Глядя, как ее жених ускользает от вражеского огня, уворачиваясь с каким-то балетным изяществом, Ева могла понять, почему видевшие его на арене готовы были отдать за него жизнь. Да только это не отменяло серьезных сомнений в благополучном исходе боя. Особенно учитывая, что уже три «коршуна» пали жертвой королевских стрел и проклятий, щедро раздаваемых врагам из-под прикрытия.
Едва ли самую могущественную колдунью Керфи можно одолеть в честном бою. Но…
Блаженное ощущение пустоты на запястьях сопроводилось щелчком, почти потонувшим в звуках сражения.
— Они все равно сейчас нам понадобятся, — сказал Герберт, сняв разомкнувшиеся медные кольца. Зеленое мерцание активного режима уступило место нейтральному голубому. — План такой…
Минутой позже сквозь купол королевы скользнули теневые щупальца. Вступление в бой некроманта сильно осложнило Айрес оборону. Стремительно крутанувшись на каблуках, она умудрилась расстрелять все черные отростки, норовившие обвиться вокруг ее ног и запястий, но это стоило ей разом нескольких пропущенных ударов, одновременно обрушившихся на мерцающий пузырь. Щит, не выдержав нагрузки, мигнул и исчез — всего на секунду, если не меньше; один из «коршунов» успел скользнуть внутрь, но не успел увернуться от встретившего его огненного болта.
Когда он упал, колдовская защита восстановилась, а Айрес, разобравшись с врагом, повернулась в сторону Миракла — острие огненного болта почти уткнулось Герберту в грудь.
— Если хочешь победить, убив его, — сказал некромант, стоя под королевским щитом, — сперва придется убить меня.
Ева, успевшая соскользнуть со зрительского ряда обратно на «арену», замерла: на грани притупленного ужасом слуха различив, как Миракл кричит коршунам прекратить атаку. Еще бы, когда возникал риск задеть не только королеву, но и его брата…
Венценосный идиот! Когда он сказал «я ее отвлеку», Ева никак не думала, что отвлекающим маневром послужит это!..
— Уэрт, отойди, — держа палец на спусковом крючке, процедила Айрес сквозь зубы.
— Хватит. Сдайся. Отступись. — В лице Герберта не было ни намека на страх. — Ты многое сделала для нашей страны. Для меня. Но ты должна уйти, прежде чем уничтожишь все, чего достигла.
— Под моим началом Керфи станет мировой империей. Под моим началом мы станем легендой. Под вашим — останемся обитателями плодородного клочка земли, одного из десятка таких же.
— Под твоим началом мир станет кровавой пустошью, наша страна — родиной жестоких ублюдков, а наш народ — армией выродков, уничтожающих все живое. Я не собираюсь принимать в этом участие. — Герберт подался вперед. — Если ты выбираешь войну, стреляй.
Болт, сотканный из того же ржавого огненного мерцания, что и королевский арбалет, оставил обугленное пятно на его белой рубашке. Две безликие тени ждали за границами купола, застыв по соседству с убийцами, которым явно не нравилось такое соседство, — и Ева не понимала, почему они просто ждут. Держа в одной руке блокатор, а в другой — волшебный смычок, ласкающий пальцы прохладной твердой водой, девушка не осмелилась сделать то, что должна была сделать: лишь молилась, чтобы никто из атакующих не вздумал нарушить приказ бездействовать.
Если что-то заставит Айрес вздрогнуть, если рука ее случайно дернется…
— Как только я сдамся, меня уничтожат. Ты это понимаешь?
В голосе королевы, к ее чести, страха тоже не было. Ни капли. Один лишь прохладный интерес.
— Я не хочу твоей смерти. И не допущу ее, если ты докажешь, что способна вести себя разумно. Что ты все еще человек.
— Да ну? И ради меня ты в одиночку выступишь против любимого брата и его новых друзей?
— Если понадобится. — Герберт почти улыбнулся. — Я со многим способен справиться в одиночку. Ты хорошо меня обучила.
— После всего, что я сделала?
— Ты остаешься тем, кого я когда-то любил. И кто на свой странный манер любит меня.
Уголок губ королевы дрогнул в намеке на горечь.
— В последний раз говорю, Уэрт: отойди.
Ответом ей был голубой лед в бесстрастных некромантских глазах.
Айрес глубоко, с неожиданной несдержанностью выдохнула. Взвела арбалет чуть выше — туда, где в вороте Гербертовой рубашки виднелась трогательная ямка между худыми ключицами.
Ева отчаянно взмахнула рукой.
Ударив по прозрачному куполу, невидимая струна раскатила по залу мелодичное «дзинь». Одновременно с тем, как щупальца черных теней потянулись к женщине, угрожавшей их господину.
Одновременно с тем, как королева разжала пальцы, выпуская арбалет из рук.
Когда Айрес повернула голову на звук, Герберт запустил руку в карман штанов, в один шаг сократил разделявшее их расстояние — и дутая медная полоска, защелкнувшись на запястье королевы, заискрилась зеленью блокирующих чар. Дождавшись, пока Айрес переведет взгляд обратно на племянника, Ева подскочила к исчезнувшему щиту; второй браслет скользнул на женскую кисть, обрамленную гранатовым бархатом, охотно и легко. И замкнулся, не встретив сопротивления.
Вот и все.
Неужели все?..
— Кто тронет ее, будет иметь дело со мной. — Герберт обвел взглядом присутствующих, застывших хищниками в засаде. Встретившись глазами с Мираклом, предупреждающе сощурился. — Ко всем относится.
— Желаю удачи в сражении с моими войсками, — сказала Айрес. — Капитулировать я им не прикажу. Даже не проси.
Ожившие тени истаяли клочьями черноты, словно подводя черту под случившимся.
Нет, внезапно поняла Ева, глядя на лицо Айрес: совсем не похожее на лицо человека, только что потерявшего все. Нет, Айрес тирин Тибель никогда бы не сдалась так просто.
Никогда, не будь у нее запасного плана.
— Уэрт, ты же понимаешь, чем проще всего закончить все это, — негромко молвил Миракл, не торопясь опускать клинок. — Если она умрет, ее солдатам не за кого будет сражаться.
Ничего еще не закончено. Ева осознала это так отчетливо и ясно, будто кто-то нашептал ей это суфлером. Может, и нашептал: в конце концов, Мэт прекрасно умел подделываться под любой голос, включая ее собственный.
Сейчас Айрес лишь взяла передышку перед… чем?
— Они будут сражаться за режим, при котором им так хорошо и вольготно жилось. За то, чтобы власть досталась кому угодно, кроме тебя, при котором все будет совсем иначе. Но ты не хуже меня знаешь, что заставит их склонить головы. — Герберт выразительно кивнул в сторону Евы, благоразумно отступившей от королевы на пару шагов. — Вернее, кто.
— Уэрт…
— Или ты, благородный освободитель, намереваешься занять трон, убив свою беззащитную, сложившую оружие тетю? Тогда нам с тобой не по пути.
Миракл смотрел на брата, не мигая. Ева не думала, что теплый ореховый тон его глаз способен разить таким холодом.