Луна. История будущего - читать онлайн книгу. Автор: Оливер Мортон cтр.№ 23

Я думаю, хотя и не могу сказать наверняка, что Джин Шумейкер первым из людей понял, что он может, что он должен и что он, вполне вероятно, сумеет ступить на Луну.

Стояло лето 1948 года. Он только что окончил университет и занимался полевой работой в Аризоне, живя в палатке. В рассылке для выпускников он прочитал новость об ученых из Калтеха, которые проводили эксперименты с трофейными немецкими ракетами «Фау-2» в нескольких сотнях километрах к востоку от него, в Уайт-Сэндс в Нью-Мексико. Узнав об этом, он увидел двойственную природу Луны такой, какой ее никто не видел прежде: он увидел в высоком ясном небе яркий полумесяц, где однажды сможет гулять и работать человек.

«Мы освоим космос, — подумал он, как вспоминал впоследствии, — и я хочу принять в этом участие! Луна состоит из породы, поэтому туда стоит отправить геологов — например, меня!» Именно желая обойти всех кандидатов, он стал ведущим мировым экспертом по образованию кратеров и создал отделение астрогеологии в Геологической службе США.

Двадцать лет спустя солнечным флоридским утром цилиндр тонкого льда размером с зерновой элеватор завис в нескольких десятках метров над землей. Первый иней появился посреди освещенной прожекторами ночи, когда техники Космического центра Кеннеди начали наполнять огромный бак в верхней части первой ступени ракеты «Сатурн-5» жидким кислородом, заливая более миллиона литров топлива, температура которого составляла –183 °C. Стенкой бака служила оболочка ракеты, поэтому водяной пар из влажного атлантического воздуха сразу стал примерзать к до боли холодному металлу.

Когда кислород закачали в бак, часть его испарилась через прорезанные наверху отверстия, не позволяющие давлению в баке чрезмерно возрасти. В 09:30 отверстия закрыли. Гелий закачали в небольшое пространство в верхней части бака. Давление повысилось.

Под кислородным баком был бак поменьше, наполненный керосином высокой очистки. Под ним крестом, как пять точек на грани игральной кости, выстроились двигатели F-1 — прекрасно спроектированные, тщательно продуманные, невероятно мощные.

Через две минуты после закрытия вентиляционных отверстий в нижней части верхнего бака открылся клапан — и кислород устремился к двигателям. Он потек двумя путями. Часть его ушла в газогенераторы, связанные с турбинами, которые приводили в движение насосы. В генераторах он смешался с керосином и вспыхнул. Кислород пока шел не в полную силу, и керосина не хватало, чтобы весь его поглотить: горячие выхлопные газы, которые отправлялись от генераторов к турбинам, были черными от частично сгоревшего топлива. Тем не менее они запустили турбины, а вместе с ними и насосы двигателя.

Оставшаяся часть кислорода устремилась прямо в камеры сгорания. Там кислород смешался с богатыми керосином выхлопными газами из турбин, и эта смесь снова вспыхнула. Из сопел двигателей F-1 повалил черный дым. Ракета задрожала. Насосы увеличили приток топлива и кислорода в камеры сгорания.

Температура и энергия слились в прекрасно скоординированном танце. Используя энергию топлива, сгорающего в генераторах, турбонасосы подавали новое топливо в камеры сгорания, но отправляли его по длинному спиральному пути из трубок, огибающих сопла двигателей, тем самым охлаждая сопла, которые иначе не выдержали бы жара пламени. Идущее по трубкам топливо нагревалось, благодаря чему, наконец добираясь до камеры сгорания, горело еще лучше. Топливо также служило смазкой для многих движущихся частей двигателя, а появившаяся сразу после запуска копоть стала дополнительной защитой нижней части сопла от жара горящего внутри огня.

Насосы работали все быстрее, танец ускорялся. Через пять секунд после зажигания топливные клапаны были полностью открыты, а еще примерно через секунду сила тяги приблизилась к максимуму. Первым на полную мощность заработал центральный двигатель, а за ним и четыре внешних. Топливная смесь теперь была богаче кислородом, горела чище, давала меньше сажи, но больше мощности. Секунду-другую после запуска последнего двигателя ракету удерживали огромные захваты. Затем они разжались.

Весь вес мощной первой ступени, полных топлива второй и третьей ступеней, а также «Орла», «Колумбии» и находящегося на самом верху служебного модуля — всего почти 3000 тонн — теперь лежал на двигателях. Они взвалили на себя эту ношу и начали поднимать ее в небо. Пять мачт, отходивших от башни, которая удерживала ракету в вертикальном положении и питала топливом, отклонились. Корка льда, застывшая на чрезвычайно холодном металле, раскололась на части и упала в море огня.

Вырывавшееся из сопел двигателя пламя было не тем пламенем, которое перекидывается с предмета на предмет, играючи облизывая их своими языками, — не пламенем жаровни или бойлера. Это было концентрированное пламя сварочной горелки, способное разрезать миры и приваривать их друг к другу. Температура в камерах сгорания превысила 3000 °C. Давление перевалило за 60 атмосфер. Но насосы, турбины которых вращались со скоростью 90 оборотов в секунду, были достаточно мощными, чтобы продолжать подачу кислорода и топлива в огонь. Пламя вырывалось из сопел со скоростью, в шесть раз превышающей скорость звука. За пару минут пять двигателей F-1 сгенерировали почти 60 гигаватт мощности, что эквивалентно обычной мощности всех электростанций Великобритании, вместе взятых.

Через десять секунд ракета отошла от башни. Еще через десять секунд рев двигателей, который был громче любого звука, прежде производимого людьми, достиг трибун для важных гостей, находившихся почти в шести километрах в стороне. За пуском восхищенно наблюдали шестьдесят послов, половина Конгресса и около четверти американских губернаторов, и все они содрогнулись от «звука, заполнившего их тела», как выразился художник Роберт Раушенберг.

Рев продолжался не более трех минут. Однако к тому моменту, когда двигатели стихли, ракета уже летела со скоростью более 8000 км/ч и находилась в 600 км от Космического центра Кеннеди. «Аполлон-11» был на пути к Луне.

Джина Шумейкера на борту не было. Он не смог стать астронавтом: болезнь Аддисона не позволила Лунному Мечтателю стать Лунным Странником. Однако созданный им отдел астрогеологии определил, куда именно отправить на Луне астронавтов и что им там нужно сделать. Именно этот отдел подготовил троих мужчин, которые тем утром летели над Атлантикой, и их последователей.

Шумейкер мог бы сидеть на почетном месте на трибуне для особо важных гостей. Но он вместе с женой Кэролайн сплавлялся по реке Колорадо.

* * *

Ракеты «Фау-2», о которых Шумейкер прочитал в новостной рассылке, сначала были неточными орудиями террора. Они убили тысячи человек в Великобритании и Бельгии. Среди узников концлагерей, работавших на заводах, где создавались эти ракеты, число погибших было еще выше.

Разработавшие и создавшие их люди раньше Шумейкера поверили, что космические путешествия действительно возможны. Многие из них входили в Общество космических полетов — ассоциацию немецких энтузиастов ракетного дела, вдохновлявшихся идеями Германа Оберта, изложенными в его книге «Ракета для межпланетного пространства» (1923). Некоторые из них впоследствии работали над созданием ракеты «Сатурн-5», которая доставила американцев на Луну.