— Волосы русые, глаза светлые, на щеке родинка? — уже зная ответ, уточнила Таша.
— Он самый. И Лив с ним была! Сказал, что зовут его Ароном, что Лив украли нехорошие люди, и Мариэль они же убили… но теперь всё в порядке, он вас обеих спас и удочерил, и живёте вы припеваючи в далёкой деревеньке. А ещё сказал мне домой не возвращаться. Мол, в городе я себе лучшее применение найду, чем в деревне.
— И ты, конечно же, ему поверил, — сказал Алексас.
В голосе его слышался призрак сарказма.
— Да сам до сих пор не пойму, что на меня нашло. — Гаст почесал в затылке. — Он так говорил… не поверить невозможно.
— Да, Арон это умеет, — усмехнулся Алексас.
Таша с любопытством подперла голову рукой:
— Значит, ты остался в Арпагене?
— Угу. На фонарном столбе увидел объявление, что требуются резчики в мастерскую Олеангра Германа. Арпагенский филиал. Я и пошёл: вырезать вроде умею, чего не пойти? Меня взяли, сначала топорную работу доверяли, потом всё тоньше, тоньше… учили… а два месяца назад приехал сам мастер Герман, ему показали перспективных ребят, и я в их числе был. Он меня сюда, в свою мастерскую и увёз. Теперь вот работаю.
— А почему ты тогда сидишь за конторкой? Если ты резчик…
— Да умер этот наш… приёмщик заказов. Светлая ему память. Вот меня и посадили. Говорят, мол, отдохну от работы, пока новенького не найдут.
— А мастер ваш здоров?
Алексас спросил это будто невзначай, но Таша расслышала в словах напряжённый интерес.
— Да не сказал бы. Бледный ходит, голова кружится… в Арпаген уехал лечиться. Молю Пресветлую, чтоб он поправился скорей! Ценит он меня очень, любит… наши говорят, я ему сына умершего напоминаю. Прав святой отец оказался. — Гаст перекрестился. — Платят хорошо, комнату здесь поблизости нашли. Только думал всё время: вот накоплю денег побольше, отпрошусь у мастера и снова в Арпаген к магу поеду. Найду тебя всё-таки, хоть повидаю… а ты взяла и сама приехала. — Прежде, чем Гаст перевёл взгляд на Ташиного рыцаря, его губы впервые за весь разговор тронула улыбка. — А тебя, значит, Алексасом звать? И кем ты Таше приходишься?
Тот едва заметно склонил голову набок. Синие глаза его блеснули внезапной насмешкой.
— Я её жених, — невозмутимо бросил Алексас.
Улыбка Гаста медленно выцвела.
Таша уставилась на своего рыцаря. Молча: удивление и возмущение лишили её слов.
— Жених? — переспросил Гаст.
— Все девушки в теории рано или поздно обзаводятся женихами, — равнодушно заметил Алексас. — Красивые и умные — в первую очередь. Ты об этом не подозревал?
— Но… она маленькая ещё!
— Именно поэтому я ещё жених, а не муж.
Гаст снова взглянул на подругу детства — растерянно, недоверчиво, — а Таша, набрав воздуха в грудь для гневной тирады, разомкнула губы…
И промолчала.
Странно, но ей почему-то не хотелось опровергать слова Алексаса. Хотя бы потому, что сейчас выяснять отношения с ним, выставляя своего рыцаря перед Гастом самонадеянным лжецом, было бы глупо. Они пришли сюда не за этим.
К тому же наверняка солгал он не просто так.
А раз так, она должна подыграть.
— Ясно, — вздохнул Гаст в конце концов. — И что вас в Броселиан привело?
— Видимо, ты не читаешь новостные листки? — сердито косясь на Алексаса, спросила Таша в ответ.
— Да редко… приёмщик наш всегда сразу покупал, он потом всем и рассказывал… а что?
Таша, сунув руку в сумочку, вытащила оттуда кубок. Подняла его на уровень глаз.
— Эта вещь вчера чуть не погубила короля.
Гаст пригляделся к тому, что она держала в пальцах.
И побледнел.
— Похоже, тебе это знакомо, — глядя на него, заключила Таша.
— Может быть, — облизнув пересохшие губы, буркнул парень. — Погоди… что значит «погубила короля»?
— Герцог Броселианский поднёс ему этот кубок в качества подарка, а он оказался проклят. Его Величество чудом остался жив.
— А герцог Броселианский, — небрежно заметил Алексас, — между прочим, большой Ташин друг.
Гаст выпучил глаза:
— Герцог?! Это когда ты с герцогом задружиться успела?
— Таша теперь сама почти герцогиня, не знал? — Алексас наблюдал за переменами в лице собеседника: то ли не замечая, то ли не обращая внимания на угрозу в Ташином взгляде. — Она единственная уцелевшая наследница рода Морли.
— Морли? Наших князей?! — Гаст шумно выдохнул. — Етить меня в душу!..
— Приблизительно так, — благодушно заметил Алексас. — Так что Таша, очень расстроенная тем, что её другу грозит плаха, ищет того, кто его подставил. Более того, она думает, что колдун, замысливший покушение на короля, и колдун, который когда-то украл Лив и убил Мариэль — одно лицо.
Гаст изумлённо взглянул на Ташу:
— Что, правда?..
Та, помедлив, кивнула.
Гаст стиснул огромные кулаки, словно это могло ему помочь в мучительных раздумьях.
Таше вдруг почему-то подумалось, что если сравнить обоих с клинками, то Гаст будет двуручником, а Алексас — рапирой. В размахе плеч друг детства превосходил её рыцаря раза в два. Только если бы кому-то пришлось выбирать, кто из этих двоих в схватке доставит противнику меньше хлопот… не факт, что выбор был бы сделан в пользу Алексаса.
Ведь самая опасная сила — та, что чувствуется, но не кричит о себе.
А сила в Алексасе — в этом, новом Алексасе, очень походившем на прежнего себя, но всё же неуловимо другом — чувствовалась, и ещё какая.
Гаст ещё раз взглянул на чашу. На Ташу. Отвёл взгляд, уставившись на выщербленный паркет.
Дерзко махнул рукой.
— Аа, ладно. — Он сплюнул прямо на пол. — В конце концов, то, что я вам расскажу… от них всё равно не спасусь.
Таша обеспокоенно сощурилась:
— От кого не спасёшься?
Гаст, облокотившись на стену, залихватски тряхнул чёрными кудрями.
— А вы слушайте и узнаете…
Их беседу прервал гневный стук в дверь. Как выяснилось, один из покупателей пришёл за готовым заказом, о чём договаривался ещё шестидневку назад, и его не остановила даже табличка. Так что, торопливо свернув разговор, Гаст открыл дверь и вернулся за конторку, напоследок сообщив свой адрес, — а Алексас, взяв Ташу за руку, решительно вывел её на улицу.
Что ж, всё, что нужно, они и так уже узнали. К тому же, откровенно говоря, Таша и сама вскоре прервала бы встречу со старым другом. Конечно, новую встречу она планировала очень скоро, и весьма на неё надеялась; но если бы они продолжили разговор, Гаст поинтересовался бы её делами, и тогда ей пришлось бы поведать другу о воистину тёплом приёме, который его дядя летом уготовил ей в Прадмунте. А беседу об этом Таша хотела отложить на возможно больший срок.