Вверх тормашками в наоборот. Книга 2 - читать онлайн книгу. Автор: Ева Ночь cтр.№ 66

Толпа колыхнулась, защебетала, заволновалась, загудела на разные лады. Вслед понеслись выкрики, обвинения, версии их вины – одна смешнее другой.

– У-у-у-у, – хохотнул Сандр, – веселуха! Сейчас начнётся. Брат стакер, как думаешь, доедем мы до ворот без приключений? Может, поспорим?

– А вон и вынюхиватель ихний! – заорал басом пузатый детина с неопрятной щетиной и красными от возлияний глазами. – Бродил тут нонче, вынюхивал, выспрашивал! – тыкал толстым пальцем в Сандра, что трусил на мерине в хвосте их каравана вместе с Гелланом.

Сандр приподнялся в стременах – гибкий, как хлыст, ловкий, как дикое животное. Обернулся на толпу, сверкнув весёлым глазом и белоснежной улыбкой. Чёлка упала ему на левый глаз. Он небрежно сдул прядь и проорал:

– Неповторимый трюк только для почтенных горожан гостеприимного Виттенгара!

Левой рукой он выхватил из поясного кошеля карту, швырнул её через правое плечо. Толпа, колыхнувшись, отпрянула. Молниеносно Сандр приложил к правому плечу лук наоборот, выхватил стрелу и, дёрнув тетиву, как струну, отправил её в полёт не глядя.

Стрела пробила карту и припечатала её к деревянной табличке трактира, который они проехали несколько шагов назад. Геллан следил за акробатическим действом и чувствовал, как расплываются в улыбке губы. Удовлетворённо хмыкнул, когда понял, что горожане продолжают панически пятиться, с ужасом поглядывая на пришпиленную стрелой карту.

– Что там, брат Геллан? – спросил Сандр, продолжая лучезарно улыбаться.

– Им не повезло. На карте шевелится и щёлкает челюстями скелет.

– Супер! – захлебнулась восторгом Дара, что отстала от всех и поравнялась с ними.

Геллан хотел поджать сурово губы, но передумал.

– Я давно хотел спросить тебя, Сандр, как ты выхватываешь нужную карту? – спросил спокойно, поглаживая шею коня.

– Обирайна! – развёл руками стакер и захохотал прямо в голубое холодное небо, что равнодушно следило за ними до тех пор, пока они не выехали за мрачные ворота Виттенгара.

Геллан

Уже за воротами их настигает окрик:

– Стойте! Подождите!

Он видит, как напрягается спина Сандра, как живо оборачивается Дара. Геллан разворачивает Савра. Конь пританцовывает и трясёт вислыми ушами, не выказывая беспокойства. Геллан чувствует, как спадает напряжение: следом за ними бежит мальчишка. Тот самый, которого они спасли.

– Файгенн, – удивлённо таращится Дара.

Караван замедляет ход, хотя, видят дикие боги, лучше убраться отсюда подальше и как можно скорее.

Мальчишка бежит стремглав. Нескладный и худой, он машет руками, но бег его лёгок, словно стрела, что летит к цели. Он резко притормаживает возле коней, поднимая клубы пыли. Геллан морщится, Дара начинает чихать.

– Заберите меня с собой! – кричит он хрипло, тяжело втягивая воздух в лёгкие. – Заберите! Я всё равно больше не жилец!

– С чего ты это взял? – вкрадчиво спрашивает неизвестно откуда взявшийся Айбин. Он появляется перед носом у мальчишки неожиданно, словно с неба падает.

Файгенн вздрагивает, но не отшатывается. Смотрит на кровочмака без страха. Мгновение молчит, а затем начинает стягивать рубаху через голову. Неуклюже, скованно, путаясь в рукавах.

Он стоит перед ними голый по пояс, высоко подняв голову и распрямив плечи. Вначале никто ничего не понимает, пока пацан не поворачивается спиной. Громко ахает и зажимает рукой рот Дара. В воздухе волной проходит и стихает негромкий ропот. Все стоят, замерев, и разглядывают золотые руны с траурной каймой, что скользят змеёй от копчика до шеи мальца, исчезают и появляются вновь, раскидываясь хаотично, как метки, по телу. Вспыхивают золотом, гаснут, опять бегут как ползучий гад по позвоночнику и снова загораются мрачными траурными поцелуями по всему телу.

– Это что ещё за светомузыка? – брякает, не выдержав, Дара. В голосе её – растерянность и жалость.

Файгенн поворачивается лицом, невольно комкает в ладонях рубаху, прижимая её к впалому животу, и тяжело смотрит на девчонку из-подо лба. Один глаз у него прячется под упавшей сизо-голубой прядью.

– Я меченый, – произносит глухо, но голос срывается, даёт «петуха», отчего невольно сжимается сердце. – Мне не жить среди них, – делает жест в сторону захлопнувшихся ворот. – А если жить, то недолго. Я слышал, что они собираются сделать с такими, как я.

– Одевайся! – командует Геллан резко, но мальчишка не спешит исполнить приказ.

– У меня никого нет, – заглядывает он в душу уродливому стакеру. – Я жил с тёткой. Лишний рот. Она и так меня едва терпела, а сейчас ей дадут злато, и она сделает вид, что…

– Одевайся! – ещё резче звучат слова под звонким холодным небом. Воздух можно резать на части – так он сейчас неподвижен и тих.

У мальчишки сникают плечи. Рубаху он натягивает долго, не попадает руками в рукава, затем, склонив голову, зачем-то тщательно разглаживает складки, проводит ладонями по груди, без конца одёргивает край.

– Геллан, пожалуйста, – тихо-тихо, почти одними губами шепчет Дара, и он сжимает челюсти до боли в висках. Интересно: она просит, потому что не верит ему? Сомневается?

– Хватит мяться, – бросает отрывисто, – быстро залезай в повозку, и поехали, поехали отсюда!

Мальчишка, не веря ушам, поднимает глаза. Мокрые, невозможно синие, почти как у сестры. Слёзы катятся по щекам крупными каплями, виснут на костлявом подбородке и капают, как дождь, на землю.

Файгенн стыдится своей слабости, но ему сейчас не до чувства собственного достоинства. Он летит к застрявшим впереди повозкам так, что кажется: ноги не касаются тверди. Все наблюдают, как легко, словно молодой горный козло, перемахивает пацан через бортик. Рябью разливается в тишине вздох облегчения, и наконец-то они снова двигаются вперёд.

– Ты мог бы поменьше мучить его, – вычитывает ворчливо Дара, – сразу бы сказал «да», и ему не пришлось бы думать, что мы его отшвырнём и отправим назад, к этой противной виттенгарской ведьме!

Он улыбается. Дикие боги, как же он улыбается, вслушиваясь в её голос! Только ради этого можно было бы забрать с собою всех несчастных мальчиков из Виттенгара.

Дара

Пацан, что называется, пришёлся «ко двору». Он влился в нас, как ручей в реку – естественно, словно никогда ничего другого ему и не было предназначено. Только течь и становиться частью бурлящей стихии.

Файгенн мало разговаривал, но много делал. Не ждал, когда попросят помощи, сам интуитивно находился там, где в нём нуждались. Чистил ли он коней, смешивал ли травы с Иранной, резал ли овощи рядом с Россой или Ренном – везде от него была польза.

При этом он никогда не ныл, не отлынивал, но и не старался выслужиться. Всё ложилось как-то естественно. Через день мне казалось, что он всё время шагал с нами рядом. А на третий вечер он удивил нас всех.