Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше - читать онлайн книгу. Автор: Стивен Пинкер cтр.№ 253

~

В чем смысл идеи самоконтроля, в каких обстоятельствах он обоснован, а в каких нет? ^[1713] Для начала на время отложим в сторону чистый эгоизм — поступки, которые на пользу нам самим, но вредят окружающим, — и сфокусируемся на потворстве своим желаниям, на поступках, которые удовлетворяют наши немедленные потребности, но вредят долгосрочной перспективе. Примеров масса. Еда сегодня, лишний вес завтра. Никотин сегодня, рак завтра. Секс сегодня, беременность, болезнь или ревность завтра. Выплеснуть гнев сегодня, разгребать последствия завтра. В общем, танцевали — веселились, подсчитали — прослезились.

В принципе, нет ничего сущностно иррационального в предпочтении немедленного удовольствия отложенному. В конце концов, во вторник ты заслуживаешь шоколадного батончика не меньше, чем в среду. Более того, во вторник ты заслуживаешь его больше. Если батончик достаточно велик, он поможет заморить червячка, так что съесть его во вторник — значит не испытать голода, в то время как решение сберечь его на среду обрекает тебя на голод во вторник. К тому же, если ты не съешь шоколадку во вторник, может случиться так, что до утра ты не доживешь, а значит, ни в среду, ни во вторник шоколада не попробуешь. И в довершение, если ты не съешь шоколад сейчас, его могут украсть, он может испортиться или его съест кто-то другой, опять-таки лишив удовольствия и нынешнего, и будущего тебя.

При прочих равных наслаждение моментом стоит того. Вот почему, ссужая деньги, мы настаиваем на проценте. Доллар завтра действительно стоит меньше, чем доллар сегодня (даже без учета инфляции), и процент — это сумма, в которую мы оцениваем разницу. Процент рассчитывается по фиксированной ставке в единицу времени, то есть суммируется и растет экспоненциально. Это компенсирует вам ровно ту сумму, на которую уменьшится стоимость вернувшихся к вам через какое-то время денег, потому что она тоже снижается экспоненциально. Почему? Каждый новый день на йоту увеличивает вероятность вашей смерти или того, что заемщик сбежит или обанкротится и вы своих денежек вообще не увидите. Так как вероятность, что этого не случится, сокращается день за днем, компенсация, которую вы требуете, соответственно, умножается. Если же говорить об удовольствии, выбирая между наслаждением сегодня и наслаждением завтра, рациональный агент должен выбирать второй вариант, только если завтрашнее удовольствие будет экспоненциально больше. Другими словами, рациональный агент обязан пренебрегать будущим и наслаждаться жизнью сегодня, пусть даже на завтра удовольствий ему останется меньше. Нет смысла экономить всю жизнь, чтобы на 90-летие закатить отвязную вечеринку.

Потворство своим желаниям становится нерациональным, только если мы слишком сильно пренебрегаем будущим — когда мы недооцениваем наши будущие «я», назначая им цену намного ниже того, что они должны бы стоить, учитывая, что эти «я» все еще будут живы и смогут воспользоваться тем, что мы для них сберегли. Существует оптимальный уровень пренебрежения будущим — говоря математическим языком, оптимальная ставка дисконтирования, которая зависит от того, сколько вы рассчитываете прожить, какова вероятность того, что у вас все еще будет доступ к вашим сбережениям, на какое время вам удастся растянуть этот ресурс и с какой силой вы будете наслаждаться им в разные моменты жизни (в добром здравии или в болезни). «Ешь, пей и веселись, потому что завтра мы умрем» — абсолютно разумное распределение ресурсов при условии, что мы действительно умрем завтра. Что неразумно, так это есть и пить, словно завтра не наступит, хотя в действительности оно никуда не делось. Слишком уж потакать своим желаниям, ослабить самоконтроль — значит обесценить наши будущие «я» слишком сильно или, другими словами, потребовать слишком высокую процентную ставку за то, что мы ограничиваем наше нынешнее «я» ради выгод наших будущих «я». Никакая приемлемая ставка не поможет удовольствию от курения в 20 лет компенсировать онкологическую боль в 50.

Большая доля феноменов, которые сегодня кажутся нам слабостью самоконтроля, могут представлять собой применение ставки дисконтирования, встроенной в нашу нервную систему еще в доисторические времена, в ненадежном мире, где люди умирали гораздо более молодыми и где не было организаций, пускающих сбережения в оборот сегодня, чтобы вернуть их с прибылью завтра ^[1714]. Экономисты заметили, что, когда людям позволено решать самим, они откладывают на старость слишком мало, как будто рассчитывают умереть через несколько лет ^[1715]. На этом знании основан «либертарианский патернализм» Ричарда Талера, Касса Санстейна и других поведенческих экономистов, считающих, что правительство должно с согласия граждан подыгрывать их будущим «я» за счет нынешних ^[1716]. К примеру, по умолчанию ввести оптимальную пенсионную сберегательную программу, от участия в которой наемные работники при желании могут отказаться, но не предлагать им ее как возможность, которую нужно сознательно выбирать. Или, например, поднять ставку налога с продаж для вредной еды.

Но слабость воли — вопрос не только чрезмерного пренебрежения будущим. Если бы нас просто мало заботили наши будущие «я», мы делали бы неверный выбор, но не меняли бы его с течением времени и появлением новых возможностей. Если внутренний голос, вопящий: «Десерт сейчас!», заглушает шепот: «Жир завтра», так будет всегда, неважно, когда мы сможем добраться до десерта — через пять минут или через пять часов. В реальности же наши предпочтения неминуемо изменяются со временем — этот феномен называют близоруким дисконтированием ^[1717]. Если мы с вечера заполняем и вешаем на дверную ручку карточку обслуживания в номере, заказывая завтрак на следующее утро, мы выбираем тарелку фруктов и обезжиренный йогурт. Но, делая выбор у стойки буфета, мы берем бекон и круассаны. Во множестве экспериментов на многих видах животных было показано: если два вознаграждения удалены во времени, организмы выбирают большее вознаграждение, которое поступит позже, а не меньшее, которое достанется раньше. Например, выбирая между 10 долларами через неделю и 11 долларами через восемь дней, вы выберете второй вариант. Но если вознаграждение можно взять прямо сейчас, самоконтроль сдается, предпочтения меняются, и мы выбираем меньше, но сразу, а не больше, но потом: 10 долларов сейчас, а не 11 завтра. В отличие от простого пренебрежения будущим, которое не бессмысленно, если верно установлена ставка дисконтирования, близорукое дисконтирование с его изменением приоритетов вообще нельзя назвать рациональным. И тем не менее все мы близоруки.