Сменить мечту. История попаданки наоборот - читать онлайн книгу. Автор: Елена Штефан cтр.№ 20

— Я этот кинжал на барахолке купил и на реставрацию отдавал, когда выяснилось что он старинный. Но реставраторы не знали, что означает надпись. А вы, Эля откуда знаете? Вы искусствовед?

— Нет, совсем нет, я…

— Отстань от девушки, Гера, знает и знает, — перебил его один из мужчин, который прямо-таки излучал недоверие, но вежливо позволил выйти из щекотливой ситуации. А мне было все равно, мне было легко и свободно.

Я слышала счастливые вопли Шона, который носился по лугу, собирая не попавшие в цель стрелы, и развлекался от души. Какой забавный привет из прошлой жизни! Кажется, я обрела интерес в новой. Дева не обманула.

— А давайте поэкспериментируем, — счастливое возбуждение сына передалось по воздуху, не иначе, — вот это же метательные ножи да? — И получив утвердительный ответ от человека, пришедшего мне на выручку, предложила, — найдется что-то твердое и острое, я нанесу на один руну меткости, на второй руну силы, а на третий руну рассеянного внимания. И посмотрим, что получится. — Мужчины заухмылялись понимающе.

— Ну что Петр, рискнешь своими ножами? Барышня, похоже, кураж словила!

— Не беспокойтесь, в этих условиях я ножи не испорчу, даже если захочу, — грустная правда, все инструменты по камню и металлу остались в моей квартирке, в ту, последнюю поездку, был взят с собой лишь самый минимум универсальных резцов, надеюсь, Лизавете они пригодятся.

Петр, похоже, был азартным человеком, он согласился. Из кучи разнообразного инструмента, предложенного новыми знакомыми, я выбрала единственный подходящий, под названием трехгранный надфиль. Граней действительно было три, а еще, острый кончик и отличная твердая сталь. Меня усадили за походный столик и деликатно отошли. Работать надфилем было неловко — слишком тонкий, неухватистый. Петр, поняв мою проблему, обмотал инструмент плоским кожаным шнурком, оставив только жало.

А теперь, Эмилия, сосредоточься. Как здорово, что можно привычно сконцентрироваться на задаче, прикидывая, какого размера, глубины и ширины, мне надо сделать линии, чтоб и нож не испортить и руна сработала.

Все-таки руки Лизы не приспособлены к тонкой работе. Да и начертание таким инструментом превращалось в банальное процарапывание, которое требовало уймы непривычных усилий. Это вам не зачарованный тремя магами земли резец из гномской стали. Хотя справедливости ради надо признать что сталь неплоха. Не уступает гномской. Вот бы правильный резец из такой, ммм… Магию в руны не вливала, не потому, что не хотела — не получилось бы. Для оружия есть специальные рунные ставы, в который вплетена печать-накопитель. На ножах Петра такую я не наносила. Незачем. Это ведь просто игра. Да и накапливать нечего.

Посмотреть на испытание чудо-ножей собрались абсолютно все. Петр, для чистоты эксперимента добавил к трем моим ножам еще три, без рун. Было видно, что в метании этот человек практикуется давно. Каждый его промах или попадание встречалось сдержанным гулом комментариев. Мужчины подтянулись к мишеням и наблюдали с азартным любопытством. Удивительно, но практически все болели за меня.

У Геры, взявшего на себя роль судьи была бумажка с эскизом каждой руны и ее расшифровкой. Самой удачной получилась руна силы, нож с которой раз за разом так глубоко входил в мишень, что вытаскивать его замаялись. Впрочем, все три руны сработали, как им было положено. Нож со знаком рассеянного внимания ни разу не воткнулся в мишень, кто бы из мужчин не брался метать.

— Как долго это будет работать? — Петр не знал, как относиться к произошедшему, с одной стороны, вот оно — фэнтези, в которое все так самозабвенно играют, а с другой — ведь так не бывает, потому что не бывает никогда, и все тут! Нет в этом мире магии!

— Не знаю, — наверное, мой ответ был излишне легковесен, но именно так я себя и чувствовала в этот момент. Легкой, беспечной и радостной. Такой я не была даже в юности, когда сама себя загнала в гонку за мнимый успех на магическом поприще. Часы тренировок с инструментарием, часы дыхательных упражнений, часы медитаций, сотни часов, проведенных в попытках изобрести что-то свое, уникальное и соответствующее уровню моей магии. А сейчас я, располагая минимумом ресурсов и не имея доступа к силе, играючи, сделала три рабочих артефакта. И неважно, как долго они останутся рабочими, важно то, что мои знания и в этом мире могут быть востребованы. Вот такой странный мир, в котором рунные ставы работают без магии.

— И где же барышня научилась подобным фокусам? — Сарказмом можно было отравить всю рыбу в озере.

Я обернулась на говорившего, им оказался холеный мужчина, явно не вписывающийся в эту компанию. Плохо различимый против солнца, он был выше меня и очень дорого одет для пляжа. Моя попытка, стать так, чтобы видеть говорившего не увенчалась успехом, потому что этот тип сместился тоже. Хм, господин не желает терять своего преимущества над маленькой женщиной? Ну что ж, так тому и быть, потому что маленькая женщина не желает общаться на таких условиях. Да и сказать мне было нечего, разве что голую правду. А что еще? Разве что послать в солнечное марево улыбку и отвернуться.

Этот трюк показала мне бабушка: как можно нежнее улыбнуться неприятному собеседнику и переключить свое внимание. Я и переключила — на ребенка, который очень кстати вернулся и обвил руками талию прижимаясь. Устал мой малыш от такого количества незнакомых людей, вот и ищет во мне опору. Но неприятный господин оказался настойчивым и прямо скажем, беспардонным.

— Так где барышня постигала рунное письмо?

— Где-где, в Академии, как и все маги, — выдал мой ребенок. Те, кто прислушивался к этому разговору снисходительно засмеялись. Что взять с мелкого, слышались шепотки, небось и в Гарри Поттера еще верит.

— И в какой же академии преподают такой курс? — продолжал допытываться настырный господин, которого так и не смогла рассмотреть. Меня настигло дежавю, как будто опять стою перед вечно недовольным отцом и не смею возразить ему на несправедливые упреки, не потому, что мне нечего сказать, ведь я твердо знала, что не сделала ничего плохого, а потому, что панически боялась его с детства. Боялась этих уничижительных интонаций, которые так явственно слышались и в голосе говорившего. Пауза затянулась, потому что я задумалась о прошлом. Бабушка всегда говорила, раз уж допустила неловкую паузу, держи ее и улыбайся. Что я и намеревалась проделать, но ко мне подоспела неожиданная помощь.

— А неудобные вопросы вы, господин Евстрацкий, будете задавать в суде, стоя за кафедрой прокурора, — голос Ирины звенел неподдельным гневом.

— О, госпожа Резаева! — Невидимый господин переключился на Ирину. — И как вы сможете мне помешать? Ведь здесь нет судьи, который скажет “вопрос отклоняется”.

— Она не сможет, так я смогу, — Петр, играя бицепсами, занял позицию передо мной, — ты, Жорик, уже как кость в горле сегодня. Достал! Все тебе не так. Ты зачем напросился с нами — отдохнуть нестандартно? Вот и отдыхай! И другим не мешай. Навязался на мою голову.