Тот самый парфюм. Завораживающие истории культовых ароматов ХХ века - читать онлайн книгу. Автор: Елена Селестин cтр.№ 24

Презентация духов Bandit прошла в США, и только после победы над фашистами – в Париже. На манекенщицах, представлявших аромат, были ковбойские костюмы, черные маски, в руках они держали револьверы и ножи, правда, оружие было игрушечным. В потолок не палили, но флаконы духов об пол разбивали; Франсуа Коти давно доказал, что это самый эффективный способ заставить всех присутствующих ознакомиться с ароматом добровольно-принудительно.

Это была бомба. Никаких оборок, долой «фру-фру» в парфюмерии! Духи – как убийственное оружие соблазнения! «Джульетта с пистолетом!» – именно эту метафору использовал внук Роберта Риччи, Романо Риччи, основав свою фирму Juliette Has A Gun, вот только произошло это 60 лет спустя. А пока Робер Пиге и Жермен Селье поразили публику, впервые представив брутальный, темный, дерзкий, бескомпромиссно кожаный и в то же время благоухающий травами аромат. Появление и необычайная популярность более поздних кожаных шипров (Cabochard Gres, Jolie Madame Balmain) были следствием этой революции.

Bandit Robert Piguet – духи для смелых, аромат уверенной в своих чарах победительницы. Они стали возможны в те времена, когда хриплый голос самой известной парижской дивы Жозефины Бейкер изменил представление о «красивом», и еще – когда многие женщины пошли работать. «Padamm, padamm, padamm…» – в гортанном голосе Эдит Пиаф тоже проявилась «новая женственность», познавшая две страшные войны, знакомая с джазом, знакомая и с нищетой и знающая цену роскоши. В общем, это была женственность, сознающая свое могущество и готовая сражаться за свои права. Bandit Robert Piguet всю жизнь носила Майя Плисецкая, их предпочитала Марлен Дитрих.

Автором Fracas Robert Piguet (1948) тоже была Жермен Селье. У нее получилось беззастенчиво громкое соло туберозы в обрамлении других цветов, очень яркое. Никакой кожи, пистолетов, это веселая и откровенная сексуальность. Но без «фру-фру», конечно. Задор и самоуверенность от избытка жизненных сил, и больше всего, на мой взгляд, это похоже на сценический образ Мадонны, недаром считается, что она предпочитает эти духи. Fracas – это не про кокетство: он для женщины, которая «сама выбирает, кому ей нравиться». Он для личности, излучающей творческую и жизненную энергию. Аромат туберозы, как и сам цветок, очень любил Сергей Дягилев, он носил туберозу в петлице фрака.

Fracas Robert Piguet в конце сороковых продавался очень хорошо и во Франции, и в США, даже лучше, чем Bandit. Слава Fracas надолго пережила его создателей: в 2006 году обновленная версия аромата получила парфюмерный «Оскар» – была помещена в Зал Славы FiFi Award.

Робер Пиге при жизни выпустил еще два аромата: цветочно-восточно-альдегидный Bagari и замшевую, богато звучащую Visa. Композицию Bagari (1950) сочинил парфюмер Франсуа Фаброн, автор незабвенных духов L’Air Du Temps Nina Ricci.

Опыт Пиге, его уроки работы с возможностями, которые может предоставить парфюмерия, учли ученики и последователи мастера. Кристиан Диор начал свое «парфюмерное дело» в 1947 году с радикального шипра Miss Dior, что, судя по последующим композициям Диора, вовсе не было воплощением его парфюмерных пристрастий. Пьер Бальмен выпустил пять ароматов авторства парфюмера Жермен Селье, в том числе кожаный шипр Jolie Madame (1953), звучащий как уникальное контральто.

В 1951 году Робер Пиге заболел. Его последний «жест» на этой земле тоже был рациональным и экстравагантным одновременно. Мастер заблаговременно продал свое дело, прибыль распределил между работниками, их было около четырехсот на тот момент. Вскоре «принца моды» не стало. Его ученик, Юбер де Живанши, взял на работу всех сотрудников модного дома Piguet.

Cabochard Gres, чувственный шипр с выраженным кожаным звучанием, популярен уже 60 лет. Благородством и многоликостью он схож с другими великими шипрами, со своим старшим «братом» Bandit Робера Пиге и «сестрой» – Jolie madame Бальмена. Но даже на фоне этих решительных парфюмерных заявлений – создание которых по времени совпало с утверждением избирательных прав француженок! – Cabochard выделяется твердым характером. Творчески-смелым, противоречивым и нечеловечески привлекательным.

Старые выпуски Cabochard разные, и часто они прекрасны. «Старички» бывают с бантами серыми и бархатными или c бантами белыми и пластмассовыми, флаконы попадаются шершавые и гладкие, прямоугольные и пузатые. В наиболее удачных, не испорченных ненадлежащим хранением экземплярах, винтажный Cabochard напоминает о красавице-брюнетке в цветочном магазине, накинувшей на плечи байкерскую куртку, что досталась ее парню от дедушки-летчика, героя «Нормандии-Неман», который, конечно, дружил в свое время с Экзюпери.

Другой флакон Cabochard может притвориться хранилищем цветочного нектара из дубовой бочки, с непечальным воспоминанием о сочившемся из нее когда-то дегте; волшебная бочка обнаруживается на прохладном земляном полу, в самом углу старинного или даже древнего, времен римских завоеваний, погреба. Или вдруг – Cabochard выдохнет ароматом коньяка из широкого бокала, согретого ладонью, в идеальной компании зимним вечером, в прибалтийском замке.

На полках любителей парфюмерии флакон Cabochard стоит как памятник упорству и бескомпромиссности дамы, благодаря которой он появился на свет. Она прожила несколько жизней, сменила три имени, вдобавок имела множество титулов. Многие ее творения умерли, а самое долгоживущее называется Cabochard, что переводится как «упрямец», хоть это и приблизительное значение старого французского слова.

От рождения ее звали Жермен Эмилия Кребс. Девушка готовилась стать скульптором, обучалась искусству, но с этого пути свернула. В биографиях написано, что в ее отречении виноваты ближайшие родственники, так и сформулировано: «…не стала скульптором, потому что семья не поддержала желание юной Жермен заняться высоким искусством ваяния». Да, мадемуазель Кребс не стала второй Камиллой Клодель, но можно представить, какая конкуренция ждала ее в Париже в 20-е годы прошлого века. Скорее всего, именно концентрация гениев в мастерских Монмартра и Монпарнаса того времени заставила Жермен (или ее родителей, о чем она со стойкой обидой вспоминала) задуматься о более реалистичном жизненном сценарии.

Она открыла ателье на паях с подругой по фамилии Бартон, предприятие стало называться «Аликс Бартон», так как Жермен Кребс сменила имя и превратилась в «Аликс». У нового ателье был свой стиль – Аликс придумала фиксировать ткань на фигурах заказчиц, превращая их в богинь с идеальными телами. Ведь если вы готовитесь стать ваятелем, то подолгу изучаете античные скульптуры и запечатленные в мраморе сложнейшие драпировки. Взгляните на ткань, прикрывающую бедра Венеры Милосской: стан богини смотрится столь изящным именно благодаря опоясывающим его живописным складкам, так работает контраст между рукотворным (ткань) и нерукотворным (тело). Аликс осознала этот эффект, проведя много часов в Лувре с этюдником. В 1935 году, когда Аликс сделала костюмы в стиле «возрожденный антик» для спектакля по пьесе Жироду «Троянской войны не было», к ней пришел громкий успех, появились знатные и известные заказчицы, которые хотели выглядеть не хуже античных героинь. На этой волне она отказалась от сотрудничества с подругой Бартон, и вскоре Аликс признали равной среди лучших кутюрье в предвоенном Париже. Основными ее конкурентками были Габриэль Шанель и Эльза Скьяпарелли.