Львы Сицилии. Сага о Флорио - читать онлайн книгу. Автор: Стефания Аучи cтр.№ 6

Джузеппина надеялась, что Барбаро и Маттия приедут следом за ними в Палермо, но эта надежда враз умерла. Паоло Барбаро заявил, что предпочитает остаться в Баньяре, но будет часто наезжать в Палермо: для торговли с Севером нелишне использовать еще одну безопасную гавань. Да и жена должна заботиться о доме и детях. Джузеппина, по правде говоря, подозревала, что он стремится оградить Маттию от влияния братьев: Барбаро не очень нравились их близкие отношения, особенно ее привязанность к Иньяцио.

Одинокая слеза катится по щеке, исчезает в складках шали. Джузеппина вспоминает шелест деревьев, подбирающихся к самому морю, дорогу через Баньяру к башне короля Рожера, солнечный свет, играющий на воде, на гальке пляжа.

Там, в бухте под башней, Маттия поцеловала ее в щеку.

— Не думай, что ты одна. Я попрошу писаря отправить тебе письмо, и ты тоже пиши. Не плачь, пожалуйста.

— Это нечестно! — Джузеппина сжала кулаки. — Я не хочу!

— Сердце мое, кори меу, ничего не поделать. Мы во власти наших мужей. Держись! — Маттия обняла ее.

Джузеппина покачала головой, ей тяжело покидать свою землю. Да, с Маттией не поспоришь: женщины всегда во власти мужей, мужья решают все вопросы. И, как умеют, держат своих жен в узде.

Так и у них с Паоло.

Маттия выпустила Джузеппину из объятий и подошла к Иньяцио.

— Я знала, что рано или поздно это случится. — Она поцеловала его в лоб. — Да хранит вас Господь, и да поможет вам Мадонна, — перекрестила она его.

— Аминь, — ответил он.

Маттия вытянула руки и заключила Джузеппину с Иньяцио в объятия.

— Ты приглядывай за нашим братом Паоло. Он суров со всеми, особенно с ней. Попроси его быть добрее. Ты можешь, ты же брат, ты мужчина. Меня он не послушает, — сказала Маттия.

Вспоминая об этом, Джузеппина чувствует, как сжимается сердце. Там, в бухте, слезы признательности выступили у нее на глазах, она уткнула мокрое лицо в грубую ткань плаща золовки.

— Спасибо, сердце мое.

Маттия в ответ лишь погладила ее по голове.

Иньяцио нахмурился. Он обернулся и посмотрел на Паоло Барбаро.

— А твой муж, Маттия? Твой муж, разве он добрый, он тебя уважает? — и, понизив голос, добавил: — Ты не представляешь, как мне жаль оставлять тебя здесь одну.

— Ничего не поделать, — сестра опустила взгляд. — Он ведет себя так, как ему надлежит себя вести.

Вот и весь сказ. Ее слова — как шорох костра из сухой травы.

Джузеппина уловила в ее голосе то, о чем и сама давно знала: Барбаро был с Маттией груб, обижал ее. Их брак заключен семьями ради денег, как и их с Паоло брак.

Где им, мужчинам, понять, что у них одно на двоих разбитое сердце.

Виктория вырывает ее из воспоминаний, зовет.

— Смотрите, тетя, смотрите! Мы приплыли! — Восторженный взгляд девочки устремлен вперед. Мысль о новом большом городе — не то что Баньяра — еще до отъезда наполняла ее радостью.

— Там будет хорошо, вот увидите, тетушка, — сказала она накануне.

— Что ты понимаешь, мала еще, — поморщившись, возразила Джузеппина. — Это не наша деревня…

— Вот именно! — не унималась Виктория. — Это город, настоящий город!

Джузеппина покачала головой: жалость, обида и гнев душили ее.

Девочка вскакивает на ноги, показывает куда-то вдаль. Паоло кивает, Иньяцио машет руками.

К ним подплывает лодка, чтобы проводить к причалу. Небольшая толпа зевак на берегу наблюдает за их швартовкой. Барбаро ловит конец троса, наматывает его на битенг. Из толпы выступает человек и машет им рукой.

— Эмидио!

Паоло и Барбаро спрыгивают на землю, здороваются с ним тепло и уважительно. Иньяцио слышит, как они негромко переговариваются. Он устанавливает сходни, чтобы помочь невестке сойти на берег. Джузеппина, задержавшись на палубе, крепко прижимает к себе ребенка, словно желая защитить его от опасности. Иньяцио поддерживает ее под руки и объясняет:

— Это Эмидио Барбаро, двоюродный брат Паоло Барбаро. Он помог купить нам лавку.

Виктория прыгает на землю, подбегает к Паоло. Сердитым жестом он приказывает ей помолчать.

Джузеппина замечает на лице мужа странное, едва заметное напряжение, словно пошатнулась его обычная уверенность, непреклонная решимость, которая так часто ее раздражает. Через секунду лицо Паоло снова становится упрямым и суровым. Строгий, настороженный взгляд. Если Паоло нервничает, он всегда умело скрывает это.

Джузеппина пожимает плечами. Ей все равно. Она обращается к Иньяцио шепотом, чтобы никто их не услышал.

— Я его знаю. Когда была жива его мать, он приезжал в Баньяру, — и, смягчив тон, бормочет: — Спасибо. — Склонив голову, смотрит ему не в лицо, а куда-то в шею.

Иньяцио, помедлив, идет за невесткой.

Он сходит на одетый камнем берег.

Один взгляд — и Палермо проникает глубоко в душу.

Вот он и в городе.

Охватившее его тогда ощущение тепла и чуда он будет с грустью вспоминать спустя много лет, когда по-настоящему узнает этот город.

* * *

Паоло зовет Иньяцио, чтобы тот помог ему погрузить вещи на телегу, которую раздобыл Эмидио Барбаро.

— Я нашел вам жилье рядом с вашими земляками из Баньяры, их здесь, в Палермо, много. Вам будет хорошо.

— Дом большой? — Паоло бросает на телегу плетеную корзину с глиняной посудой. Тарелки глухо бьются друг о друга, одна из них точно треснула. Затем два носильщика ставят на телегу коррьолу, сундук с приданым Джузеппины.

— Три комнаты на первом этаже. — Эмидио морщится. — Конечно, они не такие просторные, как в вашем доме в Калабрии. Я узнал про этот дом от одного нашего земляка, а тот — от своего кузена, который недавно вернулся в Шиллу. Главное, дом совсем рядом с вашей лавкой!

Джузеппина смотрит себе под ноги и молчит.

Все уже решено.

Гнев бушует, ревет внутри нее. Она пытается склеить обломки сердца, соединяет их кое-как, и эти осколки впиваются в горло, причиняя невозможную боль.

Где угодно хотела бы она оказаться сейчас. Хоть в аду. Только не здесь!

Паоло и Барбаро остаются разгружать нехитрые пожитки. Эмидио через въездные ворота Порта-Кальчина ведет Джузеппину и Иньяцио к их новому жилищу.

Звуки города обрушиваются на Джузеппину со всех сторон, они звучат грубо, безрадостно.

Воздух гнилой. И улицы все грязные, она сразу отметила. Палермо — жалкая дыра.

Впереди нее идет племянница, громко смеется, прыгает и кружится. Чему она радуется? — угрюмо думает Джузеппина, шаркая башмаками по грязной мостовой. Правду говорят: у кого нет за душой ни гроша, тому терять нечего. Виктория может только получить что-нибудь от жизни.