День пришельца (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Виталий Забирко cтр.№ 44

– …А ещё я побывал на Нирване, – бубнил Звёздный Скиталец. – Разумный мир Нирваны представлен единственным видом: Postquasifungi sapiens nirvanaei – эволюнт псевдогриба разумный нирванский. Тривиальное название дано на основе некоторых цитологических аналогий с организмами, относящимися к Царству грибов – Fungi. Этот вид можно считать единственным представителем органического мира Нирваны, не претерпевающим трансмутацию и постоянно существующим только в гетеротрофной форме. При этом следует воздержаться от определения «является», поскольку по заключению Института экзобиологии вид искусственно препятствует своей трансмутации в аутотрофное состояние, в то время как имеются все предпосылки для такого метаморфоза. Особи вида Postquasifungi sapiens – существа бесполые. Способ их воспроизводства не имеет аналогов в космической биологии и получил название симбиозной репродукции, которая осуществляется путём симбиоза с видом Pseudomycota bigenericus (псевдогриб двуродящий). Общение особей Postquasifungi sapiens между собой происходит на основе интактильной гиперосмии (неконтактного сверхобоняния), при этом информационным носителем являются молекулы феромонов, продуцируемые так называемым «одорантно-речевым» органом, не имеющим аналогов в космической биологии по широте испускаемого диапазона. Обнаружение феромона происходит не хеморецептивно, как, скажем, воспринимают запахи органы обоняния большинства животных, а дистанционно, рецептивным полем…

Звёздный Скиталец говорил так, будто общался с кем-то, но табурет рядом с ним пустовал. Неужели маразм крепчал не только среди жителей деревни Бубякино, но и среди пришельцев? Прав был шеф, балаган ещё тот… Расскажи я ему о подобном по возвращении – в психушку упечёт.

Я вспомнил о голубых глазах, мариновавшихся в стакане с олеумом, – единственных, с кем мог беседовать Звёздный Скиталец, – но стакана на стойке не приметил. Тогда я отклонился на табурете и за тощим Звёздным Скитальцем наконец-то увидел собеседника, но не стакан с голубыми глазами в концентрированной серной кислоте, а Ля-Ля, сидящую на краю стойки, свесив ноги. Как ни субтилен Звёздный Скиталец, но ему удалось загородить собой не менее тщедушное подобие малайского долгопята-привидения. Два сапога – пара.

Ля-Ля весело болтала ножками и малюсенькой чайной ложкой черпала кашу из тарелки Звёздного Скитальца.

– Я тоже люблю овсянку, – с милой женской непосредственностью отвечала она на заумные сентенции Звёздного Скитальца.

Общение на полярных уровнях устраивало обоих: он нашёл благодарную слушательницу своих повествований о звёздных мытарствах, она – союзника гастрономических пристрастий. Этакая сладкая парочка. Субтильная сладкая парочка. «Она его за муки полюбила, а он её…» Гм. Ладно, не моё это дело.

– Извините, что вмешиваюсь, – сказал я, прерывая их нестыкующийся диалог. – Можно задать пару вопросов?

Бармен с непонятным неудовольствием посмотрел на меня из своего угла, и я впервые не увидел на его лице в меру угодливой улыбки. Надо же, всё-таки его лицо не маска…

– Вас интересует моё путешествие на Нирвану? – с готовностью откликнулся Звёздный Скиталец. – Вы там бывали или хотите побывать?

– Простите, молодой человек, – на всякий случай корректно извинился я, подглядывая на бармена, – но меня не интересуете ни вы, ни Нирвана. Я хотел поговорить с Ля-Ля.

Бармен выдвинулся из своего угла. Лицо у него стало хмурым.

– Ну, не знаю… – стушевался Звёздный Скиталец.

– Вообще-то вежливые сапиенсы вначале здороваются, – нараспев протянула Ля-Ля.

Глядя на бармена, я удержался от колкости.

– Здравствуй, Ля-Ля.

– А с ним?

Ля-Ля указала ложечкой на субтильного Звёздного Скитальца.

– А с ним я сегодня виделся.

– Да? – удивилось голубое подобие малайского долгопята-привидения.

Звёздный Скиталец смущённо кивнул.

– Тогда и я здороваться не буду, – строптиво заявила Ля-Ля. – Мы с тобой тоже сегодня виделись.

– Когда? – настала очередь удивляться мне.

– Час назад. Когда вы с Василием пили, – указала она на столик, за которым Василий с фиолетовой амёбой продолжали упражняться в песенном искусстве.

Имелось ли у амёбы горло, не знаю, но Василий своё надсадил изрядно и теперь хрипел, после каждого куплета прочищая горло порцией самогона. Уму непостижимо, сколько он мог выпить.

Я представил, как Ля-Ля пыталась со мной поздороваться, когда я пребывал в бессознательном состоянии, и мне стало неловко. А затем представил, что Ля-Ля была не одна, и мне стало совсем нехорошо.

– Лия с тобой была? – тихо поинтересовался я, потупив взгляд.

– Была.

– И что она сказала?

– Ничего. Посмотрела на тебя, покачала головой и ушла.

– Вот чёрт! – сорвался я и в сердцах стукнул кулаком по стойке бара.

Бармен подошёл ближе, извлёк из-под стойки секач и принялся большим пальцем проверять, насколько хорошо заточено лезвие.

– У нас не любят, когда местные начинают задираться, – хмуро сообщил он, не глядя на меня.

– Так я вроде бы ничего… – обескураженно пробормотал я.

– И я ничего, – кивнул бармен и указал секачом на столики. – Ты туда посмотри.

Я послушно оглянулся.

Троица минотавров развернулась на креслах и, набычившись, смотрела на меня налитыми кровью глазами. Периодически, со свистом, как из перегретых котлов, из их ноздрей и ушей вырывались струйки пара. Компания спрутов за двумя столиками перестала жестикулировать щупальцами, выкрасилась в единый грязно-серый цвет и теперь напоминала мрачную тучу, из которой зарницами надвигающейся грозы мигали большие белые глаза.

– Жить-то ты будешь, – многозначительно изрёк бармен, – вопрос как?

– Понял, – поспешно закивал я. – Извините, если что не так.

– Извинение принимается, – оттаял бармен. – Живи, – он спрятал секач под стойку, и на его лицо вернулась в меру угодливая улыбка. – Чего изволите-с?

Я неуверенно покрутил головой и всё же рискнул:

– Если позволите, мне бы хотелось задать ещё один вопрос…

Лицо бармена вновь помрачнело, но Ля-Ля его опередила:

– Задавай.

Я глубоко вздохнул, покосился на бармена и спросил:

– Ты не подскажешь, где сейчас Лия?

– Подскажу, – нараспев протянула Ля-Ля и хихикнула. – Она занята приготовлением к свадьбе.

Внутри у меня всё ухнуло.

– А…

– А это будет уже второй вопрос, – жёстко оборвал бармен, насупленно глядя на меня.

– Понял, – махнул я рукой. Мне стало всё равно, рубанёт ли он секачом меня по темечку или нет. Может, и к лучшему, если бы рубанул. – Ухожу…