История Гражданской войны в США. 1861–1865 - читать онлайн книгу. Автор: Джеймс Форд Родс cтр.№ 95

Поводы для проявлений произвола, с учетом всех обстоятельств, на Юге и на Севере были примерно одинаковые. В Союзе «нелояльные» тайные общества были крупнее и опаснее, и общественная критика администрации президента – шире и резче. К тому же существовала легальная политическая партия, которая сосредоточилась на оппозиции власти и выдвинула Валландигэма, аналогичной которому фигуры на Юге не существовало. Но эти соображения уравновешиваются иными обстоятельствами: военные действия южан никогда, за исключением кратких периодов, не проходили севернее линии Мэйсона – Диксона и реки Огайо. «Гражданская администрация всюду в расслабленном состоянии, – писал судья Кэмпбелл уже в октябре 1862 года, – растратила всю свою энергию, и вся Конфедерация напоминает город в состоянии осады, отрезанный от контактов с иностранными государствами и подвергающийся атакам превосходящих сил в каждом уязвимом месте». Там, где происходило противостояние армий, нелояльность могла оказывать существенную помощь и поддержку противнику – вплоть до решения исхода сражения; далеко от линии фронта она была склонна проявляться в угрозах и тайных полуночных клятвах. В Конфедерации практически не было ни одного важного пункта к востоку от реки Миссисипи, который в тот или иной момент не был захвачен или не находился под угрозой захвата. Да, на Юге суды действовали свободно, но в силу дезорганизованного состояния общества, прекращения торговых отношений и приостановления действия законов отдельными штатами они мало занимались делами экономического характера и ограничивались уголовными делами и решениями в поддержку законодательных актов конгресса; с другой стороны, они трактовали приказы habeas corpus в пользу тех, кто стремился уклониться от воинской службы.

Пресса на Севере была свободна относительно, на Юге – абсолютно, поскольку там не было такого давления на печатные издания, как в Союзе. Поскольку газеты Юга сами мало занимались поиском информации и большую часть новостей заимствовали из газет Севера, они не донимали генералов Конфедерации так, как донимала северная пресса генералов Союза, давая оценку армейским силам или строя догадки о планируемых движениях войск. Иногда газеты Ричмонда, по просьбе генерала Ли или военного министра, воздерживались от публикации сведений, которые могли бы оказаться полезными для противника, но никакого принуждения не применялось. Право на общественные собрания в полной мере соблюдалось обеими сторонами, но таких собраний со столкновениями мнений на Севере проходило намного больше.

Южане полагали, что федеральное правительство скатилось в военный деспотизм. В то же время на Севере было широко распространено мнение, что правительство конфедератов – это тирания, подавившая всю оппозицию. Основания для обеих точек зрения очевидны. Теоретически больше свободы было на Юге, но практически ситуация была противоположной. И на Севере, и на Юге немногим нужна была привилегия приказа habeas corpus; но всех не слишком старых и физически здоровых мужчин Юга касалась необходимость исполнения воинского долга, и все владельцы собственности страдали от реквизиций или от произвольных цен, устанавливаемых правительством. Федеральное правительство можно назвать диктатурой. Конгресс и народ передали часть своей власти и прав доверенному человеку. Конфедерация была высоко обобществленным государством, в котором всем ведало правительство. Оно непосредственно занималось сельскохозяйственным производством и устанавливало фиксированные цены; оно управляло железными дорогами, промышленностью, владело торговым флотом и занималось внешней торговлей. Оно делало это по всеобщему согласию, и общество хотело, чтобы оно брало на себя еще больше функций. В газетах того времени, официальных и частных письмах часто звучали требования расширить сферу деятельности национального правительства, правительства штатов и муниципальных образований. Все операции казались слишком крупными для индивидуальных инициатив и требовавшими подключения суверенной власти государства.

Хорошо ли была организована административная деятельность Конфедерации (помимо военной области)? На низших уровнях управления – безусловно нет. Министр финансов не продемонстрировал достаточной способности справляться с обступающими его трудностями. Плохо была организована работа почтового ведомства, и не имеет особого смысла разбираться, было ли это следствием неблагоприятного стечения обстоятельств или некомпетентности генерального почтмейстера. Государственный департамент и морское министерство, похоже, неплохо использовали свои возможности. Деятельность Бенджамина ^[701] не ограничивалась иностранными делами, поскольку он был близким другом Дэвиса и его доверенным советником, но его подозревали в коррупции и считали, что спекуляции хлопком пополнили его счета в Англии внушительными суммами денег. В важной части эти слухи ошибочны – когда Бенджамин перебрался в Англию, он некоторое время не имел ни гроша. Если он и имел незаконные доходы, то тратил их в Конфедерации; во всяком случае, он был одним из тех, кто очень неплохо жил во время войны.

Дэвис, естественно, уделял большое внимание военному министерству, руководитель которого, как говорили, был просто его главным чиновником. Если исключить частую совершенно необязательную и противоречивую переписку между президентом Конфедерации и военным министром, то изучение бумаг Дэвиса, Седдона и судьи Кэмпбелла дает хорошее представление об их управленческих талантах; на самом деле, любое правительство могло бы гордиться профессионализмом, демонстрируемым этими документами. Определенная группа фактов, если ее рассматривать изолированно, может даже заставить задуматься о реалистичности победы над конфедератами. Она, безусловно, была бы недостижима без величайших политических способностей правительства северян и твердой поддержки Линкольна народом.

Линкольн обладал гораздо более богатыми дарованиями, чем Дэвис, но президент Конфедерации был достойным соперником. Дэвис отличался слабым здоровьем, постоянно болел, слухи о его недомоганиях широко циркулировали за границей, строились разного рода предположения, как будет существовать правительство в случае его смерти. В декабре 1864 года пронесся слух, что он страдает заболеванием мозга и скоро умрет. Он выглядел истощенным, измученным и старше своих лет. Заботы Конфедерации тяжело отразились на нем. Но у него была устроенная домашняя жизнь и преданная жена с сильным характером. Любители совпадений могут вспомнить, что Линкольн и Дэвис потеряли за время войны любимых сыновей: Уильям в возрасте одиннадцати лет умер от болезни, Джозеф – маленький непоседа – в результате падения с галереи на кирпичную мостовую.

Но если бы Дэвис оказался победителем, он стал бы жестким господином для побежденных. «Неужели кто-то может представить, – говорил он в октябре 1864 года, – что мы можем победить янки, отступая, или не всем еще известно, что единственный способ воспитать спаниеля – это плетка?» Нравственная высота второй инаугурационной речи Линкольна ему была недоступна. Вспомним шекспировского Генриха V: «Там, где кротость и жестокость спорят о короне, выиграет тот из игроков, который более великодушен». ^[702] Возможно, одна из причин успеха Севера кроется в этих словах. ^[703]