Богини Колизея. Любовь и кровь - читать онлайн книгу. Автор: Ирена Гарда cтр.№ 61

Служанки кинулись готовить молодому хозяину средства от похмелья.

Крепкие слуги под руки дотащили спасителя домашнего очага до ванны, где, повинуясь его же невнятным указаниям, поливали холодной водой до тех пор, пока взвизгивающий от неприятных ощущений Каризиан не помрачнел и не произнес внятно «Хватит!». Затем дорогого гостя растерли мягчайшим полотенцем, причесали и проследили, чтобы он с комфортом расположился в портшезе. Застоявшиеся носильщики развернулись и снова потопали к «Звериной школе».

Когда нетвердо стоявший на ногах Каризиан, героически преодолев бесконечную лестницу, возник перед Федриной, трусоватый ланиста решил, что пробил его последний час. Все прошедшее с момента экзекуции время он гадал, какую казнь придумает ему разъяренный префект претория. К появлению Каризиана он уже был готов расстаться с жизнью и только молил богов, чтобы ему в качестве особой милости позволили самому вскрыть себе вены. Федрина так клацал зубами от страха, что даже не сразу понял слова сенатора, что Север не имеет к нему никаких претензий, и только радостный вопль супруги вернул беднягу к счастливой реальности. Никогда в жизни ланиста не испытывал такого чувства благодарности.

Каризиан, принесший радостные вести, был окружен императорскими почестями, заверен в вечной благодарности и под руки проведен в комнату девушек, которые хлопотали над своей подругой, скрипевшей зубами от боли и перенесенного позора.

Когда к ним явился Каризиан, первой мыслью Луции было выставить сердечного друга с позором, но ее верный поклонник был так трогательно расстроен и полупьян, что его в конце концов простили, и принесенный бальзам был использован по назначению.

Прошло четверть часа, прежде чем Ахилла почувствовала, что боль стала понемногу отступать.

— Знаешь, — пробормотала она Каризиану, сидевшему с покаянным видом на кончике постели Свами, — а от тебя есть прок. Ты, можно сказать, к жизни меня вернул. Мы квиты. Я больше на тебя не сержусь.

— Это не я, — скромно опустил длиннющие ресницы хитрец. — Это Север тебе прислал. В качестве извинения за утро.

— Что? — вскинулась возмущенная Луция. — У этого негодяя еще хватает наглости приставать к Ахилле?! Смотри, что он с ней сделал!

— Ну, положим, я сама виновата, — неожиданно для всех вступилась за своего врага жертва собственной задиристости. — Это я втравила его в утреннее безобразие.

— Ты ли это говоришь? — хором поразились Корнелия и Свами. — Ты, которая еще вчера кляла его страшными словами?!

— Ну, это… Он нормальный мужик, хоть и клок перьев, — отрезала Ахилла и со стоном отвернулась к стене, давая понять, что разговор закончен.

Девушки обескураженно посмотрели друг на друга, сомневаясь в правильности услышанного, а. потом залились безудержным смехом, показывая друг другу пальцем на свою непоследовательную подругу. Ахилла сначала возмущенно фыркнула, но потом расхохоталась вместе со всеми, постанывая от боли, вызываемой сотрясением тела.

Каризиан почувствовал себя лишним и начал откланиваться.

Нежно поцеловав раскрасневшуюся от смеха Луцию, он вышел под ночное небо, с шумом втянул чистый воздух и нетвердой походкой направился к ожидавшим его носилкам. Кажется, все идет даже лучше, чем могло показаться.

В его мозгу еще звучали последние слова Ахиллы. Нет, ему никогда не раскусить женщин, хоть он и получил заслуженную репутацию главного волокиты Рима. Это же надо: Север ее переиграл, как ветеран новобранца, опозорил перед всей школой, из-за него девчонку выдрали так, что пошевелиться не может, и она же за него заступается! Вот и пойми женщин после этого!

На следующий день спина Ахиллы выглядела гораздо лучше, и девушки вознесли богам хвалу, радуясь, что треволнения остались позади. Но, видимо, небожители так не считали, потому что наших венатрисс ждало сразу несколько сюрпризов.

Обед уже давно закончился, и наши охотницы потихонечку готовились ко сну, уговаривая Ахиллу подождать еще немного, прежде чем снова вставать в строй. Неугомонная гладиатрисса клялась, что чувствует себя как молодая кобылица, но Свами и слышать не хотела о том, чтобы позволить подруге слезть с «насеста». При этом она успевала зашивать неизвестно откуда появившуюся дырку на поношенной тунике и жевать принесенный из столовой кусочек сыра. Рядом с ней сидела Корнелия, пытавшаяся уложить роскошные белокурые пряди в новую прическу.

Луция тоже занялась своей внешностью, с грустью разглядывая руки, некогда белые, с тонкой кожей, теперь загорелые, шершавые, с обкусанными ногтями, заусеницами и грубыми мозолями. Таких ладоней она не видела даже у последней рабыни в родительском доме, а уж Луций Нумиций умел заставить «говорящий скот» трудиться до полного изнеможения! Она вспомнила отца и Присциллу и вдруг почувствовала, что не испытывает к ним той удушающей ненависти, когда от ярости дрожит голос и трясутся руки. Ничего подобного! Впервые она подумала об их убийстве как о рутинной работе и сама поразилась произошедшей метаморфозе. Бывшая патрицианка как раз собиралась поделиться неожиданными мыслями с Ахиллой, как раздался осторожный стук, и на приглашение войти в комнату заглянули те, кого они меньше всего ожидали увидеть.

Когда в дверном проеме появились Германика с Виданой, испуганная Корнелия пискнула что-то невразумительное и мышкой метнулась за крепкую спину Свами, а Луция на всякий случай огляделась по сторонам в поисках чего-нибудь такого, что можно было использовать в качестве оружия. Увы, после эпопеи с медведем у них отобрали все, что могло бы сойти за орудие убийства, включая шпильки для волос.

Федрина здраво рассудил, что девушки достаточно подготовлены для того, чтобы даже палка в их руках стала представлять опасность. Кроме того, он запретил им заходить в чужие комнаты, чтобы исключить тайный сговор. Лучше, знаете ли, подстраховаться, чем получить головную боль из-за компании буйных амазонок. Они же все сумасшедшие! Даже невозмутимый Нарцисс стал плохо спать по ночам и потребовал увеличения жалованья. Денег, положим, он не получил, но пришлось пообещать бедняге двойную премию в случае хорошего выступления его подопечных.

Так что, учитывая последние распоряжения ланисты, появление гостей в неурочное время было более странным явлением, чем июльский снег. Ко все возрастающему удивлению Луции и Свами, северянки повели себя чрезвычайно миролюбиво, что могло говорить о двух вещах: либо они замыслили какую-то серьезную пакость и не хотят раньше времени ее обнаружить, либо свершилось чудо сродни рассказам иудеев о расступившемся море.

Решив, что лучше перестраховаться, чем быть застигнутой врасплох, Свами на всякий случай встала в проходе между нарами, положив руки на верхние койки так, чтобы гостьи не смогли пройти дальше входа. Но те никак не отреагировали на ее демарш, чем еще больше насторожили недоверчивую нубийку.

Критически оглядев помещение, будто их комната чем-то отличалась от этой, Германика взглянула в лицо Свами льдинками голубых глаз: