Распутье - читать онлайн книгу. Автор: Тальяна Орлова, Егор Серебрянский cтр.№ 60

– Вы меня до смерти заговорить решили или гуманно нажмете на спусковой крючок? – он надо мной насмехался. – Стреляйте уже, Елизавета Андреевна. Я все равно не могу выбрать, кого следует подставить в этот раз.

Я так и держала его на прицеле, а говорить старалась вообще без нервов и как можно честнее – он все равно видит все мои эмоции:

– Это сложно. Будь просто убить человека, то я бы не с тебя начала. Я вижу в тебе правильное, Коша, даже если ты не видишь этого сам.

– Понимаю. А так?

Он из-за пояса вынул еще один пистолет – неожиданно резко, хотя я и подозревала о его наличии. В бардачке у него только с глушителем, но Коша редко бывает невооруженным. И вытянул руку в мою сторону.

– А так, Елизавета Андреевна, проще? – повторил вопрос.

Я как будто больше всего опасалась именно такой картины: мы, замершие в терпком и глубоком кадре, стоим друг напротив друга, будто бы и есть самые главные враги. Все мое самообладание пропало, захотелось сморгнуть этот кадр, убрать его из взгляда. И уже не имеет большого значения, кто выстрелит первым, само это противостояние убивает.

Я не смогла выстрелить, когда он сделал шаг вперед. Затем опустил оружие и упал на колени, схватил мой ствол и прижал к середине лба.

– Стреляй, Лиза, потому что я не знаю, что делать. Прямо сейчас мы поедем домой, и я сообщу Ивану Алексеевичу, потому что подставить ребят не могу. И я не могу поехать домой и сообщить Ивану Алексеевичу. Так стреляй же, гнили во мне достаточно, чтобы саму себя оправдать.

Оказывается, этот кадр был еще хуже предыдущего. Меня затошнило от той же невозможности – я ведь сразу понимала, что не смогу его убить, раз даже Ивана не смогла, но хотела решимость свою показать и на ее фоне быть услышанной. А вышло так, что Коша сдался – капитулировал, чего я от него не ожидала.

– Я… не могу, ты и сам знаешь. Ты сразу знал, что не могу, потому и смеялся.

Заговорил он предельно серьезно, аж судороги по спине побежали:

– Не можешь? Сложно? А почему ты думаешь, что мне такой же выбор сделать просто? Ты своими поступками что делаешь, Лиза? Ты приставляешь мой пистолет к своему виску и орешь «Стреляй!». Почему я должен делать этот выбор, который сама потянуть не можешь?

– А-а… так это шантаж? Чтобы я больше не ставила тебя в такую ситуацию?

– Шантаж, – признал он. – Но ты все еще можешь выстрелить.

Я вырвала глушитель из его ладони, отвела в сторону. А шум на дороге заставил и Кошу подняться. Теперь мне посмотреть на него было очень сложно, я как будто всю историю его глазами увидела и больше не могла считать свой поступок таким же однозначным. Коше рассказать правду обо мне Ивану не легче, чем мне было выстрелить, то есть невозможно. И невозможно промолчать. Запоздалое чувство вины именно перед ним навалилось на плечи и ссутулило спину.

– Прости. Я поступила правильно, но за такое последствие – прости. Наверное, нельзя быть правой во всем. Поехали домой. Расскажи Ивану или предупреди Пижона с Моржом, чтобы сами каким-то образом отказались от этого дела. По дороге попробуем придумать.

– Ага, вместе как возьмем и как начнем придумывать, будто мы союзники, – его ирония вернулась.

А я все еще на него не смотрела.

– Союзники, Руслан. Ты ведь сам видишь, что не противники. У этой истории нет хорошего конца, но не мы с тобой будем закапывать друг друга. Не зря выехали сюда – устроили проверку, и оба ее провалили.

– Не совсем верно, Лиза. В следующий раз кто-то из нас выстрелит – первая проверка показала, что сейчас у нас не хватило мотивации, а в следующий раз ты уже ствол будешь доставать только с достаточным поводом. Или повод будет у меня. Не забудь об этом, когда снова решишься. Садись в машину, мы еще из этой передряги не выкрутились, чтобы планировать взаимное смертоубийство.

Почти весь путь он молчал, а я боялась и звук издать. Но уже за пять минут до дома Коша бегло заговорил, инструктируя о предстоящих показаниях.

– Че, бля? – это было почти детское удивление.

Все-таки мои тренировки самообладания роль играли, по крайней мере нужное волнение звучало естественно – хотя оно и было естественным, меня трясло от страха и боязни не договориться:

– Вань, да он реально прямо в учебный центр явился! Представился прокурором, а я глазами только хлопаю. Тебя преступником называл, а мне про программу защиты свидетелей пел. Я не сразу сообразила, чего этот Константин Аркадьевич от меня хочет! А как сообразила – говорю ему, что про прошлое твое не знаю, зато сейчас ты выбиваешь допфинансирование для муниципальных больниц. И зачем мне защита, бред какой-то! Чего он как Цербер вцепился в человека, который реально что-то для населения делает, а не только языком мелет? А он мне так спокойненько, с ехидной улыбкой – мол, не удивится, что ты прямо сейчас на него покушение организуешь! Ну тут уже я рассмеялась и говорю: наоборот все, это на меня покушение было, тогда очень повезло. Но от волнения немного растерялась и говорю, что Алаев против меня и тебя зуб имеет, вообще из головы вылетело, что тогда не алаевский снайпер стрелял, о нем же только разговоры и шли. Просто понимаешь, надо было что-то говорить, а он так смотрел пристально, как будто всех на свете подозревает, включая меня!

Иван не моргал, глядя на меня и время от времени переводя взгляд на Кошу, а потом рявкнул:

– Нимовский сам явился?! А ты как пропустил?

– Так я здесь при чем? – Коша развел руками. – У Елизаветы Андреевны телохранитель есть, Вера меня набрала, но когда я приехал, уже все закончилось. Вы не ругайтесь на жену – я уже со всех сторон обдумал, она ничего лишнего не сказала.

– Сказала! – обреченно вздохнула я. – Про Алаева зачем-то всплыло, я про него и ляпнула. Ну, чтобы про покушение не сильно голословно прозвучало. Ему так и сказала: «Если вас убить пытаются, то проверьте Фатыха Алаева, вот уж где дерьмища не разгрести». Я тут, Вань, просто вспомнила, как Коша про детство рассказывал и про то, как алаевские беспредел устраивали, и реально не понимаю, почему прокурор в тебя всей челюстью вцепился, когда настоящий преступник гуляет себе и покушения организовывает! Извини, дорогой, извини, что все это говорила, но я вообще к подобному готова не была!

– Да нет, девочка, ты молодец, – успокоил Иван. – Сейчас сядь, выпей воды и еще раз, только со всеми подробностями, ничего не упусти. А я пока поинтересуюсь – че, бля?

Коша тоже сел, но чуть ближе к столу и слегка подался вперед.

– Сам удивлен, Иван Алексеевич. Нимовскому наглости не занимать, но мы и предположить не могли, что он в поисках доказательств начнет все окружение шерстить. Заодно добавлю, что надо внимательнее отбирать персонал в дом, новых не принимать в ближайшее время. Он таким же образом на всех мог выходить, но, видимо, отчаялся. Ему улик для возобновления дела не хватает, а успокоиться не может.