Сменить мечту. История попаданки наоборот - читать онлайн книгу. Автор: Елена Штефан cтр.№ 19

Наплававшись, отдохнув и налопавшись фруктов, Шон заскучал. Ролевики, играющие в свои игры в отдалении не могли не привлекать внимание и мы принялись расспрашивать. Ирка попыталась послать всех в гугл, но я проявила настойчивость и узнала, что эти — скорее всего, не реконструкторы, а фентезийники — славянисты, потому что костюмы у них несуразные, кто во что горазд. Так я получила первое представление о фэнтези.

— Лизка моя почитывала эти сказочки для взрослых, — с тоскливой неодобрительностью вспоминала Ирина, — сначала, чтоб с детьми в детском доме общаться, а потом даже увлеклась. Книжки иногда покупала.

На слово”книжки” я сделала стойку, потому что мне страшно захотелось узнать, что же это за сказки для взрослых, надеюсь, разыскать эти книжки в городской квартире.

Пока мы беседовали ребенок весь извертелся. Он то и дело посматривал в сторону странной костюмированной компании. Мужчин в ней прибавилось, а значит прибавилось шума и здорового мужского хохота, который Ирина называла “ржач”. Образность местной простонародной речи, которая именовалась сленгом, меня, воспитанную помешанной на этикете бабушкой, умиляла, смешила и вводила в ступор своими алогизмами. А ржач все продолжался, манил и теребил любопытство. Наконец, ребенок не выдержал и потащил нас смотреть. Один он не пойдет, побаивается чужих людей. Пришлось преодолеть лень и подняться, разве можно отказать, когда на тебя смотрят такими глазами?

— Идите, идите, — поторапливала нас Ирка, — я хоть в тишине посижу, без вашего бубнежа.

Те несколько десятков метров, которые необходимо было пройти по лугу к лагерю ролевиков Шон неутомимо нарезал вокруг меня круги, подскакивал и сыпал бесконечными вопросами, которые выдавали, что парень нервничает. Мне и самой было несколько не по себе. Выступать в роли инициаторов знакомства нам еще не приходилось, плотно мы общались только с Ириной, если спрашивали — отвечали, а самим затеять разговор пока было трудно.

Все оказалось не так страшно.

— Здравствуйте… — поздоровалась я с крупным загорелым парнем. Он был обнажен по пояс, в руках — простой меч грубой ковки. Что-то подобное мы видели в музее. Шон тоже заметил клинок и немедленно на него уставился, забыв поздороваться. Парень понимающе ухмыльнулся. А потом произошла маленькая катастрофа, потому что Шон, выдал:

— Грубая работа, не гномская, — повисла бесконечно длинная пауза, а потом парень захохотал.

Похоже, Шон совсем забылся, увлеченный новой обстановкой и новыми людьми. Я его понимала, за все эти недели он ни разу не общался с мужчинами, ну, если не считать доктора в больнице. Но от этого понимания было не легче. Оставалось лишь надеяться, что очки хорошо скрыли мой испуг. Так проколоться! Вот где, спрашивается, сирота-отказник мог видеть оружие гномской работы? Но этого прокола, похоже, никто не заметил.

— Правильный человек, — одобрил парень и, обращаясь к внимательно следившему за нашим приближением товарищу, — это свои, Краш.

Мужчина, названный Крашем, подошел вплотную и скупо улыбнулся.

— Тебя как кличут, свой?

— Димой, — ребенок, горестно вздохнул и пробормотал, — дурацкое имя.

— Отчего ж дурацкое, отличное! А фамилия твоя как будет?

— Соколов-Варнаев, — еще тише пробурчал смущенный вниманием Шон, Ирина жестко его выдрессировала, фамилию, имя, адрес, номера телефонов, все заставила выучить.

— О как! — Восхитился новый знакомый, — звучит! Дмитрий Соколов-Варнаев! И что тебе не по душе?

— Мне Шон нравится!

— Тю, Шон-шмон! И что хорошего в этой иностранщине? Дмитрий, чтоб ты знал, означает посвященный богине Диметре.

— А что за богиня? — Вот зачем я влезла, поддержала ребенка называется, только свое невежество продемонстрировала. — Напомните, пожалуйста.

Краш внимательно на меня посмотрел, видимо, подозревая подвох, но ответил.

— Богиня плодородия у греков. Суровая и щедрая. — Я прониклась, а вот Шон, похоже — нет, это память Лизаветы подкинула пусть обрывочные, но яркие сведения. Дима такими знаниями, наверное, пока не обладал.

— А, — изобразил понимание незнакомец с мечом, — ты мелкий еще, ознакомишься в школе с этой премудростью. Дмитрием, чтоб ты знал, звался один наш Великий князь! Донской! Только не говори мне, что про золотую орду и Куликово поле не слыхал!

Шон впал в состояние “ща погуглю”, но отвлекать внимание на себя не пришлось.

— Знаю я про монголо-татар, кто про них не знает? — Небрежненько так выдал ребенок, вот шельмец! — Дяденька! Дяденька! Меч можно подержать?

Все сладилось без моего вмешательства, зря только маялась, гадая, как продолжить общение.

— Пошли, пацан, покажу тебе лук, не эльфийский, конечно, — Краш заговорчески ухмыльнулся, — но дальнобойный!

И мы пошли к настилу, где лежало разнообразное оружие: клинки, топоры, луки, колчаны со стрелами, даже арбалет, к счастью, не взведенный. За сына я не беспокоилась, все оружие было тупым, бутафорским, всплыло из памяти. Грубость этих предметов была нарочитой, имитирующей удары молота. Но один клинок, я бы определила его, как длинный кинжал, привлекал внимание шикарной ручкой с небольшой гардой. Гладкий, с гравировкой на полированной поверхности. Клинок в повлажневших руках дрогнул — в растительный орнамент были вплетены руны. Не такие, как я привыкла видеть на собственных работах, но вполне узнаваемые символы. Пусть кривенькие и косенькие, но читаемые. Смысл рунического заклятия, нанесенного на клинок, заставил расхохотаться в голос.

— Чем рассмешил гостью благородный булат? — Раздался густой баритон у меня из-за плеча. Я так увлеклась рассматриванием рун, что не заметила, как Шон отошел к врытому невдалеке чучелу, служившему мишенью, открыв рот он следил за тренировкой Краша. Это коснулось сознания мимолетно, потому что за моей спиной стоял молодой мужчина, почти юноша, внешность которого настолько контрастировала с его густым голосом, что не улыбнуться было невозможно. Довольно высокий, золотоволосый, с носом — картошкой, он был очень обаятелен, хотя далеко не красавец. — Так что смешного? — Насупленный парень был настойчив.

— Ой, — спохватилась, что веду себя совершенно по-хамски, молодец, спряталась за очками и смеюсь в лицо ни в чем не повинному человеку. — Надпись очень забавная, — сообщила я честно, сняла очки и взглянула в глаза новому собеседнику. — Меня Элей зовут.

— Гера, — пророкотал парень, вглядываясь в мое лицо, — так что смешного? Старинный кинжал, ему лет сто двадцать.

— А выглядит как новенький, — сделала я комплимент, подсознательно оттягивая время. Неужели и раньше здесь бывали наши с Шоном соотечественники из мира Араш, уж больно руны узнаваемы. Или руны везде одинаковы? Но собеседнику не было дела до моих измышлений, пауза и так уже неприлично затянулась. Пришлось признаваться. — Здесь написано благопожелание в разрешении от бремени, — я развела руками. Мужчины, которые суетились вокруг настила и ненавязчиво прислушивались к нашему разговору захохотали, понятно, почему смеются, беременность Гере не грозит. Гера тоже хохотнул вполне доброжелательно.