Путешествие стипендиатов - читать онлайн книгу. Автор: Жюль Верн cтр.№ 48

Что касается острова Сен-Бартельми, то из-за небольших размеров он заслуживает скорее название островка, поскольку его длина не превышает десяти километров, а площадь составляет всего двадцать один квадратный километр.

Остров Сен-Бартельми защищен фортом Густав. Столица острова, Густавия, – город, не имеющий пока большого значения, но вполне способный его приобрести, поскольку он чрезвычайно выгодно расположен в цепи Малых Антильских островов, в самом центре маршрутов каботажного плавания. В этом городе девятнадцать лет назад и родился Магнус Андерс, семья которого уже лет пятнадцать как обосновалась в Швеции, в Гетеборге.

Остров повидал флаги многих государств. С 1698 по 1784 год он был французским, затем Франция уступила его Швеции в обмен на концессию на складские помещения на берегу пролива Каттегат, точнее, в Гетеборге, и на некоторые политические уступки, но, хотя по этому договору остров и стал шведским, поскольку был заселен норманнами еще в незапамятные времена, по духу, традициям и нравам он продолжал оставаться французским и, надо полагать, таковым и останется навсегда.

Когда солнце исчезло за горизонтом, Сен-Бартельми еще не был виден. Так как до острова оставалось не больше двадцати миль, то не было никакого сомнения, что «Стремительный» станет на якорь еще на заре, хотя ветер и утих и за ночь удастся пройти немного.

Тем не менее уже в четыре часа утра юный швед покинул свою каюту и, взобравшись на грот-марс ^[169], перелез потом на брам-рей ^[170].

Магнус Андерс хотел первым возвестить о появлении на горизонте своего родного острова, и не было еще и шести часов, когда он заметил большой известняковый массив, высотой метров в триста, возвышавшийся в самом центре Сен-Бартельми. И тогда он закричал «Земля! Земля!» так оглушительно, что все его друзья тут же высыпали на палубу.

«Стремительный» тотчас взял курс на западный берег Сен-Бартельми, дабы войти в порт Каренаж ^[171], главный и единственный на острове.

Хотя бриз несколько утих и следовало держаться ближе к берегу, парусник шел довольно ходко и вскоре оказался в спокойных прибрежных водах.

Сразу после семи часов на вершине холма, в том самом месте, где колонисты обычно поднимали шведский флаг, появилось несколько человек.

– Это обычная утренняя церемония, – сказал Тони Рено, – подъем шведского флага сопровождается пушечным выстрелом…

– Меня удивляет, – заметил Магнус Андерс, – что этого не произошло раньше!.. Ведь флаг поднимают с восходом солнца, а оно вот уже часа три как сияет на небе!

Замечание было вполне справедливое, и возникло даже сомнение, о той ли церемонии идет речь.

В порту Густавии есть прекрасная стоянка для судов с осадкой в два-три метра, поскольку она хорошо защищена песчаными отмелями от океанского наката.

Прежде всего пассажирам бросился в глаза крейсер, встреченный ими накануне. Он стоял на якоре посреди гавани, с погашенными огнями и убранными парусами, как судно, отдыхающее после долгого пути. Это чрезвычайно обрадовало Тони Рено и Луи Клодьона, ибо они рассчитывали попасть на борт крейсера и были уверены, что им окажут хороший прием. Однако вид крейсера не слишком обрадовал Гарри Маркела и его сообщников и даже внушил им серьезное беспокойство.

«Стремительный» был уже всего лишь в четверти мили от берега, и даже если бы Гарри Маркел и не захотел заходить в порт, то как бы он смог это объяснить своим пассажирам, ведь Сен-Бартельми был одним из обязательных пунктов маршрута?.. Так что желал он того или нет, – а в общем-то Гарри Маркел был встревожен гораздо меньше, чем Джон Карпентер и остальные бандиты, – но парусник уже искал проход между рифами, когда раздался пушечный выстрел.

И тут же на вершине холма был поднят флаг.

Но каково же было изумление путешественников (а Магнус Андерс просто оцепенел от неожиданности), когда все увидели, что вместо шведского флага на мачте заполоскалось на ветру французское трехцветное полотнище!

Что до Гарри Маркела и его команды, то если они и выказали некоторое удивление, то скорей поддавшись общему чувству, ибо какая, в сущности, им была разница, чей флаг развевается на флагштоке.

Для них существовал только один флаг – пиратский «Веселый Роджер», под сенью которого они станут бороздить на «Стремительном» воды Тихого океана.

– Да это же французский флаг!.. – воскликнул Тони Рено.

– Неужели французский?.. – эхом откликнулся Луи Клодьон.

– А может быть, капитан Пакстон ошибся, – предположил Роджер Хинсдейл, – и привел судно на Гваделупу или Мартинику?..

Никогда Гарри Маркел не совершил бы подобной ошибки. «Стремительный» действительно пришел на Сен-Бартельми, и именно в порту Густавия он бросил якорь спустя три четверти часа.

Магнус Андерс был конечно же огорчен. Как же так? Когда «Стремительный» посещал Сент-Томас, Санта-Крус и Сен-Мартен, его друзья, датчане и французы, могли видеть флаги их стран, а вот сейчас, когда он, швед, мечтал ступить на родную землю, флага его родины там не оказалось…

Однако вскоре все разъяснилось. Просто совсем недавно Швеция уступила остров Сен-Бартельми Франции за 277,5 тысячи франков.

Этот акт был одобрен колонистами острова, преимущественно норманнского происхождения, но французами по духу, и проведенный опрос показал, что из 351 человека 350 высказались за передачу острова Франции.

Бедняга Магнус Андерс не мог ни возражать, ни протестовать, ведь для того, чтобы Швеция распростилась со своим единственным владением в Вест-Индии, несомненно, были веские основания. В результате он быстро смирился со свершившимся фактом и, наклонясь к уху своего лучшего друга Луи Клодьона, сказал:

– В конечном счете, если уж и пришлось сменить флаг, то лучше, если новый будет французским!

Ничего подобного тому, что произошло с островом Сен-Бартельми, уступленном Франции, в результате чего Швеция лишилась своей единственной антильской колонии, не могло произойти с Антигуа, принадлежавшем Великобритании. И если Магнус Андерс уже не нашел на родном острове шведского флага, то Хьюберт Перкинс мог быть на этот счет совершенно спокоен: свой остров он нашел по-прежнему под властью Великобритании.

Англия весьма неохотно расстается со своими владениями: у нее мертвая хватка и она, скорее даже инстинктивно, нежели исходя из расчета, всегда готова прибрать к рукам чужие владения, как материковые, так и островные. Именно ей принадлежала и продолжает принадлежать большая часть Вест-Индии и, как знать, не будет ли в будущем британский флаг развеваться над новыми владениями?..