

Но первому, то есть Болеславу Тройденовичу, недолго пришлось управлять галицкою Русью. В младенчестве он был окрещен по обряду православной церкви и воспитывался в этой религии. Но впоследствии, по настоянию своего старшего родственника Владислава Локотка, перешел в католичество. Сделавшись галицко-русским князем, Болеслав окружил себя поляками, венграми и немцами; обложил народ тяжелыми податями. Стараясь обратить православных галичан в католицизм, Болеслав стал преследовать сих последних, употребляя для этой цели самые жестокие меры. Крайне распущенный, он в то же время заявил себя в Галиции страшным развратником; удовлетворяя своему скотскому чувству, Болеслав не давал пощады ни женам, ни дочерям самых знатных бояр Галиции. Таков был князь, приглашенный самими галичанами после смерти кроткого Юрия II. Но не таковы были галицкие бояре, чтобы терпеть насилие и жестокости от человека, которого они сами призвали, и притом фанатического ренегата. Три года спустя после приглашения Болеслава на галицкий стол бояре составили заговор. Но так как лишить жизни Болеслава открыто нельзя было, ввиду того, что его окружала иноземная дружина, то положили убить тайно; для этой цели они воспользовались одним пиром, на котором поднесли Болеславу напиток с такою сильною отравою, что когда тот выпил его, то был разорван на куски.

После смерти Болеслава Тройденовича не осталось прямых наследников на Галицию. Ближайшее право на нее по родству и другим правам имели: а) Любарт Гедиминович, как женатый на Буше, двоюродной тетке покойного Болеслава; б) все братья Любарта, так как сестра их была за Болеславом Тройденовичем; в) венгерский король Карл Роберт; этот считался наследником Галиции на том основании, что сто лет тому назад два предка его: Андрей (бывший венгерский король) и сын Андрея Коломан некоторое время сидели на галицком столе, и, наконец, г) польский король Казимир III Великий; Казимир же признавался наследником вышеозначенной области потому, что Болеслав Тройденович был сын мазовецкого князя, который приходился ему троюродным братом и состоял в вассальной зависимости от Польши.

После смерти Болеслава Тройденовича первым обнаружил стремление овладеть Галициею Казимир Великий, то есть тот наследник на нее, который менее других имел на это право. Об этом в источниках рассказывается так: когда о смерти Болеслава Тройденовича сделалось известно в Кракове, то польский король, не теряя времени, собрал небольшую дружину и окольными путями, обходя города и крепости, чрез леса и болота, быстро понесся к столице Галицкой земли – Львову. Захватив ее врасплох, Казимир прежде всего овладел сокровищами галицких князей: золотом, серебром, жемчугом, коронами, дорогими одеждами, церковными сосудами, крестами, усыпанными драгоценными камнями, и т. п. ^[93], а затем, приведши жителей города к присяге на верность к себе и сжегши два замка, служившие оплотом столице, возвратился в Краков.

На следующий год Казимир III снова явился в Львов, занял важные города Галиции своими войсками, объявил эту область собственностью и стал в ней хозяйничать, как дома.

Захват Казимиром Галиции, может быть, кончился бы для польского короля без дурных последствий, если бы сей захват ограничился только одною этою областью. Но он, к сожалению, не ограничился одною ею: овладевши Галициею, Казимир начал забирать и города Волынской области: Волынск, Кремонец, Вельск и другие, то есть те города, на которые Любарт Гедиминович имел более права, чем Казимир. Тогда Любарт Гедиминович поневоле должен был выступить против польского короля. И таким образом началась борьба за галицко-волынское наследство.

Сначала военные действия для Любарта Гедиминовича были неудачны: Казимир отнял у него много городов и даже самого пленил, выпустил только благодаря сильной просьбе Кейстута. Но потом дела Любарта поправились: соединившись с некоторыми своими братьями, он нанес несколько поражений польскому королю, так что тот должен был вступить в переговоры с Гедиминовичами. Следствием чего было перемирие на два года, то есть от 1347 до 1349 г. ^[94]В силу этого перемирия за польским королем осталась одна только Львовская земля, а земля Владимирская и уделы: Луцкий, Бельзский, Холмский, Берестейский и даже Кремонец остались в руках литовских князей.

По истечении перемирия польский король первый начал войну с Гедиминовичами за галицко-волынское наследство. В 1349 г. в конце лета Казимир III с огромными силами явился в галицко-волынские земли и в короткое время захватил города, уступленные Гедиминовичам по последнему перемирию, именно: Холм, Бельз, Владимир, Луцк и Берестье; после этого польский король Казимир III предложил мир Гедиминовичам, причем обещался уступить Любарту Луцк, и то, впрочем, на правах вассальной зависимости. Что отвечали на это дети Гедимина, источники не говорят. Так прошло около года. Казимир почти окончательно утвердился в завоеванном крае, и дело Любарта и его братьев касательно галицко-волынского наследства казалось почти проигранным. Но его поправил Кейстут, и поправил самым неожиданным образом. Это случилось так: Кейстут, желая возвратить себе Берестье, вступил один в переговоры с Казимиром, а когда тот не соглашался на отдачу означенного города, то трокский князь выразил желание принять католичество, лишь бы только получить отцовское достояние. Польский король поверил искренности Кейстута, обещался исполнить желание его относительно Берестья, как только князь примет католичество. В то же время Казимир III довел об этом до сведения папы Климента VI. Папа немедленно изготовил три буллы: одну на имя Казимира, другую – Кейстута и третью – гнезненского архиепископа. В первой грамоте папа благодарил польского короля за его миссионерскую деятельность; во второй – поздравлял Кейстута с намерением вступить в лоно христианской церкви и в то же время давал обещание возвести его немедленно, после принятия крещения, в королевское достоинство, и в третьей, наконец, папа предписывал гнезненскому архиепископу отправить миссионеров и священников в Литву. Таким образом война, начатая так удачно для Казимира III, стала клониться к мирной развязке, с выгодою как для католической пропаганды, так и для Польши, потому что Казимир рассчитывал, что Кейстут, получив королевский венец, отложится от Ольгерда и этим самым разделит и ослабит Литовское государство. Между тем, пока велась переписка с папою, польский король, не ожидая окончательного исхода дела, распустил войско и возвратился домой. Этого-то обстоятельства собственно и выжидал Кейстут: он тотчас прекратил переговоры и, в союзе с Любартом, вытеснил польские гарнизоны из замков земли Волынской, Холмской и Бельзской; мало того, Кейстут и Любарт перешли даже в коренные польские владения и опустошили земли: Сандомирскую, Радомскую и Луковскую. Воспрепятствовать всему этому тотчас Казимир не мог, потому что в это время у него как раз началась борьба с духовенством. Только в следующем году, то есть в 1351-м, он решился начать войну с Гедиминовичами. Но на этот раз он не рискнул напасть на литовских князей одними собственными силами, а постарался заручиться стороннею помощью. Прежде всего польский король донес папе Клименту VI о вероломстве Кейстута и причем, заявляя святому отцу о своем желании снова начать войну с Гедиминовичами, просил его о помощи. Вследствие этого Климент VI отправил в Польшу две буллы; в одной он приказывал польским епископам объявить крестовый поход на языческую Литву, а в другой назначал Казимиру на войну десятую часть из церковных доходов в королевстве Польском. В то же самое время польский король обратился за помощью и к родственнику своему, венгерскому королю Людовику ^[95], и при этом просил его уступить ему и свои права на Галицию. Венгерский король исполнил желание Казимира: он отказался от своих прав на Галицию и обещался прислать свои полки, но при сем поставил следующие условия: если он сам или его наследники пожелают возвратить Галицию Венгрии, то Польша не должна этому противиться, получив только от Венгрии 100 000 злотых; а если умрет бездетным Казимир польский, то Галиция вместе с Польшею должны перейти к нему по наследству. Между тем Гедиминовичи, узнавши об этом, с своей стороны, постарались приобресть союзников: Ольгерд нашел их в подольских татарах. Таким образом, война за галицко-волынское наследство приняла более значительные размеры и затянулась еще на 5 лет. В начале войны опять был успех на стороне польского короля: он в союзе с венграми разбил и татар, и Кейстута с Любартом; при этом Кейстут даже попал в плен, а Любарт едва избежал этой участи. Плененный Кейстут приведен был в лагерь польского и венгерского королей. Когда тройский князь просил позволения вернуться домой, то ему предложили какие-то условия (нам неизвестные) и заставили поклясться в исполнении их. Для этой цели был убит бык, на трепещущем трупе которого Кейстут, в присутствии Казимира и Людовика и их блестящей свиты, произнес торжественную клятву ^[96]. Но, несмотря на эту клятву, Кейстута почему-то не отпустили, он каким-то чудом сам ушел из заключения и возвратился в отечество. Но эти успехи Казимира III непродолжительны были. На помощь Кейстуту, уже возвратившемуся из плена, и Любарту явился сам великий литовский князь Ольгерд. С этого времени дела приняли другой оборот: польский король, разбитый в нескольких битвах, отказался от Волыни и Галиции и согласился остаться при одном только Львовском уделе, что имел и до войны. Таким образом, борьба эта кончилась ничем для польского короля. Литовские князья по-прежнему удержали за собою Луцк, Владимир, Холм, Бельз, Берестье и др.