Двойной босс, пожалуйста! - читать онлайн книгу. Автор: Амалия Март cтр.№ 56

Сама разберусь. Я к нему…

Я жить без него не смогу,

Не могу. Идите все к черту

Проклятая гордость, люблю.

Я жить без него не смогу.

(Анна Седокова — Не могу)

Самолёт мягко приземляется на взлетной полосе аэропорта и неспешно разворачивается в сторону терминала. Яркое краснодарское солнце разительно отличается от московского. Жарит сильнее, но почему-то кажется, что не так беспощадно. Я вдыхаю невероятный запах цветущих деревьев, доносящийся даже сюда, в царство бетона и стекла, и впервые за долгое время чувствую себя не скованной железным обручем в груди.

Позволяю ветру трепать свои непослушные волосы, улыбке предвкушения растянуться на лице, а сердцу забиться сильнее в ожидании долгожданной встречи. Я так скучаю по двум самым дорогим мужчинам в моей жизни.

Из аэропорта беру такси — это дорогое удовольствие и не каждый согласится брать такой удаленный заказ, но это лучше, чем ехать с пересадками на двух автобусах, следующих строго по расписанию до нашего хутора. Подставляю свое чистое лицо солнцу в приоткрытое окно автомобиля и ловлю кожей каждый лучик света. Знаю, уже к вечеру миллион веснушек загорится на моем лице ярче новогодних гирлянд, но густой слой привычных косметических средств позволит скрыть их в серых офисных буднях. А пока, сегодня, сейчас, я могу позволить себе быть собой.

В чемодане у меня только удобные майки и шорты, никаких тесных юбок и строгих костюмов, удушающих своей безукоризненностью. На смену каблуками — любимые кеды и сандалии, которые ни одна офисная мышь на себя не оденет. В душе — сказочная Белоснежка распевает песенки для своих друзей-зверей.

Когда такси подъезжает к ферме, сердце начинает привычно щемить от восторга предстоящей встречи. Я не звонила, но знаю, что меня ждут за этими воротами. Толкаю тяжёлую дверь проходной, оставляя чемодан снаружи, и быстро шагаю к нашему дому. Нет сил идти медленно, степенно и тащить ненужным грузом за собой вещи. Радостный крик заставляет сорваться с места и помчаться навстречу светлой кудрявой макушке, мелькнувшей в окне первого этажа.

Маленький, но такой уже взрослый человек, бежит мне навстречу с широченной улыбкой. Матюша врезается в меня и крепко сжимает в объятиях.

— Мама! — кричит он так, чтобы все услышали. — Мама приехала!

Мы валимся на пыльную дорожку и радостно хохочем. Я сижу прямо на земле, ощущая влажную после недавнего полива почву под собой, и прижимаю к себе сына. Покрываю поцелуями его пухлые щечки и маленький носик с громким чмоканьем. Он кривится и пытается увернуться.

— Мама, ну, мам, — не любит телячьих нежностей.

— Что? Я соскучилась! — зажимаю его лицо ладонями и громко театрально издаю "муа" при каждом касании губ его теплой мордочки.

— Фу, — морщится он, вытирая следы моих поцелуев ладошкой. — Что ты мне привезла?

Я снова заливаюсь громким хохотом. Вот такие они дети в этом возрасте: долгое отсутствие родителя с лихвой покрывается подарками. Но я знаю, как он скучал. Чувствую по тому, как он жмется ко мне и не хочет выпускать из вида. Наши встречи всегда такие: сумбурные, смешные и трогательные. Он, конечно, сначала рассмотрит все игрушки, которые я ему привезла, а потом мы на два дня выпадем из окружающего мира, утонув в своем: где много разговоров, игр и объятий.

— Все в чемодане, — треплю его по волосам. — Боже, как ты оброс! Дед забыл, как выглядит машинка для стрижки, или вы ждали меня? — выгибаю я бровь.

— А, — машет он рукой. — Он занят просто был.

— Ну, тогда придется все взять в свои руки. Но сначала распакуем чемодан, да? — хитро улыбаюсь я.

— Ага! — Матвей вскакивает на ноги и мчится к воротам. Я не спеша иду за ним, зная, что мой очень целеустремленный сын хочет сам затащить его в дом.

— Какие люди и без охраны! — насмешливо раздается сзади. Это фирменное приветствие отца, отработанное годами такого ритма нашей жизни.

Я резко разворачиваюсь на пятках и влетаю в объятия отца, почти так же, как сделал это Матюша минутами раньше со мной.

— Па-па, — тяну я, не в силах сдержать улыбки. Он в одной хлопчатобумажной футболке и старых рваных джинсах, испачканных пылью и землей, но я обожаю видеть его таким. Обожаю его запах: солнца, травы и ягод. Запах лучшей жизни.

Поднимаю голову и ахаю от представшей картины, которую не рассмотрела толком, когда захватывала его в плен. На фоне темно-коричневой кожи, давным-давно подружившейся с краснодарским солнцем, белеет выгоревшая борода. Вообще, он сейчас больше похож на дальнего родственника забугорного Санта Клауса с облаком белоснежных волос на голове и густой растительностью на лице.

— Папа! — укоризненно говорю я, отстраняясь. — У вас с внуком забастовка и вы решили зарасти, как Чубакка?

Отец разражается густым смехом, прижимая меня одной рукой к своему боку.

— Каюсь, мы потеряли триммер, который ты купила. Или его кое-кто спрятал, — понижает он голос до доверительного шепота и кивает в сторону маленького шкодника, втягивающего огромный, в сравнении с ним, чемодан в ворота.

Облако кудрявых волос, точь-в-точь, как мои натуральные, сейчас обрамляют его маленькую головку, как огромная шапка. Матвей абсолютная моя копия. От бледной кожи, которая с трудом поддается даже южному солнцу, до вот этих вот непослушных завитков. Пожалуй только цвет глаз он взял не от меня: пронзительно голубые озера совсем не то, что наши с отцом серые, среднестатистические. Сын похож на маленького херувимчика с самого своего рождения, что не мешает ему быть сущим дьяволенком, когда ему что-то хочется. А ещё не по годам рассудительным. И я невольно задаюсь вопросом: это наследственное или таким его сделали обстоятельства, в которых ему приходится быть самостоятельным большую часть времени?

— Папа, он похож на девчонку, — шепчу так, чтобы Матвей не услышал, иначе скандала с нахмуренными бровями не избежать.

— Да сейчас все дети такие, не отличить: мальчик, девочка. Ну, хочешь, садовыми ножницами его обкорнай, я тебе принесу, — машет он на задний двор, к теплицам, в которых снуют наемные рабочие.

— Нет уж. Свожу его завтра в город, пусть специалист приведет в порядок. И как вас в садик в таком виде пускают?

— Галина Ивановна, кстати, предлагала самой его подстричь, но как-то не удобно.

Папа смущённо улыбается, и переводит взгляд на Матвея, который двумя руками катит тяжелую, но такую приятную ношу к дому.

— Ну что, одуванчик, — обращается он к внуку, вызывая цунами чувств у меня в груди. — Помочь перетащить через порог?

— Не, я сам, — кряхтит маленький мужчина.

Как только оказываюсь в доме, сразу бросаюсь на кухню, оттуда уже доносится умопомрачительный запах свежесобранной клубники. Жадно окидываю стол с контейнерами идеальных ягод и тяну к ним руки. Слюна собирается во рту, желудок призывно урчит, требуя свой любимый завтрак.